Джон Берк - Театр доктора Страха

Музыка все еще пульсировала у него в мозгу. И он хотел довести ее до совершенства.

Решительно побросав нотные листы в кейс, Бифф собрался уходить. Он дружески похлопал Сэмми по плечу.

– Увидимся завтра вечером.

– Ты думаешь, к завтрашнему вечеру здесь наведут порядок?

Пожалуй, в его замечании имелась доля истины, но Биффа это не беспокоило. Через пару дней он исправит погрешности в аранжировке. А может, и добавит кое-что. От идеи создать большое красочное шоу он еще не отказался. Направляясь к двери, Бифф слышал, как Сэмми одним пальцем выстукивает на пианино какой-то мотивчик. Подозрительно напоминающий рокенрольный марш.

– Пока! – крикнул Бифф через зал.

– Моему дядюшке прибавится работы! – откликнулся Сэмми, и голова его скорбно склонилась над клавишами.

Бифф шагнул в ночь.

После гнетущей духоты клуба воздух на лице казался особенно свежим и прохладным. Вокруг было пустынно. Посетители к этому часу успели разъехаться. Кто-то, наверное, отправился в другое заведение, где не бушевали свирепые ветры. Другие вернулись домой, кляня на чем свет стоит и Гарри, и его клуб, и те новомодные штучки, которые нынче приходится сносить.

Бифф медленно шел по переулку. Днем, идя на репетицию, он видел здесь множество людей, спешащих за покупками или возвращающихся домой с продуктами и выпивкой. Теперь не было ни души. Где-то неподалеку проехала машина, но звук мотора растаял так быстро, как будто его поглотили джунгли Паити.

На углу сияла витрина модного магазина. Яркие цвета вернули Биффа к действительности и немного успокоили.

Не то чтобы Бифф Бейли волновался. Ему не раз приходилось проходить по таким улочкам в ранние утренние часы. Он был одним из тех, кто ведет ночной образ жизни, кому милее неоновые огни и свет уличных фонарей, а не сияние солнца.

Бифф собрался как ни в чем не бывало просвистеть бодренький мотивчик, но не успел вывести первую ноту, как ощутил легкое дуновение в спину.

Снова поднимался ветер.

Пожалуй, внезапный ураган, обрушившийся на город, мог бы как-то объяснить кавардак в клубе. Даже в Лондоне бывают такие капризы погоды.

Но это был не ураган – мягкий ветерок усиливался постепенно, хотя и неуклонно.

Бифф оглянулся. Сзади никого не было. А ветер тут же стих.

Бифф вздрогнул и поднял воротник пальто. Завернув за угол он почувствовал некоторое облегчение. По крайней мере, тут, хотя и довольно тусклое горели огни витрин.

Внезапно передним выросла высокая фигура. Неверный неоновый свет озарил лицо. Лицо негра. Бифф в испуге отшатнулся.

– Огонька не найдется?

Вынув из кармана коробок. Бифф дрожащими пальцами попытался чиркнуть спичкой. Сломав ее, он протянул незнакомцу всю коробку:

– Вот – оставьте себе, – и не оглядываясь заспешил вниз по улице. Ветер не отставал. Дышал ему в затылок, как преследующий добычу хищный зверь.

Бифф пустился бежать. Со стены на него внезапно уставился жуткий лик: полуоторванная афиша фильма ужасов хлопала на ветру. Под ноги подвернулся выпавший из мостовой булыжник – Бифф споткнулся и едва не упал. Через дорогу с визгом метнулась черная кошка. Впопыхах он свернул не туда и теперь наткнулся на какие-то вонючие мусорные баки. Здесь он уронил кейс и долго шарил впотьмах, пытаясь его отыскать.

Паническое бегство вдруг привело его на широкую улицу, залитую привычным ярким светом. Возле Биффа притормозил шикарный лимузин:

– Как проехать на Пикадилли, приятель?

– Т-т-туда!

Бифф неопределенно махнул рукой и вновь бросился бежать.

В ушах его выл ветер. Он подталкивал в спину, дул в лицо, и Бифф, выбиваясь из сил, бежал и бежал, не останавливаясь, пока дверь его квартиры не захлопнулась за ним. Ветер тут же прекратился.

Тяжело дыша, Бифф стоял, прислонившись к двери. Потом, когда убедился, что больше ему ничего не грозит, повернул ключ в замке и огляделся.

Стояла мертвая тишина.

И тут раздался слабый вздох. Биффу показалось, что кто-то прячется в дальнем углу комнаты. Вздох повторился, но уже громче, отчетливее, потом еще и еще, по степенно становясь настоящим ветром. Затрепетали занавески. Бифф бросился к окну и закрыл его. Ветер тут же утих.

Снова в квартире воцарилась тишина.

Бифф облизнул пересохшие губы. Неплохо бы промочить горло чем-нибудь покрепче. Но сначала – зажечь свет.

Он подошел к столу, включил лампу и высыпал на полированную поверхность белые листы из кейса. Мягкий свет упал на испещренные черными закорючками нот страницы, озаряя знакомую комнату…

И огромное, перекошенное лицо Дамбалы, нависающее сверху.

Бифф завопил.

Лицо – то самое, с медальонов, колец и ожерелий, с ритуальной маски вуду – склонилось над ним. Лицо из ночных кошмаров – оно было здесь, в его комнате, и оно было реальностью.

Пальцы Биффа беспомощно заскребли по столу. Он схватил попавшиеся под руку листы нотной бумаги и начал в отчаянии размахивать ими, пятясь назад. Лицо надвинулось, и он в испуге метнул в него одну из страниц. Губы Дамбалы угрожающе искривились. Глаза горели дикой ненавистью. Жуткая маска затмила для Биффа весь мир.

В горло его вонзились когтистые лапы. Заслонившись руками, он попытался сопротивляться, но ни один смертный не смог бы противостоять этому безжалостному порождению мрачной преисподней.

Комнату потряс торжествующий рев. Ноты выпали у Биффа из стиснутых рук. Он ждал удара, который лишит его жизни. Его обдало зловонным дыханием, потом рев умолк. В смертельном страхе скрючившись на полу посредине комнаты, Бифф наконец отважился открыть глаза.

Закрытая дверь почему-то стала прозрачной. Массивная фигура Дамбалы удалялась по некоему коридору в пространстве, не доступном обычно взорам непосвященных. Она все уменьшалась и уменьшалась, пока наконец лицо грозного бога не стало размером с лик на медальоне – отвратительный и незабываемый. И ветер умчался прочь за своим господином.

Но с ужасающей отчетливостью Бифф понял, что Дамбала отныне никогда не покинет его. Отныне это лицо всегда будет стоять у него перед глазами – наяву и во сне.

Предметы вокруг потеряли четкие очертания, и Бифф провалился в глубокий обморок.

– Впредь мне наука: буду знать, как воровать мелодии!

Дерзкий, самоуверенный тон музыканта привел Фрэнклина Марша в ярость. Эти «любимцы публики» все одинаковы: их манеры вполне соответствуют испорченным вкусам их поклонников. Все они шарлатаны, как этот доктор Шрек.

У них с этим Бейли много общего: оба они дурачат аудиторию. Но, похоже, сейчас командует Шрек..

Поверх газеты Фрэнклин видел, как Бейли щелчком отбросил карты и, безуспешно пытаясь выглядеть беспечным, со скрытым страхом спросил: