нельзя было расслабляться в этой ситуации.
Риелтор Эльга его не торопила, поняв по обрывкам услышанного телефонного разговора и истеричной веселости Клода, что случилось что-то жуткое. Но ей нужно было на следующую встречу. Поэтому она робко поинтересовалась, прервав поток противоречивых мыслей клиента:
– Так вы решили на счет квартиры?
Клод попытался сосредоточиться на ее словах.
– Нет. То есть… мою жену убили. Я рад, что не я это сделал. И рад, что ее нет. Но так не бывает, чтобы…
Дама со следами былой красоты печально и понимающе улыбнулась: – Чтобы не надо «отгрызать себе лапу»?
У Высочайшего престола, который сооружен из узорных красных с золотом облаков, собрались все Ангелы, задействованные в деле. Докладывая, они не видят высочайшего лика. В ответ на их слова то посверкивают в тронном облаке маленькие молнии, выражая недовольство, то сгущается золотое сияние, как знак одобрения.
Ангел Жиз и Ангел Клода оба стоят понурые, на их лицах всполохи грозы особенно видны.
– Она слабая женщина, подверженная болезни под народным названием «бешенство матки», я до последнего пытался притушить словами и намеками бушевание ее страстей – дрожащим голосом оправдывается Ангел Жиз. – Но она не просто не слушала меня, а поступала всегда наоборот. Знаю, я должен был отступить давно. Но она ведь сильно любила своего мужа, пусть и садисткой любовью. И ее ужасные поступки были продиктованным тем, что он ее демонстративно не любил. Отказывал ей в сексе. Ему не нравилось, что его силой заставили жениться, даже заниматься сексом. Но все же он мог бы быть с ней мягче и не перерождать ее любовь в ненависть.
Ангел Клода возмущенно растолкал облака, выдвигаясь на линию спора.
– Да она же заставила его угрозами, удерживала шантажом! А потом мучила его всеми возможными способами. Особенно подло это было, когда, чтобы доставить боль его отцу, эта…Жиз в полном смысле слова своим равнодушием к его потребностям губила сынишку.
Ангел Жиз вступил в полемику более уверенным тоном, чем говорил вначале: – Но, ведь он довел ее до этого своим равнодушием к ней, как к женщине.
– Насильно мил не будешь. Надо включить это в заповеди. – Ангел Клода прикусил язык, поняв, что поучает высочайший Престол снизу.
– Чтобы еще одну все нарушали, – хмуро заметил Ангел Жиз. – Не понимаю я этих людей. Ведь не спорят же они с правилами движения на дорогах. Видят – тупик впереди, не пытаются же на машине пробить стену дома в конце улице. А в моральном плане именно так и делаю – идут напролом, сталкиваются лоб в лоб. Господь говорит им – правило – любовь. А они не верят, что если у вас не любовь, то остальное – тупик.
Ангел Софьи тоже примчался на этот внезапно возникший диспут о неисповедимости путей Господней.
– Почему считается, что неисповедимы пути Господни? Они как раз проложены так ясно, обозначенные действиями: не делай то и делай это, настолько непонятны людям. Или они просто не верят, что Бог видит все? Но как такое возможно, если даже при их убогой технике теперь движение по автотрассам и штрафование лихачей по результатам наблюдения при помощи видеокамер. И как они, умеющие общаться по Интернету, уже даже воочию не понимают, что возможен полный охват информации из какого-либо центра и сиюминутное общение, невзирая на расстояния.
Люди делают то, что хотят и как им вздумается, не потому ли, что ошибочно считают Бога неким анахронизмом, устаревшим на два тысячелетия. Они не хотят поверить, что все, что происходит в мире материальном – это «тест драйв для их душ», если переходить вновь к аналогии с движением автомобилей. Они не верят, что, продолжая сравнение, непригодные «модели» душ просто будут уничтожены. Лучшие станут использоваться в моделях класса люкс, а остальные – в «машинах эконом класса». – Поддержал его Ангел Софьи мысленно. – Но не может же Господь каждые две тысячи лет посылать им по сыну на заклание, чтобы тот проводил актуальные на этот момент сравнения с техническими новинками в Священной Книге.
Тем более, что пока подрастет следующий пророк, в автомобилях уж точно укорениться автоматическое управление и сравнение устареет. – Но вслух произносить такую ересь он не стал. Дело в том, что и на его ступени служения пути эти все же были лишь приоткрыты.
Ангел Жиз будто озарился идеей:
– А может и поступки людей через душу довести до автоматического управления из одного центра, чтобы не творили зло и всевозможные пакости.
С высоты Престола раздалось с нетрадиционной иронией в ответ на этот недопустимый диспут:
– А как вы думаете, что не успело дозреть в Плоде Познания, когда Змий скормил его людям зеленым, заложив тем самым в род человеческий несовершенство поступков. Зрелостью Познания было бы то, что партнера выбирала бы только Любовь. Она автоматически отринет любое зло в адрес объекта чувства. И это стало бы гарантией верности и счастья.
И каждый из тех, кто стоял внизу, у подножья переливающегося алым Престола тут же отнес это к себе – надо любить своих подопечных. Делать для их души больше, чем они делают сами. В конце-то концов, это их главное дело на несколько миллионов световых лет вперед.
Увы, на грешной Земле, далекой от чудесного небесного дворца, плывущего над вечерним морем, профессиональная любовь свойственна вовсе не Ангелам.
Даже очень мерзкий человечишка способен воспылать нежными чувствами к абсолютному совершенству. Мало того, любят люди друг друга как дилетанты – не пытаясь углублять знания не о любимом, не о процессе зарождения, поддержания и выражения чувств. Вот и получается, что очень правдоподобно выражают страсть те, кто… вообще выключает из процесса душу. А тем, кто прикипел сердцем, кажется порой неловким чересчур умелое обращении с телом. Трудно осуждать их за это, согласитесь, ведь Змий накормил нас зелеными и немытыми яблоками. Не мудрено, что съев вредный фрукт, испытав мучительные боли, в другой раз воздержитесь. То же произошло и с Софьей, которая, вернувшись с кладбища после похорон и мужа, даже не подозревала, какой сложный, многогранный процесс запустила ее мольба. Она даже подумала, что первый раз по большой любви она угодила в опасную для жизни западню. Где гарантия, что это не повторится?
Успокоившись после инцидента у могилы, красавица залезла в очень горячую ванну. Ангел, вернувшись к ней стремглав с небес, обнаружил, что его подопечная была не осторожна. Она не захлопнула дверь, и та осталась приоткрытой. Метнувшись в квартиру, ангел увидел, что Софья моет голову, осторожно омывая поджившие шрамы и ссадины, оставшиеся под отрастающими волосами после автокатастрофы. И тут через хлопья пены
