Охотники встали перед Святой Милой, чей праздник сегодня, и преклонили колени. Прочие жители деревни остались снаружи – им следить за службой оттуда, да и внутрь всем никак не поместиться.
– Помолимся же, братья и сестры, – затянул отец Иржи, и Петер начал повторять за ним гнусавым голосом.
Забормотал что-то Сиволапый, Томаш благочестиво уставился в пол.
Алекс же не отрывал глаз от Святой Милы – одетая как все Охотники, с решительным, но очень красивым лицом, она держала в одной руке крест, а в другой сжимала святое оружие, что пускают в ход только против зобов. Рассказы о той, кто когда-то была просто человеком, а затем сумела стать много большим, уже века передавали в деревне от отца к сыну.
Если бы не эта женщина и павшее на нее благословение Спасителя, то человечество погибло бы в тот момент, когда мир наполнился зобами. А так Святая Мила помогла их селению уцелеть, сохранить не только жизни, но и веру, и за это она и стала одной из тех, кто стоит у престола Господа.
– …Аминь! – возгласил отец Иржи, давая понять, что короткая праздничная служба окончена.
Основная «служба» будет немного позже, в Каменном Лесу…
– Аминь! – с некоторым облегчением повторил Алекс и поднялся на ноги.
Священник подал знак послушнику, и тот исчез за алтарем.
Когда вернулся, то на вытянутых вперед его руках лежали три святых оружия, и смотрел Петер на них с благоговением.
Еще бы, это чуть ли не самые ценные вещи во всей деревне, и в обязанности отца Иржи входит ухаживать за ними, а до него смазывал и чистил оружия отец Иван и все-все священники до них, начиная со времен Святой Милы.
– Да пусть водит твоей рукой сам Господь, – сказал священник, вручая одно из оружий Алексу.
– Аминь, – отозвался тот.
Так, ремень повесить на плечо, чтобы ствол смотрел вниз, а кожаную сумочку, набитую патронами, на пояс.
Стрелы для священного оружия не годились, делать патроны в деревне не умели, и Алекс иногда с ужасом думал о том дне, когда их запас, пусть пока еще достаточно большой, закончится. Как тогда ходить на Охоту, уничтожать зобов, не с помощью же луков и топоров?
Остается надеяться, что велико человеколюбие Святой Милы, что поможет она людям, не оставит в беде…
– Идите же, дети мои, и возвращайтесь, – и отец Иржи разом перекрестил всех троих.
Алекс вышел на крыльцо и почти услышал, как мальчишки в толпе затаили дыхание – еще бы, единственный день в году, когда можно увидеть священное оружие, настоящее, то самое…
– Ну что-ка, пошли? – сказал Сиволапый, гордо расправляя и так широкие плечи.
Томаш кивнул:
– Пошли.
Толпа расступилась перед Охотниками, ни единого звука не прозвучало вслед – дурная примета. Вот околица, а вот и чащоба, сквозь которую надо пройти, чтобы оказаться на тропе, что ведет в Каменный Лес.
Тропа это не простая, она в чем-то сродни обиталищу зобов, под ногами тут частенько попадаются «льдины» серого ноздреватого камня, что легко крошится и распадается на куски. Если верить сказкам, его когда-то делали люди, чтобы двигаться на каких-то дивно быстрых повозках.
Алекс в этом, откровенно говоря, сомневался.
Вот в зобов, Воинство Зла на земле и Святую Милу он веровал крепко.
– Ну что-ка, как? – спросил Сиволапый, когда деревья сомкнулись за их спинами.
– Как обычно, – отозвался Томаш. – Если ты дурить не будешь.
Здоровяк обидчиво крякнул – на прошлой своей Охоте четыре года назад он «отличился», приволок в деревню не голову, как обычно, а добрый кусок зоба, шею, одно плечо и целую руку. Посмотреть на эдакую диковину сбежалась толпа народу, а мертвец возьми, да и оживи прямо на площади перед церковью.
Счастье еще, что святое оружие не успели тогда убрать в хранилище…
Они прошагали с километр, и впереди показалась гнутая и ржавая, торчащая из земли железяка с кругом наверху, непонятно для чего изготовленная и поставленная у тропы предками. Под ноги попался первый кусок темно-серого камня, и они свернули туда, где вечером сядет невидимое за тучами солнце.
Дождь вроде бы немножко усилился, и Алекс накинул капюшон.
Пока можно, в эти места зобы не забредают.
Когда спустились в ложбину, навстречу Охотникам из зарослей выломился лось и сердито фыркнул, глядя на людей.
– Замри! – велел Томаш.
Сиволапый есть Сиволапый, может сдуру полезть вперед…
Рогатый зверь глянул на охотников подозрительно и затопал прочь, за ним побежал второй, поменьше.
– Эх, корова с теленком. – Сиволапый вздохнул и сосредоточенно поскреб в затылке. – Жаль, что мы не на охоте-ка, столько бы мяса добыли.
– Зато мы на Охоте и добудем кое-что получше, – строго заметил Алекс.
Поворот, второй, еще пара километров, и тропа делается шире, в нее «впадают» еще несколько, точно ручьи в реку. Здесь кое-где сохранились настоящие пласты серого камня, из трещин торчат пучки травы и молодые деревца.
Когда справа появилась груда ржавого металла, Алекс скинул капюшон с головы и взял оружие на изготовку.
– Тихо, – заметил Томаш, пока они осматривались.
С этого места начинаются владения зобов – существ тупых, медлительных, злобных, но чрезвычайно опасных, особенно если ты позволишь хотя бы одному подобраться вплотную, а тем более схватить себя…
Слышно было, как капли шлепают по гнутым железякам, когда-то бывшим чем-то полезным и, возможно, красивым. Каркала неподалеку ворона, а впереди, на западе, выступали из дождя очертания полуразрушенных строений, куда более высоких, чем даже церковь, не говоря уже об обычной избе.
Алекс иногда пытался представить, как все тут выглядело в далеком прошлом и каково было жить здесь, но всякий раз отступался – воображения не хватало, ведь внутри этих обиталищ нет даже очагов, и как их обогревать зимой? Оставалось только чувство сожаления по отношению к предкам, отстроившим или вырастившим Каменный Лес, а затем в один не самый прекрасный день превратившимся в зобов.
Не просто же так Дьявол сумел взять над ними власть?
– Можно начинать, – сказал Алекс, когда они выждали еще некоторое время.
Томаш кивнул:
– Да.
Он выдвинулся вперед, Сиволапый оказался чуть сзади и справа, а Алекс сместился влево и отстал на десяток шагов – проверенная десятилетиями тактика, идеально подходящая для Охоты. Когда-то, если верить рассказам стариков, отправлявшиеся в Каменный Лес порой гибли, попадали в лапы зобов, но последний раз такое случилось чуть ли не семьдесят лет назад.
Бывало, конечно, что Охотники возвращались несолоно хлебавши, но достаточно редко…
Прошли мимо сбившихся в кучу ржавых железных повозок, открылась исполинская груда развалин, где среди кусков камня блестели осколки стекла, торчали закрученные и погнутые полосы из металла. Справа, из узкого прохода между двумя строениями донеслись неровные, шлепающие шаги, чуть позже к ним добавилось бормотание.
