- Знаешь, что странно? - спросил Джейсон Глатфельтер. - Ты когда-нибудь замечал, как люди бегут под дождем, вместо того чтобы просто идти? Например, если они выходят из магазина или чего-то еще, а дождь идет, они бегут к своей машине, вместо того чтобы просто идти, как обычно. Почему они так делают? Они же не станут менее мокрыми. Одинаковое число осадков попадет на тебя в любом случае.
Ронни перешагнул через нору сурка.
- О чем, черт возьми, ты говоришь?
- Подумай об этом. Идешь ты или бежишь, ты все равно промокнешь. Так зачем бежать? На самом деле, я готов поспорить, что так в тебя попадет больше капель дождя.
- Чувак, - фыркнул Ронни, - ты слишком часто употребляешь кальян.
Они подошли к ограде и увидели за ней кладбище.
- Что ж, - сказал Стив, - скажу вам, ребята, одну вещь. Если начнется дождь, я бегу домой. У меня будет достаточно проблем, если мама узнает, что я улизнул. Будет в десять раз хуже, если я приду домой мокрый.
- "Киска", - усмехнувшись, Ронни откинул свою длинную челку с глаз. - Надо было просто оставить тебя дома.
- Тебе легко говорить, - ответил Стив.
- И что это значит? - в голосе Ронни появились нотки, которых не было мгновение назад.
- Ничего.
Но втайне Стив точно знал, что он имел в виду. Он хотел сказать, что Ронни мог не беспокоиться о том, что его мать застанет его тайком, потому что его мать работала с одиннадцати до шести на обувной фабрике в Ганновере и не вернется домой до семи утра следующего дня; поскольку отец Ронни умер от осложнений после применения "Агента Оранж" пять лет назад, больше некому было беспокоиться о Ронни. Именно это он и имел в виду, но, конечно, не сказал этого. Последними двумя людьми, которые упомянули отца Ронни, были Энди Стауб и Алан Кроун, и Ронни разбил им обоим губы и сломал Энди нос.
На другой стороне пастбища лягушка-бык квакала в темноте, давая всем понять, что она правит прудом Джонса. В ответ ничего не прозвучало. Затем ночь снова стала тихой.
- Чертова "киска", - снова сказал Ронни, явно недовольный молчанием Стива.
- Думаю, не стоит ожидать меньшего от парня, который слушает Холла и Оутса[17].
- Я не слушаю Холла и Оутса.
Джейсон усмехнулся.
- И Майкла Джексона. Ты собираешься сделать "лунную походку", Стив?
- Да пошли вы оба".
Джейсон начал петь песню Джексона "Thriller" визгливым фальцетом, потревожив стаю ворон, приютившихся на ночь. Они взлетели, раздраженно каркая.
- Иди домой, если хочешь, - сказал Ронни, кивнув головой в сторону поля.
- Лети, как те птицы. Мы с Джейсоном сделаем это сами. Эти говнюки украли мой велосипед и оставили его на железнодорожных путях. Пришло время расплаты, чувак.
- Не забывай, - напомнил ему Стив, - это я узнал об этом в первую очередь. Если бы не я, мы бы даже не узнали об этом.
Ронни и Джейсон ничего не ответили. Втайне Ронни знал, что Стив прав, и это злило его, потому что он ненавидел, когда ему показывали, что он в чем-то не прав. Он был лидером, черт возьми, и они должны были слушаться его беспрекословно. И Джейсон молчал, потому что знал, что лучше не идти против Ронни, даже если речь шла о чем-то столь безобидном, как согласие со Стивом в данном случае. Последний раз он делал это на прошлое Рождество, когда они втроем разгромили Рождественский вертеп вдовы Рудисилл. Хотя она жила одна, ее сын приезжал каждый ноябрь и украшал дом к Рождеству. Он вешал гирлянды на водосточные трубы и кустарники и устанавливал небольшую фанерную сцену Рождества, укомплектованную пластиковыми светящимися статуэтками Иосифа, Марии, мудрецов и пастухов, нескольких животных и самого младенца Иисуса, лежащего в деревянных яслях, набитых соломой с фермы Люка Джонса. Люди притормаживали в своих машинах, проезжая мимо, и останавливались, чтобы поглазеть на это зрелище - пока трое мальчиков не положили этому конец раз и навсегда. Джейсон и по сей день не может сказать, почему они это сделали или что послужило толчком к этой идее. Они сидели в своей крепости в лесу за домом Ронни, курили травку и хихикали над грубой карикатурой в журнале "Hustler", когда Ронни вдруг предложил это. Они дождались темноты, а затем устроили налет на Рождество, разбив Иосифа и пластмассового ягненка, выбросив Марию и одного из мудрецов на дорогу и украв младенца Иисуса, которого они позже повесили на дереве вдоль шоссе 116. Во время буйства, как раз в тот момент, когда Ронни опрокинул на голову статую Марии, Джейсон сказал, что это неправильно, и что миссис Рудисилл никогда ничего им не делала, и что, возможно, им стоит остановиться. Этот маленький бунт привел к тому, что Джейсона почти на месяц исключили из группы. Ронни и Стив были его единственными друзьями, и хотя иногда казалось, что Ронни - генерал, а он и Стив - просто солдаты, ему не нравилось быть одиноким, быть изгоем.
