– Глур-р-ргр-рум-м-мфафрум-м-мф, да? – сказал Таб.
Я извинился перед Табом, прежде чем вкратце пересказать ему слова Моргунчика.
– Потрясающе! Ладно, это и правда довольно интересно, – продолжил Таб. – А нам можно посмотреть? Можешь вставить глаз прямо сейчас?
Удивительное зрелище, когда гигант вроде АРРРХ!!! съеживается. Восемь глаз Моргунчика приняли сочувственный вид. Но мохнатый тролль задвигал массивной челюстью и набрался смелости снова распрямить плечи, пока не стал ростом с корабль под парусами.
– Человеческий мальчик. Просит об одолжении. Я сделаю. Для друга.
Мы склонились над картонной коробкой в предвкушении, как оттуда вытащат Глаз. Зрачок был чернее черного, такой бездонной бездной, что я ощутил, как тело затягивает в сулящие забвение глубины. От Глаза пахло соленым морем, и довольно сильно, так что у меня закружилась голова. Но мне все равно хотелось вдыхать эти едкие запахи, пока я не поглощу всю их безумную власть. Я наклонился ближе, почти вплотную, фантазируя о том, каким будет прикосновение Глаза Злобы к коже. Горячим? Прохладным? Мягким? Шершавым? Мне нужно было знать.
Глаз напрягся, как бицепс. Сосуды расширились, словно в них нагнали краски. Один сосуд лопнул, и хлынула густая оранжевая кровь, зашипев как газировка. Черный зрачок раскрылся подобно пасти, а радужка раскололась треугольными кинжалами зубов, проскрежетав у моих ресниц, прежде чем кто-то рванул меня назад.
– Плохая идея.
Джек захлопнул коробку, положил на нее пальцы АРРРХ!!! и изо всех сил отпихнул руку тролля. Гигантская зверюга заворчала, словно проснулась от грез наяву и с неподдельным изумлением обнаружила, что коробка покоится на ее огромной серой ладони. Понурив гигантскую голову, как наказанный ребенок, тролль сунул коробку в густую шерсть. Джек взглянул на Моргунчика, чьи виноватые глаза тут же развернулись в восьми направлениях. Потом Джек посмотрел на меня.
– Если слишком часто вставлять Глаз, то начнешь видеть мир таким, как Гунмар. И действовать будешь как он. Ничего хорошего. Уж поверь.
Согнутый пополам, выкашливая из легких всепроникающую вонь Глаза, я ему поверил. Если такой эффект оказывает крохотная часть Гунмара Черного, мне бы не хотелось встретиться со всем остальным.
Джек поднял нагруженный холщовый мешок.
– Пошли. Ночь впереди длинная. Пора заняться делом.
В надежде вернуть расположение Джека, АРРРХ!!! и Моргунчик поспешили занять места рядом со мной.
Я воспользовался моментом, чтобы выплюнуть изо рта всю гадость, которой надышался. Наклонившись и уперев руки в колени, я взглянул на рисунок на стене и вспомнил, что мост на нем, протянувшийся через Атлантику, как две капли воды похож на тот, что раздобыл профессор Лемпке.
– Погодите, – сказал я. – А какое отношение ко всему этому имеет мост Киллахид?
Обитатели пещеры разом застыли. Сначала в моем направлении развернулись глаза Моргунчика. АРРРХ!!! повернулась следом, ее слюнявая морда показалась из-за плеча. Джек посмотрел на меня последним, выражение лица нельзя было разглядеть в приглушенном свете.
Я вытер с губ слюну и откашлялся.
– Я неправильно выговорил? Килла-хайд? Килла-хи-ди?
Никто не пошевелился.
– Я просто заметил его на вашей стене. Мы с Табом видели в музее настоящий. Он откроется для публики в пятницу. Может, мы с Табом могли бы провести вас зайцами, если…
Джек с металлическим лязгом уронил мешок, прошел по пещере, перепрыгнул через груду кукол и налетел на меня. Он схватил меня за воротник обеими руками, пальцы с гвоздями порвали ткань.
– Здесь? Как? О чем ты говоришь, черт возьми?
Таб геройски похлопал Джека по плечу как ни в чем не бывало.
– Спокойнее! Это просто часть дурацкой выставки!
Джек отшвырнул меня на пол и набросился на Таба, который шлепнулся задом на холм велосипедов.
– Мост Киллахид? – заорал Джек. – В Сан-Бернардино?
– Да! – взмолился Таб.
– А в пятницу? Что произойдет в пятницу?
