На следующий день Барри повторил свой подвиг. Он плохо умел внедряться в уже сложившиеся компании, но, к счастью, ему помог Берт. Барри сидел за стойкой с чизбургером, притворяясь, будто редактирует рукопись, а за спиной у него двое завсегдатаев обсуждали показанный накануне по телевизору фильм ужасов с участием Уильяма Шатнера, «Царство пауков». Фильм снимался в Кэмп-Верде, в штате Аризона. Один из собеседников, родом из тех мест, ругательски ругал создателей фильма за топографические неточности. Мол, в одной сцене главный герой едет на машине, якобы направляясь к некоему ранчо, а на самом деле – удаляясь от него, и вообще в фильме город выглядит совершенно не так, как в действительности.
– Пусть бы еще просто все переделали для фильма, так ведь они утверждают, что это и есть Кэмп-Верде, а не какой-нибудь там выдуманный городок! – возмущался он.
– Вот этот парень – писатель, тоже сочиняет похожие истории, – заметил из-за стойки Берт, кивая в сторону Барри. – Может, он знает, почему такие штуки делают.
Прежде постоянные посетители на Барри даже не смотрели, будто его здесь нет, а тут все разом обернулись. Один старикан даже вытащил из нагрудного кармана очки и нацепил на нос, чтобы лучше видеть.
– Я сдал ему тот старый музей во дворе, – продолжал Берт с некоторой гордостью. – Он там книжки пишет.
Старик, возмущавшийся по поводу фильма, поинтересовался, прищурившись:
– Вы знаменитый писатель?
Барри засмеялся.
– Не знаю, насколько знаменитый, но на жизнь зарабатываю.
– А как вас зовут? – спросил еще кто-то.
– Барри Уэлч.
Все принялись качать головами, а один заметил:
– Не слыхал о таком.
Доморощенный кинокритик отодвинул стул и, подойдя к стойке, протянул руку:
– Хэнк Джонсон. Рад познакомиться.
Барри с улыбкой ответил на рукопожатие.
– Я тоже.
– Вот скажите, вы, как писатель, стали бы такое делать в своей книге? Разводить откровенное вранье о настоящем городе?
– Писательство – сплошное вранье, – пожал плечами Барри. – Мы выдумываем сюжет, а если с ним связана реальная местность или упоминаются реальные события, мы меняем их так, как требуется для книги. Действительность для нас не имеет значения.
Хэнк закивал.
– Это понятно. Бесит меня ужас как. Но понять можно.
– Мой вам совет: если ищете реализм, не смотрите «Царство пауков».
Старик отозвался, посмеиваясь:
– А ты, сынок, парень что надо. Садись-ка к нам, поедим, побалакаем. У меня куча вопросов, а как-то неуютно разговаривать, когда Берт стоит над душою.
– Эй! – прорычал Берт.
Барри с тарелкой и стаканом пересел за столик Хэнка.
С тех пор в кафе он сделался своим, и это тоже было одним из плюсов работы вне дома. Приятно было ощущать себя частью обычного мира трудяг, а не загадочным и надменным затворником из элитного поселка на холме.
Подошла Лорелин. Барри заказал сэндвич с курицей и кока-колу. Потом кивнул Джо и Лайлу за соседним столиком.
– А где Хэнк?
– В нужнике, – бесхитростно ответил Джо.
Тут подошел и сам Хэнк, вытирая руки о штаны.
– Здоров, сынок! Жарень сегодня?
– У меня в хибарке температура нормальная.
– Везет некоторым!
Хэнк уселся на свое привычное место за соседним столиком и помахал Лорелин, чтобы несла еще чая со льдом.
Лайл заметил, кашлянув:
– Еще одного пса вчера отравили.
– Да ты что?
– Лабрадор Билла Спенсера. Они его привязывают на ночь во дворе. Лежал мордой в свою миску. Сегодня Гузман будет делать вскрытие.
Хэнк задумчиво покачал головой.
– Не люблю я этого Гузмана. Если кто из зверей или скотины захворает, всегда к Райану хожу.
– Угу, но Гузман определит, из-за чего пес подох.
– Отчего подох, мы и так знаем, а толку? Сколько в этом году, четыре собаки?
– Вроде того.
– Если добавить кошек Абилины, всего получается шесть, – вмешался Джо.
– А я и не слышал, – сказал Барри.
– Да уж давно это безобразие творится, – кивнул Хэнк. – Не так чтобы постоянно, однако месяц-два пройдет, обязательно у кого-нибудь собаку отравят. И всегда ночью. И так-то плохо, когда любимая зверюга подохнет, а когда их детишки находят, вот как дочки Уильямсона… – Хэнк вздохнул. – Неправильно это.
– А тот засранец Хитмэн и не почешется.
– Хитмэн! – фыркнул Хэнк. – Вот бы кого линчевать.
Барри засмеялся и тут же умолк, поняв, что смеется один. Конечно, Хэнк не предлагал всерьез совершить убийство, но чувства за его словами скрывались далеко не шуточные. Барри вдруг почувствовал, насколько он далек от этих людей. Словно из другого мира. Пусть Хэнк, Джо и Лайл общаются с ним по-приятельски, на самом деле он здесь посторонний.
Тут подала голос женщина за дальним столиком:
– Почему шериф не арестует этих уродов?
– Вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов!
– То есть шериф знает, кто этим занимается? – изумился Барри.
– Да все знают.
– И кто?
Лайл посмотрел на него, как на придурочного.
– Ваша ассоциация домовладельцев.
Это было настолько неожиданно, что Барри инстинктивно почувствовал себя виноватым, точно соучастник. Он не сомневался, что все вокруг считают его замешанным в историю с убийствами домашних животных, но быстрый взгляд убедил его, что здесь к нему относятся как к своему – не как к «одному из тех». Нахлынуло облегчение, и все-таки на душе было муторно, словно он каким-то образом предал своих новых друзей.
– Ассоциация домовладельцев…
Лайл кивнул, а Хэнк ответил вслух:
– Всё правда.
Лица посетителей кафе помрачнели.
Барри страшно хотелось возмущенно отмести безумные обвинения, но слишком легко было представить себе, как специальная комиссия по борьбе с домашними животными, облачившись в черное, крадется в ночи по улицам Корбана и уничтожает собак.
Сразу вспомнилась мертвая кошка в почтовом ящике. И пропавший Барни.
– Зачем им это? – спросил он вслух. – Какой смысл?
Хэнк пожал плечами.
– Хотят подмять город под себя. Присоединить нас к своему маленькому королевству. В Корбане нет городского совета, вот они и решили, что могут тут распоряжаться.
– Только не выйдет! – вмешался Лайл. – Их здесь никто терпеть не будет.
Джо кивнул.
– Ну да, и теперь они стараются силой навязать свои правила. Ассоциация не разрешает держать домашних животных – вот они и убивают наших собак и кошек.
– Потом начнут дома наши красить, проводить уборку во дворах…
– Да на здоровье! – крикнули за столиком ближе к двери. – Пусть бесплатно мне дворик расчистят, я только спасибо скажу!
