И, живя с Верой и будучи её лучшей подругой, такой дурой быть совершенно точно нельзя.
— Хорошо, — тихо ответила я. — Ты права. Пойдём спасать Теана.
Когда-то, когда я была маленьким самоуверенным подростком, я часто мечтала о том, как примкну к отрядам, буду героически сражаться, прятаться от тайной службы и вербовать сторонников, а потом начнётся самая настоящая гражданская война, я буду великим командиром, буду жечь безо всякой жалости службистов и царских сторонников, сделаю что-нибудь очень важное, например, возьму столицу, убью царя или раскрою личность тайного советника. По этому поводу, естественно, останусь в истории, займу высокий пост, посажу отчима в тюрьму, а маму похороню, а ещё найду себе нормальных друзей, таких, чтобы им можно было доверять, получу всеобщее уважение…
Естественно, мечтала я об этом тихо и молча, чтобы отчим не узнал. И, естественно, никогда ничего подобного делать бы не стала — мне и жизнь дорога, и Вера, и моё будущее (а господа, называющие себя и свою шайку сумасшедших Отрядами Будущего, могут сколько угодно о стране беспокоиться, мне моё собственное, знаете ли, нужно). А потом я вообще повзрослела и поняла, что распространять мятые листовочки, стабильно раз в полгода что-нибудь взрывать или кого-нибудь важного убивать — это, извините, не революция, это весьма старательное поддержание бардака.
Вера не была со мной согласна, но её причины были настолько уважительны, что спорить с ней я не решалась. Правда, она тоже считала, что бросаться грудью на амбразуру надо не просто так и только имея чёткий план скорейшей победы, так что мы не спорили. И не спорили настолько давно, что я даже как-то забыла, что именно в этом во всём для неё не так. Нет, скорее, не забыла, а просто не обращала на это внимания. И Вера тоже не напоминала.
К тому же, Теан помог кому-то там уплыть на острова — это же не «просто так». И если мы поможем Теану или кому-нибудь ещё спастись оттуда, то это тоже будет вполне разумная и достойная вещь. Мы, правда, на это не способны… но вряд ли все отрядники сначала думали иначе.
Дороги к Высыльным горам, естественно, не было никакой. Разве что телепортом, как эти незнакомые маги, но мы-то там ничего не знали, даже просто расстояния до того места, куда я хотела бы перенестись. Расстояние до этого замка я, впрочем, могла высчитать по формуле, опираясь на мыслеобраз, но соваться в замок и окрестности так сразу — верх глупости. И не только потому, что там огромная защита. Поэтому мы решили добираться пешком, тропами, которых в этих лесах почти не было, раздвигать ветки магией и немножечко мечом и, разумеется, по этому поводу страдать. Очередная не лучшая, но неоспоримая идея за этот день.
Сумки эти несчастные тоже с собой потащили, но уже для того, чтобы утопить в Душице и не наводить тайную службу на наш след больше, чем мы уже навели. Тяжёлые, чтоб их. Правда, все нужные и полезные архимагистерские вещи выгребли к себе, включая всю уменьшенную магией сумку с желтоватым плетением защиты (Вер, ну, а вдруг там что-то важное? Ну, очень важное!), жаль облегчить её нельзя было, а все неважные и ненужные свои сгребли на вынос в реку, предварительно очистив от нашего запаха, следов нашей магии и прочей грязи, которая могла указать на нас, но легче тащить от этого не стало. Вера ещё долго ругалась на мои тетрадки и то, что отдавать их на самообразование кикиморам я отказалась, жутко на меня обиделась и впихнула мне тащить побольше, как будто не она тут сильный и выносливый оборотень. Я, конечно, может быть, и правда сильно привязана к вещам, но вдруг я что-нибудь важное в самый ответственный момент забуду? И вообще, это мне уверенности придаёт.
В конце концов ей надоело дуться, и она спросила:
— Тебе не кажется, что это всё облачко туда как раз из-за Теана и летело?
— Кажется, — я вздохнула и разрубила мечом паутину между ветками. — Скорее всего, он какой-то важный лидер.
— Да вот я тоже об этом думаю. Но он же там говорил и о судье, и о заговорщиках на острове, и всё такое… думаешь, лидеры у них такими вещами занимаются?