– Да не знаю я! Что-то там с замковым камнем? Он появится в пятницу или что-то в этом роде.
Плечи Джека ходили ходуном вверх и вниз. Он заставил себя отступить, словно опасаясь, что случайно порвет нас на куски, и быстрым движением натянул на лицо маску. Когда бесчувственные стеклянные глаза оказались на месте, он вытащил оба меча из ножен, взмахнул ими и вытянул в дрожащих кулаках. Потом отклонился назад и как койот завыл через металлические отверстия маски. Трубы над головой задрожали, посыпался дождь из ржавчины. Мы с Табом зажали уши.
Еще до того, как затихло эхо от крика, Джек взмахнул левым мечом и обезглавил куклу, а правым разрубил пополам руль велосипеда. Оба предмета полетели в топку очага. Джек не стал мешкать, чтобы полюбоваться на этот впечатляющий трюк, а зашагал по пещере, засунув мечи в ножны, подобрал мешок и направился в боковой тоннель, скрывшись в темноте.
Я глядел, как счастливое лицо куклы превращалось в бесформенный шар. Таб помог мне подняться.
– Этот твой дядя собирается нас прикончить.
– Я знаю, – ответил я.
Наши плечи обняли многочисленные щупальца, каждая присоска подрагивала, прикасаясь к коже, и толкала вперед.
– Ну ладно вам, это же просто маленькое пятнышко. Всего лишь добродушная мальчишеская стычка, правда? – Моргунчик беспокойно вздохнул. – Да уж, всё сложнее, чем я думал. Но не стоит волноваться, храбрые мои карлики. Мы окажемся на тренировочном полигоне не позже чем через три камня.
– Три камня? – пробормотал я.
– Прошу прощения, – Моргунчик затол кал нас в темный тоннель, куда скрылся Джек. – Тролли измеряют время камнями. В буквальном смысле. Три камня – это то время, за которое обычный тролль съедает три камня. Другими словами, совсем недолго.
– Ты ешь камни?
– Нет, если этого можно избежать. Это самое малоприятное блюдо из всей сложной палитры. Но сейчас нам не до кулинарных предпочтений. Нужно спешить.
Глаза Моргунчика светились бледно-красным светом, достаточно, чтобы мы видели, куда идти. Впереди раздавался лязг доспехов Джека. Он не ждал, пока мы его нагоним, это уж точно. Да я больше и не хотел его догонять. Может, дядя смело спас моего отца от жизни под землей, но сорок пять лет внизу повредили его рассудок, превратив в безумца.
Я притормозил и задержал рукой Таба.
– Мелкие безответственные гномы! – воскликнул Моргунчик. – Ваш страх обернется для меня смертью! О, как я мог позволить этой жизни, полной сражений, ворваться в уютную жизнь одинокого ученого? Сделайте мне одолжение, коротышки, идите вперед.
– Я прошу лишь объяснений, – сказал я.
Когда Моргунчик говорил на повышенных тонах, то звучал весьма грозно.
– Нельзя играть у меня на нервах!
– Мост Киллахид, Гунмар Черный, – продолжил я. – Мы не сможем защититься от этого психа, если не знаем, о чем идет речь.
Таб вцепился в меня как утопающий.
– Отче наш, – пробубнил он, – несущий на небеса… да будет воля твоя… на хлеб наш насущный…
– Таб! – шикнул я. – Ты же иудей!
– Точно, – прошептал он в ответ, – потому и не помню проклятые слова!
АРРРХ!!! позади нас зарычала. От ее горячего дыхания шея стала влажной.
– Объясни! – сказал я, вцепившись в торчащий из стены кирпич.
– И прости нам хлеб наш, – продолжал Таб, – как мы прощаем хлебам нашим…
Моргунчик отдернул щупальца. Они извивались с сухим шорохом, складываясь в узоры, значение которых я и не пытался разгадать. Из пор выступили капельки влаги, будто они дышат.
– Ладно. В конце концов, перед вами стоит самый большой авторитет по американским троллям. Внимайте, юные плуты! Я дам объяснения на двух условиях. Условие первое! Дабы сберечь время, я могу вольно процитировать свою незаконченную диссертацию размером в тридцать восемь томов и одиннадцать тысяч страниц под названием «Миграция троллей из Старого Света и предложения по дальнейшему развитию и поддерживающим жизнь субстанциям, вкупе с отчетом о событиях Великой американской войны Гумм-Гумм, а также описание евро-американских видов троллей, их размеров, запаха и цвета». Условие второе! Во время лекции мы будем продолжать движение. Ночь не бесконечна. Все согласны?
