Прошли мимо сбившихся в кучу ржавых железных повозок, открылась исполинская груда развалин, где среди кусков камня блестели осколки стекла, торчали закрученные и погнутые полосы из металла. Справа, из узкого прохода между двумя строениями донеслись неровные, шлепающие шаги, чуть позже к ним добавилось бормотание.
Слов не понадобилось, они делали это далеко не в первый раз.
Алекс отступил и присел, спрятавшись за одной из железных повозок, Сиволапый метнулся еще правее и прижался к стене. Томаш отошел на несколько шагов и развернулся в ту сторону, откуда долетали звуки, предвещавшие приближение зоба.
Ему предстоит выступить в роли наживки.
Алекс проверил затвор, поднял святое оружие на уровень плеч и замер, стараясь даже не дышать.
– Браулраых, хыль-хыль, – произнесло явившееся из-за угла существо, что двигалось, приволакивая ногу.
Напоминало оно больше всего не очень свежий труп, облаченный в грязные лохмотья – голова склонена набок, на лице виднеются глубокие язвы, выставленные руки трясутся, вместо глаз два черных провала. Мертвечиной смердело на несколько десятков шагов, но видело при этом куда лучше, чем тот же крот.
– Ыарррххх, – произнес зоб, обнаружив Томаша, и заковылял в его сторону.
На то, чтобы посмотреть по сторонам, у бывшего человека разума не хватило.
Томаш отступил еще на шаг, и тут Сиволапый нажал спусковой крючок – шатающегося урода дернуло, он начал поворачиваться. Но довести этот маневр до конца не успел, поскольку выстрелил Алекс, и очень удачно, так что попал в основание шеи.
Зоба откинуло назад, наполовину оторванная голова, державшаяся уже непонятно на чем, упала на плечо.
– Хлыуаххх! – В хрипе этом прозвучала злость.
Томаш вскинул правую руку, давая партнерам знак остановиться, и быстро зашагал к зобу. Оказавшись прямо перед ним, прижал ствол к горлу бывшего человека, громыхнул выстрел, и покрытая язвами башка откатилась в сторону.
Безголовое тело постояло несколько мгновений, размахивая руками, точно пытаясь удержать равновесие, а потом рухнуло.
– Готов-ка! – воскликнул Сиволапый. – Хорошее начало, а?
Ну да, если в таком темпе пойдет, то девять голов, по три на брата, они наберут к обеду.
– По сторонам гляди! – одернул его Томаш.
Здоровяк принялся вертеть башкой, и Алекс сделал то же самое – пока ты занимаешься одним зобом, другой может подкрасться сзади, и шаги его окажутся не такими шумными, как у этого, или их спрячет грохот выстрелов.
Пока они осматривались, Томаш вытащил из заплечного мешка другой, поменьше, без лямок, из прочной шкуры. Наткнул на нож открывавшую и закрывавшую рот голову зоба, что отдельно от тела могла лишь шипеть, и аккуратно упаковал ее.
Пройдет час-другой, и остатки жизни уйдут из этого куска плоти, а на следующий день он начнет разлагаться, как и положено по всем божеским законам.
– Слава святой Миле, она помогает нам, – сказал Алекс, когда добыча заняла предназначенное для нее место.
– Воистину, – Томаш пнул скребущее руками по земле тело и огладил усы так, как обычно делал, будучи доволен.
Увидев это, Алекс вспомнил, как его сегодняшний соратник-Охотник обращался со своими собаками – животные не жили у него больше нескольких лет, каждого пса, начиная со щенячьего возраста, лупили столько, что он не выдерживал, отдавал концы еще молодым, и приходилось заводить нового.
Но что странно, Томаша его питомцы любили, хоть он и бил их смертным боем.
– Идем-ка, да? – спросил Сиволапый, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу.
Для него сегодняшняя Охота особенно важна – если она окажется успешной, то здоровяку могут и простить то, что он пытался сделать с тринадцатилетней дочкой Милоша, а если удачи не будет, то…
От немедленного и жестокого наказания Сиволапого спас только удачный жребий.
Тот, кого избрала Святая Мила, не подвластен людским законам, по крайней мере до завершения ее праздника.
– Идем. – Алекс кивнул.
И они двинулись дальше – неспешно, оглядывая развалины и заросли, хрустя попадающимися под сапоги кусками хрупкого серого камня, не обращая внимания на продолжающийся дождь.
Вскоре стало ясно, что насчет благоволения Небес они заговорили рано.
Отшагали примерно с километр, миновали исполинское, на сотни метров уходящее в небо строение, смотревшее на мир сотнями пустых глазниц-окон, но не встретили ни единого зоба.
– Что делать будем? – спросил Томаш, останавливаясь. – Дальше или в сторону?
Если продолжить путь на запад, то они попадут в места, где живые мертвецы точно есть, но проблема в том, что их там может оказаться слишком много. Если же пошарить по окрестностям, двинуться на север или на юг, то тоже в принципе можно насобирать оставшиеся до нужного количества головы, но провести тут весь день до самого вечера.
– Дальше, дальше, – поспешил высказать свое мнение Сиволапый.
Алекс колебался – ему не хотелось соваться в центр Каменного Леса, туда, где зобы бродят сотнями, но и ходить тут целый день, вздрагивая от каждого шороха, да еще и мокнуть под дождем, тоже желания не было.
– Ну ладно, рискнем… – проговорил он после паузы. – Святая Мила да будет с нами.
И они дружно перекрестились.
Второго зоба они встретили, перебираясь через груду развалин, едва ли меньшую, чем их деревня. Он с хрипом поднялся из темной дыры, раззявил рот и попер в сторону людей, растопырив руки.
Три выстрела прозвучали почти одновременно.
Воняющее мертвечиной существо остановилось, но лишь на мгновение, а затем двинулось дальше – раны не остановят того, кто не чувствует боли, единственный шанс состоит в том, чтобы отделить голову от тела.
Охотники начали расходиться в стороны, чтобы зоб растерялся, решая, кого атаковать.
– Давай! – крикнул Томаш, и они нажали спусковые крючки еще раз.
Шума можно не бояться – уши у некоторых обитателей Каменного Леса хоть и есть, но они не больше чем украшение.
Один из обломков качнулся под ногой Алекса, и тот потерял равновесие.
Замахал руками, пытаясь удержаться, отступил на шаг, но лишь для того, чтобы зацепиться пяткой. Падая, успел извернуться, чтобы не хрястнуться затылком, что-то хрустнуло в локте, боль ударила от кисти до плеча.
Перед глазами оказалась вставшая набок картинка – соратники и зоб между ними, и Алекс покатился вниз. Попытался уцепиться, но едва не выронил оружие, соленое и горячее потекло по губам, в голове загудело.
Очередной удар вышиб из груди весь воздух, и перед глазами померкло.
На несколько мгновений он отключился, а когда открыл глаза, обнаружил, что лежит лицом вниз и что-то упирается в грудь.
– Вот это да… – Алекс облизал губы и попытался встать, упираясь руками.