Я задумалась. С одной стороны, конечно, во всех нормальных организациях, армиях, правительствах и прочих подобных радостях жизни самые главные всегда сидели в самых тёплых кабинетах, попивали самый вкусный чай и не только чай, отдавали самые неприятные приказы, по улицам ходили только под самой сильной охраной и никогда не делали того, что могло хоть немножко подпортить им… что-нибудь. И того, что им не по статусу — а бегать по судам с сыворотками правды вряд ли по статусу Теану и как архимагистру Совета, и как одному из отрядных лидеров. Но, с другой стороны, Отряды Будущего — организация подпольная, небогатая и наверняка испытывающая нехватку людей, тем более, магов, тем более, сильных, и старательно изображающая (уж не знаю, как там всё на самом деле) большое желание изменить всё к лучшему. И за очередными толстыми лентяями люди бы не пошли. Может быть, им пришлось быть такими деятельными и бегающими туда-сюда лидерами, даже если им не хотелось?
Эх, и о каких же глупостях я думаю.
И о каких же глупостях я думаю, если мой отчим на войне в сражениях сам участвовал? И в тайной службе потом некоторых заговорщиков сам ловил.
Но ещё, кажется, Теан там тоже наделал чего-то невообразимо бредового, даже такому лидеру не особо подходящего.
— Понятия не имею, — честно ответила я. — Но, мне кажется, это вполне возможно.
— Он в любом случае архимагистр…
— И мог что-то важное делать уже только по этой причине.
— Да.
Мы замолчали и задумались. Идти было ужасно тяжело и неудобно. Я уже хотела было начать рубить мечом не только паутину, но и ветки, но потом вспомнила, что нам надо не оставлять следов. Потом подумала, что мы всё равно их оставляем, а ещё ветки и так ломаются. Потом подумала, что, если я начну их рубить, Вера снова начнёт на меня ругаться, и это будет очень неприятно. В общем, я терзалась сомнениями, делала выбор жизни и смерти и предавалась мыслям о вечном. Не знаю уж, чему там предавалась Вера, но она даже не пыхтела. Ужас какой-то. И вообще, паутина порванная — тоже следы, значит, можно спокойно рубить эти ветки?
— А может, Теан не из Отрядов Будущего? — Задумчиво спросила Вера.
— Что?
Кажется, я в этой жизни чего-то не понимаю…
— Ну, есть же много других подпольных организаций, действующих против царя. Сепаратисты там всякие, да и просто другие революционеры, отрядников ведь просто больше всех, вот их и знают. Он про Беловейск там говорил. Сепаратист явно.
Я убила комара.
— А какая разница? Они всё равно все между собой сотрудничают.
— Да нет, разница есть. Потому что одно дело, если он из какой-то революционной организации, а другое — если из каких-нибудь стольгородских сепаратистов. Беловейск же рядом со Стольгородом, ну, соседняя волость. А ещё он мог сотрудничать с южанами, ведь просто так на острова абы кого не переправишь.
Нет, я, конечно, знала, что Вера читала письма моего отчима куда внимательнее, чем я (то есть, она их вообще читала), и находила среди вечного «туда-то не езди, с такими-то не общайся, о том-то не разговаривай, с этими-то не ссорься, а с теми-то будь аккуратнее» ещё и куда более полезное, но прятавшееся между строк «потому что», но таких рассуждений от неё как-то не ожидала.
— С чего бы она тебе есть? — всё же спросила я. — Тут ведь всё одно. А южанам до нас вообще никакого дела не должно быть, у них и своих проблем хватает. Я уже не помню, что про это отчим говорил, но как-то не думаю, что они с нашими подпольными обществами сотрудничать будут. Тем более, сама понимаешь, они ничего полезного не делают, особенно — полезного южанам. Если ты про альва, ну, того, который предыдущим был недостаточно съеден, то Ковен официально международная организация выше политики, и, если на низших уровнях царь запретить может многое, но на уровне Высшего Совета — вряд ли. А всё общение наших архимагистров с иностранными наверняка контролируется тайной службой. Нашего архимагистра, вернее… я же правильно помню, что этот Теан от нас один, да?
