книги и на латинском, и на арабском, и немецком, и на греческом - невероятно древние манускрипты, исписанные криптограммами, шифрами, рунами и непонятными символами. Чаще всего в стопках встречались Коттон Мэзер, Якоб Шпренгер и Джозеф Гленвилл, чьи многочисленные памфлеты и брошюры ярко описывали ужасы инквизиции и пытки ведьм. Крофт обстоятельно приобретал всевозможные древние рукописи. Здесь можно было найти очень интересные книги демонографов и охотников на ведьм - "Демонопоклонничество" Николя Реми, "О демониалитете и бестиалитете инкубов и суккубов" Синистрари, "Книга ведьм" Гуаццо, "Рассуждение о ведьмах" Анри Боге, "Разоблачение ведьмовства" Реджинальда Скотта - бок о бок со старыми гримуарами, к которым Крофт мне даже не позволял прикасаться. Например, такие запрещённые, отвратительные книги, как "Книга Иода" и "Книга Эйбона", "Восстание Насекомых" и "Культ Червя", "Чёрная книга Алсофокуса" и "Святое Царство".
В общем, думаю, я дал вам полную картину того, кем является Альберт Крофт... Учёный, затворник и антиквар. Человек, которые терпит кого-то, вроде меня, лишь из-за того, что я бываю ему полезен, и время от времени Крофту нужен собеседник.
Конечно, ничего из этого не помогает вам понять, почему мы раскопали могилу колдуна XVII века. Но к этому я сейчас вернусь. Это касается того, что средневековые чёрные маги называли "Рука славы". Возможно, вы уже видели эту мерзкую штуку по телевизору или на картинках. Но если нет, позвольте вас просветить, как в своё время был просвещён и я. Рука славы - это отрезанная рука повешенного преступника. Предпочтительнее её удалять, пока тело ещё качается на виселице, но для еретиков и ведьм также подходит вариант эксгумации. В последнем случае, по словам Крофта, рука будет обладать истинной мощью... для тех, кто верит в подобную чепуху. В общем и целом, если верить Крофту, кисть традиционно обескровливают, высушивают при помощи савана и две недели маринуют в глиняном горшке в травах и специях, таких как корица и калиевая селитра. После этого её костный каркас удаляется и заменяется мазями и воском. Воск изготавливается из трупного жира, по возможности, того же покойника, которому принадлежала рука, либо не рождённого ребёнка. Существует предание, которое гласит, что в XVII веке беременных женщин часто убивали, чтобы добыть содержимое их чрева. Мазь чаще всего изготавливалась из крови малой ушастой совы, жира белой курицы, желчи кошки и могильной земли. Поэтому во время процесса изготовления рука нередко приобретала нездоровый зеленоватый оттенок. В кончик каждого пальца вставляется фитиль из волос мертвеца и поджигается... И вот вы уже становитесь счастливым обладателем трупного подсвечника, о котором ваши предки могли только мечтать!
"Отвратительно", - скажете вы. Полностью согласен. Но Крофт решил, что обязательно должен заполучить себе такой. И где-то на страницах своих изъеденных червями фолиантов он нашёл, если можно так сказать, "рецепт" изготовления Руки Славы из кисти казнённого ведьмака.
Это и привело нас к Алардусу Вердену.
А его - к нам.
4
Той дождливой ночью мы вернулись в старый дом Крофта, насквозь пропитанные вонью могильной сырости, и открыли мешок с "добычей". Даже в свете лампы эти кости казались... ненормальными. Я сидел в кресле и вдыхал запах заплесневевших книг, пока Крофт отмывал пожелтевшие, деформированные кости и аккуратно склеивал их в единое целое. Кисть получилась абсурдной и нелепой. И не столько из-за того, что принадлежала мертвецу, а по большей части из-за своего внешнего вида. Сами кости были узловатыми, с наростами, серого цвета; пястные кости оказались плоскими, заострёнными и со странными крохотными отверстиями, словно проделанными миниатюрной дрелью. Пальцы составляли сантиметров пятнадцать-двадцать в длину; безымянный был длиннее среднего, а большой напоминал полую костную трубку.И все пальцы были деформированы - согнуты и вывернуты под странными углами, которых в норме и быть не могло.
Я мог лишь предположить, что Алардус Верден страдал от какого-то заболевания костей.
- И что теперь? - спросил я у Крофта.
Он вскинул на меня глаза, словно только сейчас вспомнил о моём присутствии. Его глаза были налиты кровью, а взгляд остекленел. У меня сложилось впечатление, что он был на гране истерики и сейчас либо захохочет, либо закричит.
- Как ты собираешься из этого сделать подсвечник?
Крофт ухмыльнулся и ответил, что у него уже припасены необходимые материалы: жир, специи, фитили и даже кусочки кожи, которыми он будет всё скреплять. После этого я решил больше не задавать вопросов. А, возможно, и стоило. И стоило отправиться в полицию и всё им рассказать. Но я не стал.
Я ушёл, пока Крофт листал фолиант в кожаном переплёте. Но перед уходом у меня хватило мужества спросить:
- И что, во имя всего святого, ты собираешься делать с этой жутью?
Крофт улыбнулся в тусклом, жёлтом свете лампы.
- А ты действительно хочешь это знать?
5
Всё, я умываю руки.
Я сопровождал Альберта Крофта в стольких ночных прогулках, но ни разу не делал этого против своей воли. Хочу, чтобы вы это понимали. Если он каким-то образом и принудил меня к этому, то сделал это так тонко, что я поверил, что хотел этого сам, и что это было моей собственной идеей. Я не пытаюсь оправдаться за то, что совершил в его компании - перетаскивал древние надгробия из кладбища для его личной коллекции; крал редкие погребальные скульптуры и урны из склепов, потому что Крофту был нужен находящийся в них пепел человека для каких-то опытов. Но теперь я готов со всей уверенностью заявить: с этим покончено. Всё зашло слишком далеко. Никогда, клянусь вам, никогда прежде я не выкапывал гробы... Хотя, подозреваю, что для Крофта это было не впервой. Наверно, вы можете обвинить меня в довольно избирательных моральных принципах, и я не стану с вами спорить. Лишь скажу в свою защиту, что в могиле, которую мы раскопали, находился один скелет и ничего более. Я бы никогда не стал тревожить останки того, кто был погребён недавно.
Да, похоже, я вновь начал оправдываться.
Впервые я встретил Крофта в пивной в Дармштадте около шести лет назад. Я тогда пытался прийти в себя после разрыва отношений с одной немкой, с которой был вместе ещё со времён своей службы в армии. Всё кончилось плохо. И вместо того, чтобы вернуться в Индиану, как и должен был, я остался в Германии. В Штатах меня ничего не ждало, поэтому я устроился на отличную работу в винодельню в Бад-Дюркхайме. Я
