В одиннадцать было готово решительно все, и Олег Степанович смотрел на дорогу так внимательно, будто автомобиль почетного гостя мог проскользнуть незамеченным и, развернувшись, атаковать встречающих с тыла.
Когда скупые лучи осеннего солнца отразились в тонированных стеклах, вынырнувшего из-за поворота «пежо», директора начала бить мелкая дрожь.
Гость, как и положено человеку солидному, немного опоздал. Учителя, сельская полуинтеллигенция и рядовые сельчане одновременно перестали разговаривать.
Артур Большаков выходил из своего «пежо» в три приема. Сначала на грешную землю деревеньки Махово опустилась правая нога бизнесмена, вызвав у толпы встречающих вздох восхищения. Затем Большаков проделал ту же операцию с правой ногой и только после этого показался целиком.
– Здорово, земляки! – пропищал полутораметровый гигант строительного бизнеса. – Как жизнь?
К именитому земляку со всех ног бросились две девушки, наряженные в национальные одежды. Артур церемонно отломил кусочек пышного каравая, обмакнул в соль и пожевал с таким страдальческим видом, словно собирался выплюнуть.
Пока бизнесмен расправлялся с хлебом-солью, его здоровенные, с бычьими шеями телохранители подозрительно водили по сторонам своими глазенками, пытаясь высмотреть в толпе снайпера, приникшего к окуляру оптического прицела.
К величайшему разочарованию сторожевых псов Большакова из всех многочисленных видов оптики деревня могла предложить только очки близорукого учителя математики Игоря Лапунова. Опасности для Артура они не представляли и он, с величавой медлительностью проследовал в празднично убранный актовый зал родной школы.
Поглядывая с трибуны на учителей, которые в свое время не скупились для него на двойки, бизнесмен никак не мог стереть с лица гримасы брезгливости. Поэтому все его слова о любви к родному краю и непреодолимому желанию отныне и впредь заботиться о благе земляков, звучали подобно признанию Иуды в любви к Христу.
– И, чтобы не быть голословным, – объявил Большаков в конце приветственной речи. – Я дарю родной школе пять современных, мощных компьютеров!
Под гром рукоплесканий Артур размышлял о том, догадались ли землячки сварганить праздничный обед или по своей крестьянской наивности решили ограничиться приветственным караваем. Обед приготовили. Предупрежденные о приезде Большакова учителя, под угрозой увольнения снесли в школьную столовую скудное содержимое своих холодильников.
Бизнесмена усадили во главе праздничного стола и наперебой совали ему лучшие куски.
Подвыпивший Артур пришел в прекрасное расположение духа, громко рыгнул и вытер жирные руки о накрахмаленную скатерть.
– Эй, Игореша! – крикнул он пристроившемуся у края стола очкарику-математику. – Ты чего в угол забился? Идем-ка, выпей со старым другом! Без церемоний, а?
Лапунов сел рядом с виновником торжества, а тот выпустил в лицо учителю дым дорогой сигареты.
– Вспомним, Игорек, молодость! У тебя ведь замысловатое погоняло было. Еврейское какое-то…Вспомнил: Эпштейн!
– Энштейн, – тихо поправил учитель, протирая стекла своих очков. – А вас, Артур Вениаминович, кажется, Жмотом называли?
– И все-то ты помнишь! – расхохотался Большаков. – А не забыл, как не давал мне списывать? Ничего. Кто старое помянет – тому глаз вон! Жмот зла не помнит! Колись, Эпштейн: зарплата, небось, махонькая?
– Мне хватает… На паперть пока идти не собираюсь.
– Брось, Игорек! Мне для одноклассника ничего не жалко! Сколько тебе на бедность? Сто баксов, двести? Говори!
Большаков вытащил из кармана пухлый бумажник и обвел притихших земляков победоносным взором.
– Кому еще материальная помощь от Большакова нужна?
Артур продолжал резвиться, не заметив, как Лапунов покинул столовую. На крыльце его нагнал директор школы Скрипкин.
– Не стоит обижаться, Игорь Васильевич! Выпил Большаков лишнего, вот его и понесло!
– Он всегда сволочью и жуликом был!