Поэтому сейчас он ничего не говорил. Как сегодня, например. Да, именно Стив подслушал разговор Грако и его приятелей. Он охотился на белок со своим стариковским "Mossberg" .22 (разумеется, нелегально и не в сезон) в лесу у кладбища, когда наткнулся на Тимми Грако, Дага Кайзера и Барри Смелтцера. Стив спрятался за деревом и подслушивал их троих противников, а когда они ушли, он сам заглянул в сарай и подтвердил подозрения. Слух о подземном клубе трех мальчишек впервые прошел прошлой зимой, но до сих пор они не могли подтвердить его местоположение или даже существование.
Но хотя Стив наконец-то сделал это, он передал информацию Ронни, а затем уступил. Ронни был главным. Этот рейд был его идеей. Украсть их вещи. Разгромить все остальное, включая клуб.
Мать Джейсона однажды спросила его (после того, как он, Ронни и Стив попали в беду за то, что бросали камни в машины), прыгнет ли он с моста, если Ронни скажет ему это сделать. Он ответил "нет".
Но правда была совсем другой.
Да, если бы Ронни приказал ему прыгнуть с моста, Джейсон, вероятно, сделал бы это, пусть и с неохотой. Но он не стал бы возражать или не соглашаться с ним, пока они не оказались бы на спуске.
- Так ты идешь домой или как? - спросил Ронни у Стива.
- Нет, я остаюсь. Я тоже хочу посмотреть эту землянку.
- Должен тебе сказать, - признался Ронни, - я думал, что все это полная чушь. Кайзер рассказал Энди Стаубу, тот рассказал Эрике Олтланд, та рассказала Рамоне Герлинг, а она рассказала Линде Паломе, которая рассказала мне, когда мы целовались за классом в магазине.
Джейсон прервал.
- Линда горячая штучка. Ты с ней целовался?
Ронни кивнул.
- Да. У нее красивые сиськи. Она дала мне их потрогать. Но я не очень поверил, когда она мне сказала. Не думал, что у этих троих есть что-то такое. Грако - коротышка, а Кайзер - жирный мешок с дерьмом. Единственный из них, у кого есть хоть немного мяса на костях, это Смелтцер.
- Дыра огромная, - сказал Стив. - Подожди, пока не увидишь. Чертовски огромная, мужик! Наверное, им понадобилась целая вечность, чтобы вырыть ее. Сиськи Кайзера, наверное, тряслись, как желе, пока он работал лопатой.
- Ну, после сегодняшней ночи им придется копать еще одну.
Он засмеялся, и Стив с Джейсоном послушно присоединились к нему.
Они дошли до линии забора и перелезли через него. В темноте они не заметили старую печную трубу, торчащую из земли менее чем в десяти футах от них. Если бы они увидели ее, то могли бы провести расследование и узнать истинное местоположение землянки. Вместо этого они прокрались через кладбище к хозяйственному сараю.
Они пробирались между надгробьями, следя за светом фар или кем-то еще, но кладбище было пустым. Откуда-то слева донеслось уханье совы. Сверчки стрекотали в траве. Вдалеке прогрохотал тракторный прицеп, который мчался по шоссе 116 в неизвестном направлении.
Джейсон внезапно остановился.
- Ребята, вы слышали это? - прошептал он.
- Что? - Ронни обернулся, раздраженный.
