— Это всего лишь легенда.
Сила его взгляда потускнела, и он снова отклонился назад.
— Для вас не может быть иначе, так как подобные вещи находятся за пределами вашего понимания и за границами вашего мира. Тем не менее, я могу обещать вам, что ключи существуют.
— Где ларец с душами? — спросил их Флинн.
— В безопасности.
— Могу я еще раз взглянуть на картину? — на этот раз Мэлори обратилась к Ровене. — Я бы хотела, чтобы Флинн увидел ее.
— Конечно. — Она поднялась и провела их в комнату, доминирующим элементом в которой было изображение Дочерей в Стекле.
Мэлори слышала, как Флинн задержал дыхание, прежде чем приблизиться к портрету.
— Это даже великолепнее, чем я помнила. Вы можете сказать мне, кто это написал?
— Кто-то, — сказала Ровена тихо, — кто знает любовь, и горе.
— Кто-то, кто знает Мэлори. И мою сестру, и Зою МакКорт.
Ровена тяжело вздохнула.
— Вы циник, Флинн, и очень недоверчивый человек. Но если уж вы решили взять на себя роль защитника, я прощу вам это. Мы не желаем Мэлори, Дане или Зое никакого зла. Как раз наоборот.
Что-то в ее голосе заставило его поверить ей.
— Это изрядно сбивает с толку, видеть лицо моей сестры здесь.
— Вы сделали все, что необходимо, чтобы защитить ее. Я понимаю такой вид преданности и любви. Это достойно уважения. С моей стороны или со стороны Пита ей не грозит опасность. Могу поклясться вам в этом.
Он повернулся, внимательно обдумывая то, что не было сказано.
— От кого-то другого?
— Жизнь — опасная игра, — было все, что ответила Ровена. — Ваш чай остывает.
Она повернулась к двери в тот же момент, как вошел Питт.
— Похоже, снаружи находится очень большой, очень несчастный пес.
Несдержанные и резкие слова нисколько не смущали Флинна, но это единственное замечание заставило его поморщиться.
— Он мой.
— У вас есть собака? — спросила Ровена тоном восторженной девочки. Казалось, воздух вокруг нее вспыхнул и заискрился, когда она схватила Флинна за руку.
— Он называет это собакой, — сказала Мэлори.
Флинн только грустно посмотрел на нее, прежде чем спросить у Ровены:
— Вы любите собак?
— Да, очень. Могу я познакомиться с ним?
— Конечно.
— Пока ты знакомишь Ровену и Пита с Мо, на их страх и риск, можно мне улучить минутку и привести себя в порядок? — Небрежно, Мэлори указала рукой в направлении дамской комнаты. — Я помню, где это.
— Конечно. — В первый раз с тех пор, как Мэлори познакомилась с ней, Ровена выглядела взволнованной. Она продолжала держать Флинна за руку, пока они спускались в холл. — А какой он породы?
— Это спорный вопрос.
Мэлори проскользнула в дамскую комнату и досчитала до пяти. Медленно, с громко бьющимся сердцем, она открыла дверь и с максимальной осторожностью посмотрела по сторонам. Затем быстро прошмыгнула в комнату с портретом, вытащив на бегу маленькую цифровую камеру из своей дамской сумочки.
Она сделала полдюжины полноразмерных снимков и несколько детальных. Бросив виноватый взгляд через плечо, она запихнула камеру назад в сумочку, и достала оттуда свои очки, пластиковый пакетик и мастихин.[13]
У нее шумело в ушах, когда она подошла к камину и осторожно, очень аккуратно соскоблила немного краски в пакетик.
Весь процесс занял меньше трех минут, но к тому времени, как дело было сделано, ее ладони взмокли от пота, а ноги подгибались и дрожали. Она дала себе немного времени успокоиться, затем неторопливым шагом и, как она надеялась, с непринужденным видом, покинула комнату и направилась к выходу.
Выйдя наружу, она застыла как вкопанная. Было что-то царственное и впечатляющее во всем облике Ровены, сидящей на земле с громадной собакой, небрежно развалившейся у ее ног.
И она хихикала.
— Ох, он великолепен. Такой большой милашка. Какой ты хороший мальчик. — Она взглянула снизу вверх на Флинна и лучезарно улыбнулась. — Это вы нашли его или он нашел вас?
— Скорее, это было взаимно. — Один собачник признал другого. Засунув большие пальцы в карманы, Флинн внимательно изучал широкие поляны, перемежающиеся заплатками леса. — Такое большое пространство. Много места, чтобы бегать. Вы могли бы завести целую свору собак.
— Да. Наверное. — Ровена снова опустила руку и почесала Мо по животу.
— Мы много путешествуем. — Питт положил руку на волосы Ровены, погладил их.
— А как долго вы планируете оставаться здесь?
— Когда истечет трехмесячный срок, мы уедем.
— Куда?
— Это будет зависеть…
— Да. Да. — Ровена прижала к себе Мо напоследок и с тоскливым вздохом встала на ноги. — Вам очень повезло иметь рядом такое чудо. Надеюсь, вы цените это.
— Ценю.
— Да, это заметно. Вы можете быть циничным и недоверчивым, но собака, подобная этой, всегда распознает доброе сердце.
— Ага, — согласился Флинн. — Я тоже так думаю.
— Я надеюсь, вы возьмете его с собой, если соберетесь еще раз нас навестить. Он сможет побегать. До свидания, Мо.
Мо сел и поднял одну массивную лапу с непривычным для него достоинством.
— Ого. Это что-то новенькое. — Флинн моргнул, когда Мо любезно позволил Ровене пожать свою лапу. — Эй, Мэл! Ты видела…
Как только он произнес ее имя, голова Мо повернулась, и он как по команде радостно бросился в направлении Мэлори, заставив ее болезненно взвизгнуть в попытке избежать его стремительного натиска.
Ровена произнесла одно неразборчивое слово тихим грудным голосом. Мо резко затормозил в паре дюймов от ног Мэлори и шлепнулся на свой массивный зад.
— Уф. — Мэлори облегченно выдохнула. — Так гораздо лучше. — Она наклонилась и вежливо пожала протянутую лапу. — Молодец, Мо.
— Как, черт возьми, вы это сделали?
— Я умею находить подход к животным.
— Я вижу. Что это было, гаэльский?
— Мммм.
— Забавно, Мо понимает команды на гаэльском и абсолютно игнорирует на простом английском.
— Собаки понимают больше, чем просто слова. — Она протянула руку Флинну. — Я надеюсь, вы еще вернетесь. Нам очень приятна ваша компания.
— Спасибо, что уделили нам время. — Мэлори направилась к машине. Счастливый Мо рысцой бежал рядом с ней. Через минуту она села и виновато запихнула свою сумочку под сиденье.
Ровена рассмеялась, когда Мо высунул морду в окно заднего сиденья, но ее смех звучал немного грустно. Она подняла руку в прощальном жесте и склонилась к Питту, когда Флинн выехал за территорию дома.
— У меня появилась настоящая надежда, — прошептала она. — Я не помню, когда в последний раз у меня была надежда. Я… это пугает меня. Как же это страшно — надеяться.
