— Что-нибудь не так? — спросил Брендон.
— Просто напряжена немного.
— Отчего?
— Думаю, от всего — от школы, контрольных, мальчишек.
— Мальчишек? — переспросил он. — О, вот это стресс. Знаешь что, давай-ка я… — Брендон встал за спиной. — Шарф мешает. Ты не против?
— Ух… Нет.
Он снял с меня шарф и положил ладони на плечи — все тело затрепетало. О, вот оно — счастье! Не успела опомниться, как его губы коснулись шеи. Я подумала, что сейчас упаду с колоды и жаром своей кожи растоплю весь снег вокруг. Внезапно Брендон шагнул вперед и оказался прямо напротив. Юноша протянул здоровую руку, я подняла глаза и утонула в его ослепительно-голубом ответном взгляде; затем дотронулась до его пальцев, и он привлек меня к себе. Даже сквозь зимнюю одежду пробивался жар наших тел.
Из-за редких облачков то и дело выглядывала великолепная полная луна. В тот миг она стояла прямо над нами, изливая на холм волшебный призрачный свет. Раньше, рассматривая идеальный серебристый диск, я всегда чувствовала себя такой одинокой. Теперь луна улыбалась, словно наконец согласившись и меня окутать романтическим сиянием.
Я вспомнила пророчество доктора Мидоус: «Остерегайся поцелуя при полной луне. Он изменит твою жизнь навсегда». Гадалка оказалась права насчет снега, леса, волчьего воя и незнакомца. Но велика ли вероятность, что и остальные предсказания сбудутся? И что это значит на самом деле? Мне очень нравился Брендон. Я просто не знала, как поступить.
— Что-нибудь не так? — спросил он.
— Просто один человек кое-что сказал… О луне.
— О, она прекрасна.
— Да, прекрасна.
— Почти как…
Брендон осторожно убрал с моего лица волосы и пальцами зачесал их назад.
— Я мечтал об этом с тех пор, как увидел тебя…
Брендон наклонился, и произошло то, о чем я грезила постоянно… Поцелуй! У него были такие мягкие губы! Казалось, что это сон.
Ничего подобного раньше со мной не происходило. Ощущение было глубже и сильнее того, что я испытывала с Нэшем.
Впервые за семнадцать лет жизни со мной случилось нечто исключительное — я влюбилась.
Брендон крепче прижал меня к себе, и я захихикала от удовольствия.
— Чего веселишься? — улыбнулся он.
— Не знаю. Просто я счастлива.
— Я тоже.
Какая там игра! Я таяла в крепких объятиях, желая лишь, чтобы этот миг длился вечно! Брендон коснулся моей щеки, и мы снова поцеловались — так страстно… Думала, вот-вот взлечу.
Я прижималась к его груди, он гладил мои волосы. Сердце юноши стучало, словно колеса скоростного поезда. Я подняла глаза: на его устах играла нежная улыбка.
Луна светила все ярче, Брендон перебирал мои волосы, целовал шею и уши, и я трепетала от каждого прикосновения.
Наши губы снова соединились, но вдруг Брендон отстранился.
— Мне необязательно возвращаться на игру, — сказала я.
Брендон не ответил, только выпустил меня из объятий и отступил на несколько шагов.
— Нет, правда. Я уйду, только если ты попросишь. Но точно не сейчас.
— Да нет же, дело не в том… — Брендон побледнел. — Я как-то странно себя чувствую.
— Тогда лучше присядь, — указала я на пень.
— Что-то непонятное… Мне очень жарко.
— Просто ты знойный парень, — лукаво улыбнулась я.
— Я весь горю! — воскликнул Брендон, скидывая куртку.
Я, конечно, тоже разгорячилась от поцелуев, но не до такой степени, чтобы раздеваться.
Брендон сорвал рубаху, стянул и швырнул под ноги майку.
— Я правда чувствую себя очень странно, — сказал он. — Лучше уходи. Кажется, творится что-то неладное.
Я испугалась. Еще минуту назад мы целовались, и это был лучший момент в моей жизни. И вот теперь Брендон на себя не похож.
Пар его дыхания, казалось, сгустился. Я не понимала, что происходит.
— Может, ты заболел? Подхватил вирус?
Парень скинул ботинки и снял носки.
— Что ты делаешь? — воскликнула я.
Но Брендону было не до меня. Он нахмурился, в тревожном и озабоченном взгляде не осталось ни намека на романтику.
Наконец юноша посмотрел на меня. Он стоял на промерзшей земле по щиколотку в снегу босиком, в одних джинсах. И не дрожал. Его гладкая грудь часто вздымалась, бледные руки казались совсем тонкими.
— Наверное, это жар. Но почему тогда тебя не лихорадит? — изумилась я. — Пойдем в дом. Бабушка с дедушкой чем-нибудь помогут.
— Их нет дома. Кроме того, думаю, лучше мне не двигаться.
Вдруг Брендона пробила дрожь, и тут я заметила, что его голубые глаза стали желтовато-серыми. Невероятно! Как радужки изменили цвет? И почему?
Теперь и меня трясло. Я ужасно испугалась, а Брендон и того больше.
Может, грипп? Но симптомы возникали слишком быстро и проявлялись в гипертрофированной форме.
Брендон отошел и привалился спиной к стволу дерева. Я было дернулась следом, но он велел оставаться на месте. Не хотелось вмешиваться в его личные дела, но уж больно я разволновалась. Меня просто рвало на части при виде его мучений. Он, судя по всему, не собирался уходить с холма, нужно было позвать на помощь.
— Я звоню в службу спасения. Тебе нужен врач, — твердо сказала я.
Брендон не ответил. Я не видела его из-за древа. Лишь лунный свет разгонял темень.
— Брендон, что происходит?
— Пожалуйста, Селеста, уходи, — сказал юноша очень серьезно, в голосе слышалось страдание.
— Нет, я не брошу тебя.
— Прошу… Уходи… Быстрее!
Чем больше Брендон отталкивал меня, тем сильнее хотелось остаться.
— Я позвоню девять-один-один.
— Не надо, Селеста, иди же… — Его голос прозвучал совсем низко, словно звериный рык.
Я все еще надеялась, что Брендон выскочит из-за дерева с радостным криком: «Попалась!» Нэш миллион раз меня так разыгрывал, однако теперь я беспокоилась все сильнее.
— Что ты там делаешь? — крикнула я. — Мне страшно! Я возвращаюсь на игру!
— Да… Отлично… — Его голос совсем ослабел.
В душе царила полная неразбериха. Не хотелось стать жертвой злой шутки… Но его голубые глаза невероятным образом изменили цвет, значит, с парнем случилось что-то ужасное, нельзя было оставлять его одного на холме. Он ведь не сбежал, когда помощь понадобилась мне. Пусть я умру от страха, но не брошу его на произвол судьбы.
— Звоню в службу спасения! — крикнула я в темноту.
Вместо ответа Брендон вышел из-за дерева.
Короткие волнистые каштановые волосы отросли до плеч, на обычно гладко выбритом подбородке красовалась козлиная бородка. Грудь лоснилась тонкой шерстью. Живот ребрился мышцами, как у пловца-олимпийца, а бицепсы выпирали, точно у триатлониста. Глаза посерели. Брендон хрипел так, словно пробежал марафон. Изо рта торчали волчьи клыки.
