— Есть какие-нибудь новости? — спросила она наконец.
«Всегда есть новости, — раздался голос волка в ее сознании. — Время идет, и мир подвержен постоянному изменению. Судьбы и события отбрасывают свои тени и происходят».
Девушка раздраженно фыркнула.
— Сеймоур, ты знаешь, что я имею в виду! Есть ли новости с континента? С собрания кланов?
Волк, казалось, получал удовольствие от ее нетерпения. Он лег рядом с ней и начал тщательно вылизывать передние лапы. Лишь через некоторое время он упомянул о том, что прибыл сокол с посланием.
— Что? Почему же ты сразу не сказал? — Иви вскочила на ноги. — Ты знаешь, что в этом послании?
«Знаю».
— И?.. Ты не хочешь рассказать мне об этом?
Волк открыл рот и высунул язык. У него был такой вид, будто он вот-вот рассмеется.
«Ах, сестра моя, дай мне полностью насладиться этим моментом. И не смей меня бить. А не то я тебя укушу!» — пригрозил он.
Иви вздохнула и вновь села рядом с ним на черную каменную глыбу.
— Тебе меня больше не понять. А мы ведь были так близки. Что же произошло?
«Я тут ни при чем! Я не изменился. Это ты внезапно начинаешь вести себя как юная девушка, страдающая от любви».
— Я и есть юная девушка, хотя и не страдаю от любви.
Образ вампира с темными волосами и благородными чертами лица, такими красивыми, что от одного взгляда на него уже возникала невыносимая боль, всплыл в ее памяти. Франц Леопольд де Дракас…
«Не страдаешь от любви?» — издевался Сеймоур.
— Нет, — серьезно подтвердила Иви. — Это было лишь мимолетное смятение чувств. Он — друг, хороший, замечательный друг, который мне очень близок и которому я доверяю так же, как Алисе и Лучиано. А что касается юной девушки… Я и есть юная девушка, которая радуется еще одному году обучения с наследниками других кланов в нашей академии.
«Юная девушка? — повторил волк. — Даже если ты и выглядишь очень молодо, это не совсем соответствует действительности. Юной девушкой ты была сто лет назад, когда тебя укусил вампир. Кого ты хочешь обмануть? Себя?»
— В любом случае моим друзьям все известно, — упрямо произнесла Иви. — Они знают, что когда-то мы были людьми, пока тебя не превратили в оборотня, а меня — в вампиршу.
«Да, в служанку, или не чистокровную, как говорят Дракас из Вены. Не стоит учиться в академии наследников, будучи не чистокровной».
— Не я это придумала, — возразила Иви. — Так решил предводитель нашего клана. И пока меня не изгнали из академии, я попытаюсь воспользоваться шансом и научиться способностям других кланов.
«Ну тогда я надеюсь, что твои друзья заслуживают уважения и никто не предаст тебя».
Тот факт, что он при этом думал о Дракас, не остался для Иви секретом.
— Франц Леопольд не предаст меня! — пылко воскликнула она.
«Мне хотелось бы верить, что твой разум остается таким же ясным и проницательным, каким он и должен быть после ста лет опыта. И что другие по-прежнему будут слепцами и не заметят того факта, что все наследники развиваются дальше, а ты остаешься тринадцатилетней». Иви озадаченно наморщила лоб.
— Да, я тоже на это надеюсь.
Внезапно она опять вспомнила о том, что Сеймоур до сих пор не ответил на ее первый вопрос.
— Какие новости принес сокол? Куда мы направляемся?
Волк окинул Иви внимательным взглядом, стараясь выведать ее мысли и чувства.
«На самом деле ты радуешься возможности покинуть родину. Нет боли расставания, нет грусти от того, что ты целый год не будешь видеть ирландские луга и холмы, утесы и море, далекие болота».
На мгновение Иви задумалась, но затем покачала головой.
— Нет, никакой печали из-за расставания я не испытываю, ведь я многое получаю взамен. А теперь говори, куда же мы едем?
Иви прочла ответ в его мыслях, и улыбка озарила ее лицо.
— Когда отправляемся?
«Наш корабль отплывает сегодня вечером, как только зайдет солнце».
Алиса свернула за угол и внезапно замерла. Галерея в этом месте переходила в коридор с многочисленными дверьми с обеих сторон, причем одна из них, украшенная искусной ковкой, была двустворчатой. Даже после беглого осмотра было ясно, что за этой дверью находится кабинет главы гамбургского клана Фамалия, госпожи Элины. У закрытой двери стоял младший брат Алисы Таммо и подслушивал.
Вампирша остановилась. Что же он надеется здесь услышать? Госпожа Элина вместе с двумя старейшинами отправилась на собрание кланов. Комната была пуста. Или нет? Алиса провела последние три часа, бродя по ночному центру Гамбурга в поисках выброшенных газет. Свою содержательную добычу она несла, сунув под мышку.
Таммо оставил свое занятие и подбежал к сестре, но не проронил ни слова, пока они не вышли из галереи, окружавшей широкий вестибюль господского дома, который когда-то принадлежал одной богатой купеческой семье, а сейчас в нем, как и в другом здании у старого речного порта, жили члены клана Фамалия. В этом здании, которое было больше и роскошнее, разместились чистокровные Фамалия и старейшины; во втором доме жили слуги, те члены клана, которые когда-то были людьми и стали вампирами лишь после укуса. В отличие от чистокровных, таких как Таммо, Алиса и их кузен Серен, которые выросли из маленьких детей во взрослых вампиров и изменились, внешность не чистокровных осталась такой же, как и в день превращения. Не важно, что они делали ночью, отрезали ли они себе волосы или ранили себя, в течение дня их тело приобретало прежний вид. Иногда это было обременительно, однако в большинстве случаев эта способность воспринималась как преимущество. Особенно в ситуациях, когда речь шла о ранениях. Хотя раны у чистокровных вампиров заживали быстрее, чем у людей, этот процесс мог длиться несколько дней и ночей, пока они полностью не восстановятся после потери крови или пока не срастутся поломанные кости.
Таммо опустился на верхнюю ступеньку и обхватил голову руками.
— Что случилось? — настойчиво допрашивала его сестра. — Приехала госпожа Элина?
Таммо безмолвно кивнул с трагическим выражением лица.
— Что ты услышал? Что-то произошло? Почему она так быстро вернулась? Ну говори же!
— Мы должны будем остаться здесь, — выдавил из себя ее брат. — На целый год.
— Что? Они закрывают академию? У нас больше не будем занятий? — Алиса застонала, заламывая руки. — Но это же ужасно!
Таммо растерянно покачал головой.
— Как это похоже на тебя. Это единственное, что приходит тебе в голову?
Алиса широко открыла глаза.
— Мы больше не увидим остальных.
Ее пронзила боль.
