— Мне все доверяют.
— Кто это «все»?
Я думаю. Мэг мне доверяет, хотя это не очень хороший пример, потому что я ей соврал. Или мама… но она ведь моя мама.
— Понимаешь, есть одна принцесса, — наконец произношу я.
— Принцесса? — Лис хмурится, насколько это вообще умеют делать лисы. — Это Америка, малыш. Может, я и лис, но я не дурак. Я знаю, что здесь нет принцесс.
— Она не из Америки. Она из Алории, и она…
Я останавливаюсь, представляя невероятную сексапильность Викторианы. «Она причина всех моих проблем», — хочу сказать я, но вместо этого говорю:
— Она в беде. И из всех людей, которых принцесса могла попросить помочь ей, она выбрала меня. Она думает, что я… — это конечно неудобно говорить, — что я хороший мальчик.
— А почему она так думает?
— Потому что я очень много работаю, чтобы поддерживать маму. У нас мастерская по ремонту обуви.
— Ремонту обуви?
Лис дергает хвостом.
— Я знаю, это звучит неубедительно, но именно этим занимается наша семья, и я, наверное, тоже буду заниматься этим всю оставшуюся жизнь. Отец бросил нас, когда я был маленьким.
— Да, не повезло. — Усы лиса двигаются вверх-вниз. — Я встречал много лисят без отцов. Обычно оба родителя присматривают за детенышами, но иногда отца убивают, а малышам трудно научиться охотиться.
— Мне тоже было нелегко. — Я сочувственно киваю. — Не в смысле охоты, а с другими вещами. Но принцесса говорит, что если я помогу ей найти лягушку, то она выйдет за меня замуж.
Лис поднимает голову и смотрит на меня.
— Ты хочешь жениться на принцессе, Джонни?
— Конечно. Кто бы не захотел? Я хочу денег, денег, чтобы учиться, открыть свой бизнес, заботиться о маме. А кроме этого…
— Что кроме этого?
— Она красивая.
— Да, красота всегда помогает, — соглашается лис. — У меня самого была красивая жена.
Он молчит какое-то время. Я не мешаю ему думать.
— Хорошо, — наконец говорит лис. — Я дам тебе шанс.
— Ты расскажешь мне все, что знаешь о лягушке?
— Я сказал, что дам тебе шанс. Но прежде чем я помогу тебе, ты должен пройти тест.
— Какой тест?
— Ты должен доказать, что достоин. Первое, что тебе нужно сделать, — пойти в гостиницу за этим мусорным баком и провести там ночь.
Я вспоминаю бар этой гостиницы с теми жуткими чуваками, которые хотели сделать меня своей женщиной. Я не уверен, что они захотят меня увидеть снова, особенно всего вывалянного в мусоре. Но у меня нет выбора.
— Конечно.
— Но не думай, что сможешь меня обдурить. Здесь поблизости есть две гостиницы. Одна — хороший пансион, чистый и уютный. А вторая — тот мотель, который ты видел. Чтобы достичь цели, ты должен будешь переночевать в менее приятной гостинице.
— Понял.
— А завтра возвращайся, и я дам тебе нужную информацию.
— Хорошо.
Я жду, что он скажет мне что-то еще. Но лис просто сидит.
— Иди, — наконец произносит он.
— Ох.
Я забираю свою мантию и вылезаю из контейнера.
Я обхожу здание сбоку и вижу дверь. Сейчас десять, солнце высоко в небе, и мотель поэтому выглядит еще более обшарпанным, чем раньше. У входа стоят мотоциклы и несколько машин-развалюх, в одной из которых на сиденье для пассажиров кто-то спит. Я бы и сам не прочь немного. Может, удастся заселиться пораньше. После такой насыщенной ночи глаза слипаются уже от одной мысли об этом.
Вдали виднеется другая гостиница. Как и сказал Тодд, это действительно пансион, расположенный в традиционном для Ки-Уэста большом доме с жестяной остроконечной крышей — в таком всегда хотела остановиться мама. Он называется «Дом бабочек Эмили», и вокруг красных и фиолетовых цветов порхают бабочки.
Но лис сказал, что я должен остановиться в плохом отеле. Я послушаюсь его. Я уже начинаю поворачиваться к пансиону спиной, когда замечаю, что в цветах кто-то шевелится.
Это лягушка.
Это просто лягушка. Обычная нормальная лягушка, не моя лягушка.
А почему не моя? Я делаю шаг в ее направлении, потом еще один. Лягушка неподвижна. Я не спускаю с нее глаз, боясь, что, если перестану смотреть, она исчезнет.
— Филипп! — зову я.
Она не реагирует. Я делаю еще один шаг, наклоняюсь и наконец могу ее разглядеть.
На голове у лягушки рыжая полоска.
Я сделал это. Я победил. Мне не нужен ни лис, ни мотель, ни что-либо еще. Меня не застрелят. Мне нужно всего лишь поймать лягушку, а это может сделать любой мальчишка. Хоть раз в жизни что-то далось легко!
Лучший способ поймать животное — накрыть его полотенцем или одеялом. Не сводя с лягушки глаз, я лезу в рюкзак и вытаскиваю мантию.
Лягушка не шевелится.
Я делаю шаг вперед, потом еще один и ни на секунду не перестаю наблюдать за ней. Я вижу бородавку, рыжее пятнышко. Это моя лягушка. Я хочу побежать к ней, но сдерживаюсь. Она не двигается. Она доверяет мне. Нельзя ее спугнуть.
В конце концов я подхожу настолько близко, что почти уже могу накинуть на нее мантию.
Один последний шаг.
Лягушка прыгает на лестницу, ведущую в пансион.
Нет. Нет! Не упрыгивай. Но я сохраняю спокойствие. Она запрыгнула только на одну ступеньку. Их три. Я стараюсь не думать о подвале. Если она проскочит между ступеньками, мне придется искать ее там.
Я еще немного продвигаюсь. Спокойно. Спокойно.
Лягушка запрыгивает на вторую ступеньку.
Нет!
Спокойно. Спокойно.
Я делаю еще один большой шаг. Вспоминается, как мы с Мэг играли на пляже в «Мама, можно я?», незаметно убегая вперед и надеясь, что нас не найдут. Я протягиваю руки вперед, готовый набросить мантию.
Лягушка вскакивает на крыльцо.
Дверь в гостиницу открывается, и она запрыгивает внутрь.
— Нет! — Я не могу сдержать крик.
Выглянувшая на крыльцо старушка изумленно смотрит на меня. Я пытаюсь улыбнуться, она отпускает дверь, и та закрывается.
Хорошо. Лягушка сейчас внутри. В ловушке. Я могу ее там поймать.
Спокойно.
Может, ее даже выгонят оттуда.
Я пытаюсь представить принца, которого выметают метлой. Лучше не терять времени.
Я быстро запихиваю мантию в рюкзак и поднимаюсь по ступенькам.
Внутри — синие цветы и белая плетеная мебель, но лягушки нигде нет. На меня уставилась группа туристов, пытаясь удержать на коленях тарелки, с которых они ели маффины. Я представляю, как, должно быть, выгляжу: семнадцатилетний, с рюкзаком на спине, грязный и пахнущий мусором. Я похож на беспризорника.
Ладно. Я не собираюсь тут останавливаться. Я просто заберу свою лягушку и уйду.
— Чем могу помочь?
Ко мне приближается женщина средних лет в желто-коричневых сандалиях «Биркенсток», в руках у нее кофейник. Она старается выглядеть дружелюбно, как будто ничего не случилось.
