– А ты уверена, что не видела его?
Я кашлянула, потому что в горле вдруг пересохло, и достала руку из кармана. Я ведь по большому счету понятия не имела, что за предмет я подобрала в библиотеке. Мне надо тщательно изучить его, определить, действительно ли это магическое кольцо или просто дешевая подделка.
– Конечно, я уверена. – Он не отводил от меня взгляда, и тогда я добавила со всей честностью, на которую была способна: – Если бы я видела кольцо, сделанное из рога единорога, то уж поверь мне, я бы не стала молчать.
– Хм. – Он смотрел на меня внимательно еще несколько секунд, а потом снова повернулся лицом к залу.
– А что… э-э-э… что происходит с человеком, у которого находится это кольцо? Это же не воплощение зла, так? Оно ведь не овладеет его душой и не заставит делать ужасные вещи?
– Само по себе кольцо не имеет силы. Это просто акведук, ведущий к источнику неограниченной силы Асмодея. Так что во власти человека, владеющего кольцом, использовать его на благо или во зло.
Я облегченно откинулась на спинку скамьи и в очередной раз подумала, во что впуталась. За последние сутки я спала в обнимку с вампиром, накормила его кровью, предложила ему себя в качестве его спутницы по вечности и обнаружила, что мой задний карман стал приютом для волшебного кольца, принадлежащего Повелителю демонов.
В иные дни даже и пытаться не стоит жить здравым умом.
– Вот здесь ты и обитаешь?
Я оглядела комнату. На ум тут же пришло слово «убогая», но я решила, что это говорит во мне мой статус среднего класса, и постаралась взглянуть на ситуацию непредубежденно. На грязном окне висели шторы. Не то чтобы они были сильно поношенными, но совершенно не подходили по цвету к обстановке. У ветхого стола слева от меня одна ножка была короче остальных, а шпон по краям столешницы отслоился и торчал вверх. Кровать, которая стояла сразу за столом, сильно прогнулась в середине. Две дряблые серые подушки и запятнанное коричневое покрывало поверх них. Позади меня стоял платяной шкаф, у которого не хватало одной дверки, и, похоже, последнее время он служил домом для нескольких мышиных семей. Довершало общую картинку треснутое зеркало над ржавой раковиной.
– Извини, я очень старалась, но мне придется вернуться к своему первому впечатлению. Эта комната просто ужас какой-то!
– Я здесь не живу, – сказал Адриан, бросив потрепанный кожаный ранец на неприятно заваленный хламом стул, обитый чем-то вроде лоснящегося кожзаменителя. Ранец тут же съехал на пол. – Я лишь останавливаюсь в этом номере, когда приезжаю в Кёльн.
Я потерла плечи руками, чтобы немного согреться. Судя по всему, в этом отеле обогреватели не предусмотрены.
– Да, кстати говоря, а что мы делаем в Кёльне? Ты, кажется, говорил, что мы едем в Англию.
– А мы туда и едем. – Он щелкнул замками на ранце и извлек оттуда сумку с бритвенными принадлежностями. – Но я предпочитаю не путешествовать средь бела дня, так что мы задержимся здесь до наступления темноты.
– Здесь? – Я еще раз оглядела комнату, остановив свой взор на просевшей кровати. Нет, не может быть, чтобы он на самом деле думал о том, о чем, как мне казалось, он думал. Или все-таки он об этом и думал? – Вместе? Мы?
– Здесь. Вместе. Мы. Можешь спать на кровати. Я воспользуюсь стулом. – Он достал из сумки с бритвенными принадлежностями опасную бритву и положил ее на раковину.
– Ты бреешься? – спросила я, озадаченно глядя, как к бритве присоединился помазок. – Но постой, ты не должен бриться, ты же вампир! Все знают, что у вампиров не растут бороды!
– Все ошибаются, – сказал он и принялся наносить помазком мыльную пену налицо. Затем он взял в руки опасную бритву, и вид сверкающего лезвия у его щеки взбудоражил меня. Я всегда испытывала слабость к бреющимся мужчинам. Это было очень интимное действо. А отсюда следовало, что Адриану со мной так же комфортно, как и мне с ним. А если учесть, что мы знаем друг друга немногим более суток, то это давало мне все основания считать себя спасителем его души. Но я отбросила это в сторону и вернулась к менее волнующим делам.
– Эй! У тебя там и одежда есть! – Я вытащила из ранца черный трикотажный джемпер. – А это тебе зачем? Я думала, вампиры могут материализовать любую одежду.
Он посмотрел на меня через треснутое зеркало, продолжая бриться.
– Сначала оказывается, что ты вынужден бриться, потом выясняется, что ты не можешь одеваться с помощью колдовства, а теперь еще и это. Что это такое? – Я помахала перед ним знакомым предметом. – Зубная щетка?! Кто вообще слышал о вампире, которому нужна зубная щетка? Ты же не ешь, ради всего святого! И никогда в жизни я не читала ни одной книжки, где вампиру надо было бы чистить зубы. Нет, ну в самом деле, Адриан, пора уже проникнуться духом современности. Сколько тебе вообще лет?
– Четыреста восемьдесят один, хотя возраст здесь совсем ни при чем. И могу тебя заверить, я, во всяком случае, лично не знаю ни одного Темного, который мог бы материализовывать себе одежду из ниоткуда. Мы не волшебные феи, Нелл. Мы проклятые дети красной бездны, ночные странники, обреченные на вечные страдания. Но j это не значит, что у нас плохо с гигиеной. Мы бреемся, – мы чистим зубы, мы регулярно моемся. Я на все твои вопросы ответил?
– Ух ты! – Я села на кровать, проваливаясь вниз. – Четыреста восемьдесят один. Это значит, что ты родился в…
– В тысяча пятьсот двадцать четвертом году.
– Ух ты! – снова воскликнула я. У меня в голове никак не укладывался его возраст. Нет, в то, что он бессмертный, я легко поверила. Но вот то, что он был свидетелем величайших исторических событий, представить было сложно. За почти пять столетий он наверняка накопил огромный багаж знаний. – Ты воплощенная мечта историка! У меня слюнки текут от одной мысли о том, что хранится в твоей голове.
Он смыл остатки мыльной пены с лица, тщательно промокнул сухим полотенцем свои бритвенные принадлежности и только затем засунул их обратно в ранец. Его глаза светились голубыми топазами.
– Ты вряд ли захочешь узнать, что я храню в своей голове, Нелл. Будь ты даже моей Возлюбленной, ты не смогла бы примириться с теми ужасами, которые мне пришлось совершить, чтобы превратиться в того монстра, каким я стал. Меня ведь не без причины назвали Предателем.
– Ты же понимаешь, что нельзя мне говорить такое и ждать, что я не попробую рискнуть. – Я тут же встала и подошла к нему. – Я все еще не убеждена, что не являюсь твоей Возлюбленной, но уверяю тебя, что не стану навязывать тебе серьезных отношений.
– Вот и хорошо, потому что ты не…
– Но тем не менее я докажу тебе, что ты вовсе не злобный монстр, каким пытаешься казаться. Я знаю, что ты натворил много глупостей, но брось, Адриан, ты же проклят! Я, может, и не эксперт по демонологии, но готова поспорить, что когда носишь на себе одно из их проклятий, то вряд ли станешь разгуливать по окрестностям и делать добрые дела. Я также знаю, что ты не понравился бы мне, если бы я думала, что ты злой человек, так что перестань хмурить брови. Ты не злой. Ты не монстр. Не забывай, я ведь заглядывала тебе в сердце.
