Ознакомительная версия.
Услышал Па, услышал Ма, они спали в своей комнате. Услышал Селедку. Эта храпела у себя, перед тем как уснуть, она съела миску тертой моркови с чесноком и с сыром. Ужас.
Снова послушал ушами. Ли не нашел, сегодня она спала тихо.
Шаг. Кто-то ступил на пол в коридоре. Я стал подниматься по левому краю лестницы на второй этаж.
Еще шаг. Шаг был сделан по направлению к комнате Ли. Половицы прогнулись и скрипнули уже громче.
Я подобрал дыхание и осторожно выглянул из-за верхней ступеньки.
Роза стояла на четвереньках посреди коридора. Сейчас она снова напоминала лягушку. Рядом с ней на полу стояла плетеная корзина с какими-то тряпками. Не знаю, зачем ей понадобилась эта корзина… Роза сделала шаг. Она продвигалась медленно, очень медленно, один шаг в минуту. Я наблюдал.
Еще шаг. Еще. До двери в спальню Ли она добралась минут за пять. И так и не поднялась на ноги. Протянула руку и повернула ручку.
И я сразу же услышал. Запах Розы мгновенно изменился. Вернее, не изменился, а появился. По коридору потянуло ненавистной мне мертвечиной и любимыми мною яблоками с корицей. Яблоками и корицей из комнаты Ли. Роза вошла. Я выпрыгнул с лестницы и рванул по коридору.
Она склонилась над кроватью Ли. Замерла.
Я остановился в дверях и залаял. Ли проснулась. Роза отскочила от ее кровати. Запах сразу же исчез.
– Бакс, ты чего гавкаешь? – спросила Ли. – Сон тебе, что ли, плохой приснился?
Я снова попал в дурацкую ситуацию. Если я кинусь на Розу сейчас, все скажут, что я рехнулся. А если…
Прибежал Па. Я не прекращал лаять. И приближался к Розе. Она вжалась в угол и закрылась руками.
– Что тут происходит? – спросил Па.
Он был опухший со сна, в руке сжимал кочергу от камина, видимо, захватил, когда поднимался наверх.
– Бакс что-то лает. – Ли вылезла из постели и теперь искала под кроватью тапки.
Я лаял не останавливаясь. И постепенно пододвигался к Розе.
– Я услышала лай, – жалобно сказала Роза. – И прибежала посмотреть… А он на меня…
– Он просто ревнует. – Па посмотрел на меня настороженно. – А это что?
Возле кровати валялся на полу клок черной шерсти.
– Из тебя, Бакс, шерсть уже сыпется, – усмехнулся Па. – Старик, а все бегаешь. Пора уже отдыхать, а ты все воюешь…
Я решил. Прыгну сейчас. Тогда они увидят, что она не человек. Вот прямо сейчас… Я стал готовиться к броску. Роза заметила это и напряглась.
– Ты чего?! – Ли подбежала ко мне и обняла за шею. – Ты чего хулиганишь?
– Лиз, осторожнее… – сказал Па.
Но Ли его не послушала. Она заскочила мне на спину и стала дергать за уши.
– Лиз… – повторил Па.
Я замолчал. Подумал, что нападать сейчас нельзя. Бессмысленно, да и опасно. Она прикончит меня, а затем уберет свидетелей. То есть Ли и Па. А потом свалит все на Айка. Скажет, что он рехнулся и всех перебил. И ей поверят. Всегда поверят худенькой девочке с голубыми глазами.
Я сделал «хорошую собаку». Напустил на себя глупый вид, сел на пол и принялся лизать Ли в лицо.
– Ладно, девочки, – сказал Па. – Идите-ка спать. А я Бакса вниз отведу.
Ли щелкнула меня по носу и запрыгнула в постель. Роза отправилась к себе. Мы с Па вышли вслед за ней. Па проследил, чтобы девочки закрыли двери.