– Зато теперь – большая шишка! С самим губернатором на дружеской ноге. На компьютеры опять-таки расщедрился. Не вы ли про класс информатики мечтали?
– Пусть, если сумеет, эти компьютеры вместе с мониторами и мышками себе в задницу запихнет! В гробу я их видал!
Не дожидаясь реакции директора, учитель сошел с крыльца и растворился в осенних сумерках. Скрипкин проводил его недоуменным взглядом и вернулся к столу, за которым продолжалось чествование богача и прощелыги.
На время пребывания в Махово Артуру отвели новехонький дом, ключи от которого собирались вручить лучшему из работников сельского кооператива.
Перед тем как уснуть Большаков позвал телохранителя.
– Все в порядке, Миша?
– В полном, Артур Вениаминович!
– Помни: головой за эти компы отвечаешь!
– Помню. Отвечу.
– Тогда свободен.
Бизнесмен долго ворочался на мягкой перине, с тревогой думая о завтрашнем дне. Никто в Махово не подозревал, что Большаков приехал в родные места вовсе не из желания припасть к истокам. Артур надеялся спрятаться в деревне от уголовного авторитета Кипятильника, которого беззастенчиво кинул на кругленькую сумму в валюте.
Большаков охотно вернул бы опрометчиво украденные деньги и согласился бы на любые проценты, но было поздно. Кипятильник жаждал не столько денег, сколько крови кидалы, поэтому Жмот и решил отсидеться в захолустье.
Артуру были чужды порывы щедрости. В каждом из пяти подаренных школе компьютеров было спрятано прошлое, настоящее и будущее Большакова: аккуратные пачки долларов в банковских упаковках.
Глава 12. Чернокнижник
Благодаря неумеренному потреблению Сидориным горячительных напитков и его халатному обращению с оружием, Платов честно заработал один свободный день.
К нему он прибавил два выходных и рассчитывал, что времени на утряску дел с наследством у него достаточно.
Выходя из дома, Иван с сожалением посмотрел на стоявший под навесом мотоцикл. Участковый настолько привык передвигаться на трех колесах, что с трудом представлял себя в роли пассажира рейсового автобуса. Гражданская одежда усиливала чувство собственной неполноценности, поэтому Иван сел в автобус в отвратительном настроении.
Рожи развалившихся на заднем сиденье парней сразу не понравились Платову. Они просто молили о свидании с кирпичом или, на худой конец, с хорошим кулаком. Профессиональное чутье не обмануло участкового. Не успел автобус тронуться, как парочка принялась глушить дешевое вино с таким энтузиазмом, словно собиралась попасть в книгу рекордов Гиннеса, перещеголяв французов.
Симпатичная блондинка, которую злая судьба и кассирша автовокзала занесли на заднее сиденье, старалась не смотреть на попутчиков. Те тоже не обращали на девушку внимания, но лишь до тех пока не сорвали зубами жестяную пробку третьей бутылки.
– Эй, киска! Может, навернешь стаканец за компанию? – прокричал, перекрывая шум двигателя один из отморозков. – Или в падлу с нами пить?
Девушка оттолкнула наполненный стакан, и вино расплескалось на брюки пьяного паренька. Судя по всему, он расстроился не из-за одежды, а из-за впустую потраченного чернила.
– Ну, ты сучка!
– Если не хочешь остограммиться – так и скажи! – включился в разговор дружок облитого вином. – Зачем бухло расплескивать? Мы за него денежку, между прочим, платили!
Несчастная блондинка с тоской осмотрела салон автобуса. Он хоть и был заполнен до отказа, но желающих прийти на выручку не нашлось.
– Пускай с нами выходит и за этот стакан натурой расплачивается! – краснея от праведного гнева, потребовал владелец мокрых штанов. – Правильно я говорю, Леха?
– Нема базару, Гоша! – Леха по-хозяйски положи ладонь на колено блондинки. – Каждому по разу дашь и мы в полном расчете! Договорились?
Девушка ответила такой оплеухой, что голова Лехи только чудом удержалась на шее.
Совершив этот акт возмездия, она испуганно прикусила губу и прикрыла ладошками лицо.
