Ирина Матвеевна замолчала, глаза ее увлажнились. Вера судорожно вздохнула, чтобы прогнать подступающие слезы и выдавила:
— Спасибо вам. Простите меня. Я так виновата! Вы ухаживали за моим дедом, хоронили его, а я…
— Что ты, Верочка! — горячо возразила пожилая женщина. — Успокойся, глупенькая! Перестань себя упрекать! Здесь нет твоей вины, ты даже не знала ни о чем. Так уж вышло.
— Вышло хуже некуда. Оказывается, у меня в семье сплошные трагедии. Отец умер неизвестно от чего, бабушка с дедом под конец жизни лишились рассудка. И я обо всем только сейчас узнаю!
Ирина Матвеевна сочувственно кивала.
— Голова идет кругом, не могу со всем этим свыкнуться.
— Ой, — вскинулась хозяйка, — а время-то! Почти полночь!
— Надо же, я и не заметила, — тускло произнесла Вера, — вам, наверное, спать пора.
— Не во мне дело! Это тебе надо отдохнуть. Может, заночуешь у меня? Вон, глаза слипаются! Иди, ложись.
Вера предприняла слабую попытку возразить, но быстро сдалась. Ей и в самом деле хотелось быстрее дойти до кровати, упасть и заснуть. К тому же она поймала себя на мысли, что ночевать дома сегодня не хочется.
Проснувшись утром, Вера не сразу сообразила, где находится. Окно было не слева, а справа, занавески другие, и вся комната тесно заставлена мебелью. Она лежала на огромной кровати с железными шишечками, заботливо укутанная легким пуховым одеялом. На таком ложе не спишь, а почиваешь. Выбравшись из кровати, с наслаждением потерла руками поясницу, застелила постель и отправилась во двор, к рукомойнику.
Ирина Матвеевна, видимо, давно встала и уже хлопотала на кухне. Увидев в дверях умытую, посвежевшую Веру, улыбнулась:
— С добрым утром, милая. Как спала? Садись к столу.
— Доброе утро, Ирина Матвеевна. Спасибо, отлично выспалась! Что же вы меня не разбудили, я бы с завтраком помогла!
— Не стой в дверях, садись, — снова позвала Ирина Матвеевна. — Яичница с колбасой, творожные оладьи с повидлом, любишь?
— Я не голодная, — неуверенно ответила она.
— И слушать ничего не желаю! — замахала руками Ирина Матвеевна. — Завтрак — самая важная еда. Меня так учили, и, как видишь, дожила до семидесяти шести!
— Весомый аргумент! — засмеялась Вера.
Аппетит и вправду пришел во время еды. Яичница оказалась такая, какую она любила: колбаса хорошо прожарена, а желтки чуть жидковатые.
— Спасибо вам за все-все, Ирина Матвеевна. Знаете, у меня такое чувство, будто я нашла свою бабушку, — призналась Вера.
— Милая ты моя, хорошая девочка! До чего приятно такое слышать! Я ведь совсем одна осталась.
Ирина Матвеевна потянулась к Вере и ласково погладила по руке.
— На правах почти бабушки хочу спросить: чем сегодня думаешь заняться? Отдохнешь?
Вера покачала головой:
— Некогда отдыхать. Съезжу на работу, надо взять одну справку. Потом — в банк, подам заявку на кредит.
— Собираешься взять кредит?
— Угу, — кивнула Вера, — надеюсь, не откажут.
— Зачем тебе понадобились деньги?
— Думаю машину купить. Подержанную, наверное… Хотя, может, и новую. Смотря на какую денег хватит.
— Ты умеешь водить? — поинтересовалась Ирина Матвеевна.
— Умею, у меня давно уже права есть. Практики маловато было, но это ничего. Здесь, в Корчах, покатаюсь, подучусь. Машина — вещь нужная. Сколько можно от продуктового автобуса зависеть и пешком в Ковши топать?
— Верочка, — осторожно начала Ирина Матвеевна, — ты что, собралась остаться? Хочешь поселиться в Корчах?
— У меня просто нет другого выхода. — Вера отодвинула тарелку и стала помешивать чай маленькой изящной ложечкой. Вздохнула и решилась:
— Мой гражданский муж… короче, я застала его с другой. Узнала, что он всегда изменял мне, с разными женщинами. И ушла от него.
Вера вкратце рассказала свою невеселую историю и подытожила:
— Как видите, идти мне некуда и жить негде.
— Что тут скажешь, Верочка, — вздохнула Ирина Матвеевна, рассеянно перебирая яблоки в старомодной вазе на массивной стеклянной ножке. — Бог ему судья. А снимать жилье…
— Дорого, — отрезала Вера, — не с моей копеечной зарплатой. Да и смысла не вижу, если есть прекрасный дом! От города далековато, но куплю машину — и проблема, считай, решена.
Видно было, что Ирина Матвеевна хочет сказать что-то, но колеблется. Она неуверенно взглянула на Веру и тихо произнесла:
— После всего, что я тебе вчера наговорила, ты не боишься жить здесь?
— Ирина Матвеевна! Вы образованный, умный человек! — досадливо проговорила Вера. — Неужели вы верите в сказки про заколдованный дом?
— Не думаю, что такие уж сказки. А верю я тому, что видела своими глазами, — прохладно ответила Ирина Матвеевна.
— Ну, подумайте, — торопливо заговорила Вера, — отец мог начать худеть задолго до смерти. Вы же говорили, он жил затворником, вот никто ничего и не замечал! А те три дня он наверняка где-то прятался и потом тихонько пробрался в дом. Согласитесь, такое могло быть! Бабушкина смерть вполне естественна, и нет ничего странного, что у них с дедом помутилось в голове. Такое пережить! Мамино желание развестись с отцом и уехать тоже вполне объяснимо, это случается сплошь и рядом. Причем здесь дом?
— А тебе не кажется, что в этом доме слишком многое случалось?
— Одна трагедия влекла за собой другую, — пожала плечами Вера. — Случилось немало, но винить в этом постройку! Средневековье какое-то. Знаете, что я думаю? Люди внушили себе, что там есть что-то зловещее, вот и рассматривают все факты под этим углом.
— Но неужели ты сама не видишь ничего странного в своем доме? — ломким голосом спросила Ирина Матвеевна.
— Ничего, — быстро проговорила Вера и осеклась.
Странности, несомненно, имелись. Правда, они, скорее, не пугали, а помогали. А как быть со Светкиной историей? Светка-то не знала, что местные связывали с домой всякие ужасы!
Ирина Матвеевна выжидательно уставилась на нее. Вера почувствовала, как глубоко внутри нарастает гнев: и без того забот невпроворот, единственная подруга при смерти, а тут сиди — рассуждай с суеверной пенсионеркой про какую-то чушь!
— Я прожила в доме больше недели и ничего плохого не заметила! — чуть громче, чем нужно, сказала она. — Сплю крепко, ничего подозрительного не вижу.
— А может быть, это только пока? — Ирина Матвеевна не желала сдавать позиции. — Поначалу и с Игорем все было в порядке!
— Ирина Матвеевна, дорогая моя, не хочу вас обижать, но этот разговор бессмыслен. Я остаюсь здесь, это мое окончательное решение.
