Кейт понуро брела по мёртвому городу, ощущая нарастающую тяжесть в груди. Она была одна, совершенно одна в этом забытом всеми месте, однако причина ужасного душевного состояния крылась в другом. Как ни крути, и в обычной жизни после Стар-Сити она была одинока. Но теперь, находясь много ближе, чем ранее, к дому Джека, чувства буквально разрывали её на части. Ей безумно хотелось закинуть голову вверх, к беспросветному небу, дать волю слезам и закричать. Сейчас она как никогда понимала, насколько пуста и бессмысленна её жизнь без любви, без любимого человека.
— Джек, — тихо сказала Кейт и заплакала.
Он был ей так нужен. Она хотела почувствовать его прикосновение, чтобы он обнял её, приласкал, согрел, прошептал что-нибудь успокаивающее, приятное. Чтобы он забрал её с собой — прочь из этого мира, где царствует лишь алчность и извращённость, в мир, который принадлежит тёплым, нежным чувствам; в мир, где господствует природа и её законы, а не человек со своими "правилами" и "наукой"; в мир, где слёзы катятся по щекам только от счастья; в мир, где искусство признано и любимо, а убогие пародии на него просто не появляются; в мир, где такие люди, как Джек Тейлор, не чувствуют себя ущербными и инородными в обществе; в мир, где нет места "серой массе"; в мир, где молодость не увядает, где любовь не проходит, где Джек и она будут счастливы.
Но вокруг девушку продолжали окружать полуразрушенные дома, взирающие на неё пустыми глазницами окон и дул промозглый сильный ветер.
Кейт дошла до перекрёстка, вспоминая, куда нужно двинуться, чтобы покинуть город. Она уже поняла, что придётся идти пешком и, хотя это не вызывало у неё оптимизма, понимала, что другого выхода нет.
О том, чтобы остаться и покончить с собой не могло быть и речи. Кейт просто не могла убить себя здесь, в Стар-Сити. Потом, дома или где угодно, но только не здесь. Наверное, это чертовски глупо — всеми правдами и неправдами стараться выжить и покинуть город только лишь затем, чтобы в один не прекрасный день наложить на себя руки, однако девушка считала иначе.
Поэтому она двинулась налево, на запад, зная, что таким путём в конечном итоге выйдет на шоссе. Конечно, бушевавший там торнадо наделал дел; впрочем, судя по годовой давности репортажам с места событий, обломков осталось немного.
Кейт, продолжая плакать, шла по дороге, глядя себе под ноги. Она боялась поднять голову, потому что в этом городе можно было встретить что угодно. Конечно, подобная "мера" сродни наивной надежде ребёнка, полагающего, что если он не видит врага, то и враг его — и всё-таки она помогала.
Странное синее сияние исходило не только от зданий и поверхности, но и от некоторых машин и даже мелких обломков, валявшихся на улице. Какой-либо системы в этом девушка не видела — сплошной хаос.
Город был мёртв… и всё же он жил. Какой-то неприметной, зловещей жизнью, когда в поле зрения нет ничего подозрительного, и в то же время постоянно ощущается присутствие. Кейт то и дело слышала отдалённые и не очень негромкие стуки, будто кто-то ударял по стенам домов изнутри. Тревожно поскрипывали на ветру уцелевшие — и всё равно давно погибшие — деревья. Помимо этого, ей порой казалось, что её шаги не единственные.
Как ни странно, к девушке вернулся аппетит. Что поделаешь — от обязательных потребностей никуда не деться, на то они и обязательные. Поэтому она заставила-таки себя поднять голову и осмотреться.
Она не очень знала эту улицу, однако ей повезло — рядом, буквально в десятке шагов, виднелся какой-то магазинчик. Быстро достигнув его, Кейт поглядела на вывеску и убедилась, что здесь можно разжиться чем-нибудь съестным. Вернее, можно было. Памятуя о кухне в доме Джека, она осторожно приблизилась к некогда стеклянной входной двери, нынче зияющей пустыми проёмами, как и витрины. Обойдя обломки, девушка зашла в магазин.
На первый взгляд, всё оказалось не так уж и плохо. Помещение пострадало на удивление незначительно — кое-где на полках товар продолжал невозмутимо стоять, дожидаясь покупателей, будто ничего и не произошло. Вот только кассовый аппарат был взломан — наверное, мародёрами, проникшими в город после того, как всё было кончено. С другой стороны… Кейт немного удивлённо глядела на разбросанные по прилавку и рядом с ним деньги. Каждая купюра лучилась ровным синим сиянием. Взяв одну из них, девушка ожидала почувствовать что угодно, вплоть до ожога, но на ощупь бумага не изменилась. Конечно, такие доллары — всё равно что меченые.
Откинув в сторону бесполезную бумажку, девушка обратила свой взор на витрины и полки и приуныла. Несмотря на то, что товар не пострадал от стихии или людской жадности, он был непригоден для употребления в пищу. Один лишь его вид вызывал тошноту — нечто съёжившееся, чёрное, покрытое омерзительными буграми и впадинами…
Впрочем, она без труда нашла несколько консервных банок, этикетка на которых утверждала, что внутри ананасовые дольки. Не самое лучшее средство для утоления голода — ну да ладно, нынче не до придирок. Рядом, из холодильника с разбитой стеклянной дверцей, она вытащила банку кока-колы. Поставив её неподалёку, девушка провела поверхностные поиски консервного ножа, найдя в результате обычный.
"И этот сойдёт", — решила она, приставила острие к крышке одной из банок и ударила по рукоятке. Лезвие легко пробило жесть.
Кейт невольно сделала шаг назад, крепче сжав в руке нож.
Из проделанного отверстия струилось мертвенно-синее сияние, плавно растекаясь по прилавку. В нос ударил очень неприятный запах, чем-то напоминающий хлор.
Немного понаблюдав престранный эффект, девушка осторожно приблизилась к консервной банке, держась на расстоянии от синей субстанции, которая остановила своё продвижение, захватив чуть больше трёх футов прилавка. В течение двух минут больше ничего не происходило, и Кейт задумчиво поглядела на остальные банки, уже поняв, что перекусить (по крайней мере, здесь) не удастся. Она не знала, почему даже изолированные продукты подверглись воздействию того, что захватило Стар-Сити, и могла лишь надеяться на то, что в следующий раз ей повезёт больше.
От невесёлых размышлений её отвлёк резкий звук открываемой банки с кока-колой — характерный пшик. Девушка резко развернулась к тому месту, где оставила газировку и тут же рефлекторно пригнулась. Брызнувшая из самопроизвольно открывшейся банки жидкость ничем не напоминала знаменитый напиток — она была такая же неправдоподобно синяя, как и всё остальное. Поскольку Кейт избежала контакта с ней, "кока-кола" попала на прилавок и стоящие там другие, не вскрытые консервы. Реакция была мгновенной — в тех местах, куда осели капли, в жести очень быстро появились оплавленные отверстия, из которых тоже хлынуло ЧТО-ТО.
