я приоткрыла завесу тайны Хеймаркета, позволив ему взглянуть на все эти темные, грязные вещи, которые мы прячем от дневного света... да?
- Да.
Она обдумала это.
- Ну, возможно, уже пора. Видит Бог, это длилось слишком долго. - Она отпила из своего стакана, затем отложила его в сторону и чинно сложила руки на коленях. - Что ж, мистер Кенни. Слушайте внимательно. Я расскажу вам такое, что вы не захотите ни слышать, ни поверить в это, но я расскажу вам. Мне уже перевалило за девяносто, так что, может быть, пора облегчить душу.
Она провела костлявыми пальцами по своим редеющим белым волосам, которые были похожи на кусочки хлопка, приклеенные к бледно-розовому воздушному шарику.
- Во-первых, тебе нужно понять, что тамошняя земля – хороший участок здесь, на Беллак-роуд – принадлежала безбожной семье по фамилии Эзрен. Тот фермерский дом был построен на фундаменте чего-то гораздо более древнего. Что-то вроде колодца, я думаю, можно и так сказать. По рассказам местных оджибва [1], огромный пылающий камень... кусок звезды... упал с неба много веков назад и сгорел дотла. Он светился шестьдесят дней и шестьдесят ночей. На самом деле, как говорят они, ночью он не только светился, но и стрелял зеленым лучом света прямо в небеса, как маяк, туда, откуда он упал.
- Метеор? - спросил Кенни.
- Вроде бы, да.
- Метеорит, - поправил их Хайдер. – Метеоры, которые долетают до земли, так называются. В детстве у меня был телескоп, и...
- И никому это неинтересно, - перебила его мисс Елена. - Шаманы оджибва считали это священным предметом и сложили камни вокруг проделанной им ямы. Они поклонялись ему еще долго после того, как его сияние погасло. История гласит, что многие из них погибли. И именно тогда этот святой объект стал злым. Он стал табу, и все племя начало избегать его. Настолько, как я понимаю, что само племя переместилось на несколько миль...
Кенни слушал ее рассказ о полузабытых индейских суевериях и племенных традициях. Он предположил, что во всем этом могла быть доля истины. Возможно, в поле упал метеорит и, возможно, он был радиоактивным. В этом не было ничего удивительного. Это объяснило бы гибель людей в племени и необходимость того, чтобы они убрались подальше от него. Он никогда не слышал об опасных радиоактивных метеоритах, но считал, что это возможно.
- Теперь можно только догадываться, что в этой легенде оджибвы является правдой. Это подводит нас к Эзренам. Последний Эзрен – Люк Эзрен – умер тридцать лет назад. Боже, храни королеву, какое это было благословенное событие. Он жил в фермерском доме с матерью и дочерью. Он был прямым потомком тех, кто построил там мертвый город. Кощунственное место, как говорила моя мама. Старожилы не зря называли его "пол-акра ада". Он был построен переселенцами с востока задолго до Войны за независимость с британцами. Видите, они явились сюда вслед за британцами, которые построили форт в этих местах. Форта давно нет. После войны он достался янки и постепенно пошел на убыль. Но город – он выжил, если это можно так называть. Это место основал пуританский проповедник по имени Клавитт. Они назвали это место Клавитт-Филдс. Он, Эзрены, Куки и Блейки – они были первыми поселенцами. Но еще был парень по имени Корбен – ирландец, или валлиец, или что-то в этом роде - который пришел в этот город перед самой войной и начал исследовать темноту, сочившуюся из этого колодца. До него, ну, даже тогда это было не очень хорошее место, а потом? Стало намного хуже.
- Мы были там, - признал Кенни. - Прошлой ночью.
Ее глаза сузились.
- Были там? Значит, оно все еще там, ей-богу. Ночью? Что ж, ты либо храбр, либо чертовски туп. - Она сделала еще глоток и закашлялась. - С годами этот город становился все хуже и хуже, и ходили слухи о поклонении дьяволу и тому подобному. Но это, наверно, чушь собачья. Люди, когда они чего-то не понимали, начинали рассказывать о духах, ведьмах и гоблинах. Ну вы знаете. Я считаю, что среди них был Хайдер, - сказала она, глядя на младшего шерифа. - Как бы то ни было, после войны здесь уже возникли другие города. Что ж, случились вещи – ужасные вещи – и примерно в 1820–1830 годах у местных кончилось терпение. Группа людей из Троудена – теперь это Хеймаркет – разрушила Клавитт-Филдс. Они расстреляли всех, кто там жил, снесли дома и постройки из пушек, сожгли все остальное. Засыпали землю солью. Они думали, что покончили со всем этим.
Кенни напряженно слушал.
- Но не покончили?
- Едва ли. Те, кто жил в этом злом месте, они остались там. Может, в развалинах или внизу, как крысы, как черви. Видите ли, они стали... дегенеративными, физически деформированными. Уродливыми. До того, как город был разрушен, они больше не были людьми, но потом... Боже мой, это было ужасно. Да, ужасно.
- Откуда вы все это знаете?
- Это истории, передававшиеся от поколения к поколению. Мой прадед был одним из мужчин, совершивших набег на этот город. У меня есть его документы. - Она допила самогон, ее глаза потемнели от мрачных воспоминаний. - Как я уже сказала, город был разрушен, но... там все еще жило нечто. Вскоре после этого кто-то начал вскрывать могилы и опустошать их, разбрасывая кости повсюду. Дети стали пропадать без вести. Мужчины и женщины тоже. Происходили плохие вещи. Местные оджибва даже близко не подходили к тому месту. Они хоронили своих мертвецов так же, как и мы, но из-за того, что начало происходить, начали их сжигать. Они сжигали их, чтобы все, что обитало в этих руинах, не выкопало их и не сожрало. Во всяком случае, как вы могли догадаться, многие города опустели. Фермы были построены и заброшены, и это продолжается по сей день. Фермы вокруг Беллак-роуд все еще заброшены. Власти округа проверили почву, говорят, что все в порядке. Но не верьте никому. Все плохо, особенно на земле Эзрена. Ночью, конечно, ночью иногда бывает забавное сияние. Конечно, пропадает домашний скот и люди. - Она посмотрела на Кенни проницательным, твердым взглядом. - Шериф рассказал тебе о Французской деревне? Да? Хорошо, тогда ты в курсе.
Но Кенни только покачал головой.
- Нет, я до сих пор ни черта не знаю.
Это рассмешило Елену Бласден.
- На самом деле никто не знает, сынок. Примерно в конце двадцатого века, может быть, незадолго до этого, появился другой Эзрен с востока и приватизировал семейные владения. Он купил много посевных полей. Его звали Чарльз Эзрен – он отец Люка. По общему мнению, он был сумасшедший, опасно сумасшедший. Решил, что он должен
