среди деревьев, кустов и снега. Теперь это были голоса, ни его жены и дочери, а совсем другие, нечеловеческие, словно металлической щеткой водили по стеклу. Он не пытался их прогнать, они ему не мешали. Более того, он их понимал.
Андрей чувствовал, как его тело постепенно менялось. Внутренние органы сжимались и словно менялись местами, кости на руках и ногах дико болели, будто их выворачивало в обратную сторону, а мышцы приобретали совершенно другие формы, непохожие на те, что были свойственны человеческой анатомии.
Его внешний вид тоже стал меняться. Светлая кожа в районе сердца начала шевелится. Он чувствовал, как под ней ползает нечто живое и окрашивает все в черный цвет. Эта чернота расползалась по всему телу. Его мышцы, сухожилия и кровеносные сосуды тоже чернели.
Он не мог глубоко вздохнуть. Грудная клетка сужалась, вытягивалась и снова возвращалась в прежнее состояние. Пальцы на руках и ногах со специфическим хрустом лихорадочно дрожали. Парень ощущал внутри себя сильный жар. Он встал на колени, схватился руками за рёбра, поднялся на ноги, сгорбился и направился в рыбацкий домик.
Он зашёл внутрь, споткнулся о порог, и упал на пол: боль пронзила его тело с ног до головы. Он истошно закричал. В хибаре стоял жуткий запах сырой рыбы вперемешку с табачным дымом. Он стиснул зубы и начал кататься по полу. Он чувствовал, как его глаза, мозг и внутренние органы горели, а кровь бурлила. Спустя секунду его сковал ледяной холод. Он свернулся в позу эмбриона и стал вертеть головой в поисках теплой одежды.
На крючке у входа висел старый черный брезентовый дождевик. Превозмогая боль, Андрей подполз к нему на четвереньках, сорвал с петли, надел и плотно укутался.
Его тело продолжало меняться. То, что находилось под кожей, вырывалось наружу и словно черные просмолённые, рваные бинты, склеивались с его брюками и майкой и продолжали обматывать его торс, каждую руку и ногу в отдельности.
Андрей продолжал кричать от невыносимой боли, но ветер заглушал его вопли. Не в силах терпеть боль, словно в эпилептическом припадке, он начал дергаться и извиваться. Черная субстанция поглотила его одежду и стала частью его самого. Она добралась до лица. Кожа лопалась, из-под нее появлялись тонкие черные, похожие на нитки для вязания волокна и обволакивали его рот и нос. В конце концов, от прежнего человеческого лица ничего не осталось: нос и рот были залепленным неровными рваными полосками, глаза быстро заполнила черная вязкая масса, а зрачки расширились и побелели.
Дождевик, который был на парне, начал срастаться с его руками, спиной, плечами и торсом, а рванный по краям капюшон слипся с его ушами макушкой и шеей. В следующий момент в хибару с оглушительным свистом залетел порыв ветра. Черное существо, которое недавно было человеком, схватилось за голову и заорало. Это был нечеловеческий и даже не животный крик, это был рев самой тьмы. Пронзительный и оглушительный, после которого стекла в окнах с диким треском вылетели наружу, а все, что находилось в хибаре, словно ударной волной разбросало по комнате.
Ночной Ростов. Черное человекоподобное существо в черном рваном дождевике, сидело на узкой железной площадке самого высокого сооружения в городе — двухсотметровой телебашне. Порванные края брезентовой ткани, подобно вороним крыльям, при каждом порыве холодного ветра бились о стальную конструкцию, а рваный капюшон плотно облипал голову существа с обеих сторон и макушки. Впалые щёки были изрезаны продолговатыми полосами.
То, что раньше было Андреем, стало темным существом, рожденным по воли трех девушек. Оно слышало каждый шорок среди оглушительного городского шума. Оно пристально всматривалось в городские огни и видело каждый его угол даже самый мрачный угол. В его глазах ночной город выглядел не таким, каким его видел обычный человек — он был подобен темной комнате, в которой люди, словно тусклые бледные огни, медленно ползали из стороны в сторону.
Существо было довольно, ему было чертовски хорошо, его трясло от желания спуститься на землю и полакомиться страданиями людей, почувствовать, как ломаются их кости, брызжет теплая кровь, рвутся сухожилия, а от бесконечных воплей и агонии рвутся голосовые связки и взрываются сердца.
Оно встало в полный рост и камнем сигануло вниз. Пролетев две сотни метров, оно обрушилось на железный гараж с диким скрежетом. Потом спрыгнуло на землю и издало жуткий звук. Воздух наполнила сдавленная симфония басовитого гомерического хохота, который с каждым вздохом существа лишь набирал силу и становился практически невыносимым. Дворовые собаки метались на цепных поводках, скулили и всячески пытались укрыться от нарастающего звука.
Существо вдохнуло морозный воздух через рваные отверстия в районе рта и тут же выдохнуло наружу столп теплого пара. В следующую секунду оно услышало тот самый звук, который неутолимо ждало с момента своего рождения.
* * *
Задняя дверь ночного клуба распахнулась, и на улицу вышла компания изрядно выпивших людей: молодая блондинка и шатенка, в сопровождении мужчины среднего возраста, который, в отличие от своих спутниц, несмотря на холод, был одет в черную рубашку и белые брюки. Ничего удивительного, несколько часов в душном помещении, не отрываясь от спиртного, любой после такого отдыха перестанет чувствовать холод.
Люди громко смеялись и со свистом разбрасывали полупустые бутылки спиртного по засыпанному снегом двору, где стояло несколько припаркованных в ряд автомобилей, которые, как и весь двор, освещал единственный фонарный столб и лампа над входной дверью.
Мужчина посмотрел на девушек, словно на новогодние подарки, ухмыльнулся и помахал им ладонью. Они ответили ему тем же. Он прошёл к своему черному Гелендвагену и, перебирая пальцами, щелкнул на брелок с ключами — все замки в салоне открылись. Он залез внутрь, открыл бардачок и с пьяной ухмылкой, предвкушая сегодня ночью трахнуть двух несовершеннолетних спутниц, глянул на свое удостоверение майора полиции, под которым лежала блестящая запечатанная пачка презервативов.
Девушки стояли у двери и с нетерпением ждали возвращение своего кавалера, с которым они были не прочь покувыркаться. И плевали они на то, что от него смердело перегаром. Плевать, что он больше походил на вонючее животное, чем на человека, главное, что после этой ночи у них могли появиться связи в полиции, а возможно и постоянный спонсор.
Блондинка ласково крикнула мужчине, чтобы тот поторапливался, а после взглянула на свою пьяную подругу, которая явно перебрала со спиртным. Ее лицо побледнело, она схватилась руками за живот и, опираясь на кирпичную стену, подошла к мусорным бакам, где ее обильно вырвало.
Блондинка скривилась, подошла к подруге, чтобы подержать ее волосы, пока та