– А это еще что такое? – Он увидел корзину с одеждой напротив двери Ли. – Селедка, наверное, забыла. Ладно, сам в кухню отнесу…
Па поднял корзину и, размахивая ею, как Красная Шапочка, поспешил в кухню, там загрузил белье в стиральную машину. Уселся на перевернутый таз и позвал меня к себе. Вдруг я с ужасом догадался, зачем ей нужна была корзина с одеждой. И я понял, зачем ей надо было выдергивать шерсть из Айка. Она расправилась бы с Ли, и вся ее одежда перепачкалась бы в красном. А Розе требовалось оставаться чистой. Чтобы никто не подумал, что это сделала она. А шерсть нужна была для того, чтобы навести на меня. Она бы разбросала ее вокруг, все бы решили, что Ли сопротивлялась и выдрала всю эту шерсть из моей шкуры.
– Иди сюда, – снова позвал Па.
Я приблизился.
– Что происходит? – спросил меня Па. – Что с тобой?
Как мне надоели эти вопросы. Зачем люди задают вопросы, если знают, что собаки на них все равно не смогут ответить?
– Все же было так хорошо… – сказал Па. – Мы же все так хорошо жили… Помнишь, как у нас появилась Лиз?
Я прекрасно помнил тот день. Ма приехала, и мы с Айком, еще щенки, побежали их встречать. Ма тогда наклонилась и показала мне маленький сверток, из которого выглядывало личико Ли. Тоже маленькое и сморщенное. Она мне сразу понравилась. И я был все время с ней, все время, пока она росла.
И сейчас я ее не оставлю.
– Я не знаю, что теперь делать… – Па смотрел в вертящийся барабан стиральной машинки. – Ты не знаешь?
Я не знал.
– Ладно. – Па поднялся с таза. – Я пойду спать. И ты спи. А то и в самом деле вид у тебя безумный какой-то…
Па вернулся в спальню. Я посидел еще какое-то время на кухне и выбежал в сад.
Роза сидела возле окна. В руках у нее было что-то длинное и черное. Сначала я никак не мог понять, что это. Потом догадался, что это кочерга. Па забыл ее в комнате Ли. Роза держала кочергу. А я стоял под яблоней. Роза видела меня и слышала, я в этом не сомневался. Просто не подавала виду. Мы смотрели друг на друга. Лицо у нее было абсолютно пустым. Она точно уснула. Отключилась от мира и теперь лишь ждала какого-то своего внутреннего сигнала для пробуждения. Для того, чтобы снова отправиться убивать.
Потом крикнула сова, и Роза очнулась. Она посмотрела сквозь меня и сломала кочергу. Обломки выкинула в сад, они упали недалеко, я подошел посмотреть.
Чугунная палка толщиной в два больших человеческих пальца была переломана, как простой карандаш, легким движением рук.
И мне стало ясно, что мне ее не одолеть. Одному не одолеть. Пусть скорость реакции у меня выше, я это уже заметил, но она сильнее. Гораздо сильнее. Как там сказал Куцый – оно прыгает на спину лосю и разрывает его на части.
Роза была способна разорвать на части лося, и я верил в это.
Они повели меня к Колянчину. С утра я услышал в своей миске какой-то странный запах. Какая-то медицинская химия. Я вопросительно посмотрел на Ли.
– Кушай, Бакси, – улыбнулась она. – Кушай. Там лекарство. Мама сказала, это чтобы ты не нервничал и чтобы у тебя голова не болела.
А у меня и так голова совсем не болит, хотел сказать я. Я и так здоров.
– Давай кушай. – Ли присела рядом с миской и достала кусок руками.
Пришлось есть. Отказаться невозможно, с рук едят даже самые капризные собаки. Я знавал одного пуделька, так тот только с рук и питался. Из миски ему не елось. А у пуделька была язва желудка, и питаться ему дозволялось только манной кашкой, и его хозяйке приходилось обмакивать в кастрюлю с кашей руки, а он их потом облизывал. Омерзительное зрелище.
Ознакомительная версия.
