сейчас её и будут отчитывать, как несмышлёное дитя. Не зря она себя такой ощутила.
Полицейские прошли в коридор, затем, по новому приглашению – в кухню. Но от кофе, который Таня всё же решила сделать, отказались.
– Вы часто видели здесь эту девушку? – спросил тот, что повыше.
Оба не представились, а должны были – Таня об этом читала. Но просить назваться как-то неловко.
– Какую? – нахмурилась она и спохватилась: речь, конечно, о той, которую якобы убивали.
По телефону Таня сказала, что не знает её – однако о том, видела или нет, точно не говорила.
– А, вы о девушке, которая кричала. Нет, я её вообще никогда не видела.
– Вы уверены?
– Да. Её голос был мне незнаком.
– Вы что, судите только по голосу? Маловато. Лучше уж не будем так спешить с выводами.
Она пожала плечами. Понятно, что сейчас они скажут: «Не было там никакой девушки». Таня не знала, как выкрутиться, кроме как продолжать настаивать на своём.
– А что именно она кричала? – спросил тот, что пониже. Темноволосый, с бессонными синяками под глазами.
– Просила не делать так.
– Как?
– Не убивать её, – неуверенно сказала Таня.
– А что ещё?
– Она просто кричала – видимо, от боли.
Полицейские переглянулись, но молчали.
– Ну, кажется, ещё она кричала, что чего-то не знает… Или чего-то не узнает, – быстро добавила Таня и спросила для правдоподобия. – А что с ней? Она жива?
– Вполне, – кивнул темноволосый.
Что? Выходит, девушка в самом деле была? Неужели Винни Пух и в самом деле оказался способен на нечто подобное?..
В таком случае получается, что Таня, сама того не подозревая, сделала доброе дело?
– А вы не можете вспомнить подробнее, кто чего не узнает?
Таня покачала головой:
– Слышно было только обрывки. «Не знает», «не скажет» …
Темноволосый улыбнулся уголком рта и, достав блокнот, что-то в нём записал.
– Может быть, другие соседи скажут больше, – предположила Таня, окончательно запутавшись.
– Всякое может быть. Пока они говорят, что вообще ничего не слышали, – сказал тот, что повыше, обращаясь больше к коллеге, чем к Тане. – Ни звука.
– Чего ну никак не может быть, хотя понять их можно, – ответил тот как-то многозначительно. – Ну, что ж, Татьяна Павловна. Мы к вам, возможно, ещё заглянем, а также придётся дать показания.
– Показания?
– Не надо так беспокоиться, – утешил высокий. – Просто расскажете то же самое, что и нам. Сначала у нас, а потом в суде.
«В суде?!»
Таня кивнула.
Высокий гость попросил паспорт и быстро заполнил какой-то документ – протокол, видимо – который Таня, не глядя, подписала. «С моих слов записано верно, мною прочитано» – вывела под диктовку дрожащей рукой.
Пока документ заполнялся, темноволосый расспрашивал о соседях. На сей раз Таня говорила правду: и что видела редко, и что знает их мало. Звучало, наверное, странно – с учётом того, что она прожила здесь почти всю жизнь, о чём тоже пришлось сказать.
– Спасибо, Татьяна Павловна, – сказал высокий, убрав протокол в папку.
– Ещё увидимся, – обещал тот, что пониже.
Он был не особенно симпатичным, но Тане понравился.
7
– И где ты лазишь? Почему телефон выключила?
– Я… У меня…
– Твои, с которыми у тебя показ был на десять назначен, мне тут все ухо выели! – в доказательство Тамара потрясла айфоном прямо перед Таниным лицом.
Так зла, что, если одной тряской не ограничится, а об Таню и разобьёт – будет не удивительно.
– Простите… Я… У меня там… Случилось, – лепетала она в оправдание, но хозяйка не стала слушать. Уселась за стол и принялась кому-то звонить, придав голосу елейное раболепие.
– Что, всё бухаешь? – упрекнула коллега Наталья. – Из-за тебя пришлось мне ехать твою квартиру показывать. Как будто своих дел нет. Так что, если они надумают – это уж моя сделка, сама понимаешь.
Нет уж. Перед показом почву надо не только прощупать, но и удобрить – и всё это Таня сделала. А открыть дверь перед покупательским носом может и дрессированная обезьяна. Но ещё больше накалять и так нервозную атмосферу сейчас не стоило. Она кивнула.
Да и не так уж сильно сегодня заботили дрязги в агентстве.
Что же всё-таки случилось в квартире № 15? Помогла ли Таня кому-то или же навредила? И под чем, собственно, подписалась?
И, главное: сбудется ли желание?
К счастью, сегодня днём были и другие показы – и всего минут через тридцать, немного зарядив разряженный телефон, Таня спаслась бегством.
– Вы говорили, здесь ремонт – приходи и живи, – оглядевшись, сказала жирная тётка с пухом на подбородке. Это в наше-то время, когда есть столько средств! – А тут, похоже, бомжи у вас жили.
– Бог с вами – какие бомжи? Скажете же. Всего пару месяцев студенты пожили, пока квартиру на продажу оформляли.
– Да мне всё равно, так-то. Только ремонта тут нет никакого. Даже сантехнику – и ту менять надо. Что тут у вас они в ванне-то делали, а, девушка?
– Меня зовут Татьяна, как я вам уже говорила. Не знаю. Но мы можем обсудить цену.
– Да что тут обсуждать… Вы сказали – садик детский прямо в доме. Где он, ваш садик, девушка? Там магазин. И ещё и алкоголем по ночам торгуют, наверное, да? Из-под полы?
Таня молча теребила монету, которая вернулась на привычное место – как же приятно ощущать её знакомые контуры – и думала о том, что всего через … уже меньше, чем шестьдесят часов – получит ответы на большинство вопросов. Нужно просто ждать.
Вечерние показы сорвались. Впервые за много месяцев Таня вернулась домой засветло – и уже не смогла сдержать любопытство.
Конечно, она бы не стала – ну, скорее всего, – подслушивать под дверями соседей или делать что-либо в том же роде. Но, увидев у подъезда сборище жильцов, мимо которых бы в другой раз прошла, не задумываясь – остановилась и поздоровалась.
– Когда же уже заработает городской телефон? Вы ничего не слышали, Мария Семёновна? – приклеив улыбку, вцепилась Таня в первое же знакомое лицо.
Мария Семёновна, обычно довольно приветливая, кисло поджала губы и растерянно покачала головой. Но остановилась Таня не зря:
– Да уж… Никогда бы о нём ничего такого не подумала, – заметила молодая соседка, жившая через стенку. У кого и бывало шумно, так у неё. Пожалуй, старшее поколение дома не без оснований звало девушку проституткой.
– И зря, – покачала головой тощая, склочная и истеричная Маргарита Антоновна.
Уж эта гиена всегда добычу чует. Такого, как вчера, ни за что не пропустит.
Незнакомая Тане женщина средних лет в жёлтом пальто пожала плечами и виновато сказала:
– Четыре года за стенкой прожили – и сказать-то нечего. У них даже девочка почти никогда не плакала – разве что смеялась громко.
– Так на то они и… – Маргарита Антоновна задержала на миг дыхание и изрекла выразительно, по-инквизиторски, – Оборотни в погонах.
– Да мы ведь не знаем ничего толком, – заметил мужчина, державший на руках дрожавшую чихуахуа.
– Вы про пятнадцатую квартиру? – спросила Таня.
Маргарита Антоновна прищурилась:
– Так это ведь вы, голубка,
