— У меня появилась настоящая надежда, — прошептала она. — Я не помню, когда в последний раз у меня была надежда. Я… это пугает меня. Как же это страшно — надеяться.
Он обнял, прижал ее к себе.
— Не плачь, сердце мое.
— Глупо. — Она резко смахнула слезы. — Плакать из-за чужой собаки. Когда мы попадем домой…
Он чуть отстранился и обхватил ее лицо руками. Его голос был мягким, но уверенным.
— Когда мы попадем домой, у тебя будут сотни собак. Тысячи.
— Одной будет достаточно. — Она поднялась на цыпочки чтобы провести своими губами по его.
В машине Мэлори испустила долгий-долгий вздох.
— Я так понимаю, этот звук облегчения говорит о том, что ты сделала, что хотела.
— Сделала. Я чувствовала себя, как похититель произведений искусства в международном розыске. Думаю, надо дать Мо пару очков за его отвлекающие способности. Итак, скажи мне, что ты о них думаешь?
— Приятны, умны и полны секретов. Но они не выглядят сумасшедшими. Они распоряжаются большими деньгами — реальными деньгами. Пьют чай из антикварных чашек, держат слуг. Они образованы, культурны и вместе с тем немного снобы. Дом полон мебели, причем шикарной мебели. Они пробыли здесь всего пару недель. Значит, скорее всего, мебель каким-то образом привезли. Наверное, я смогу это отследить.
Нахмурив брови, он постучал пальцами по рулю.
— Она просто одурела от Мо.
— Что?
— Она растеклась лужицей, как только увидела его. Я имею в виду, в нем, конечно, есть определенное очарование, но она просто растаяла. Я видел то выражение, что было у нее, пока мы находились в доме. Холодная, самоуверенная, отчужденная. Такой тип женщины, которая сексуальна уже потому, что уверена в собственном превосходстве. Так и видишь, как она прогуливается по Мэдисон Авеню с сумочкой от Прада на руке, или руководит встречей правления где-нибудь в Лос-Анджелесе. Сила, деньги, мозги, и все это окутано покровом сексуальности.
— Я это запомню. Ты считаешь ее сексуальной.
— Таково первое впечатление. Но ты бы видела ее лицо, когда Мо выпрыгнул из машины. Весь этот глянец, этот лоск просто испарились. Она светилась, как рождественская елка.
— Ну да, она любит собак.
— Нет, это было что-то большее. Это не было просто сюсюканьем женщины с милой собачкой. Она упала на землю, валялась в траве и утробно хохотала. Так почему у нее нет своей собаки?
— Может быть, Питт против.
Флинн потряс головой.
— Да ты посмотри на них. Парень готов вены себе вскрыть, если она попросит. И было что-то странное в том, как она заставила Мо подать лапу. Вся эта история какая-то странная.
— Не спорю. Я собираюсь сосредоточиться на картине, по крайней мере, до тех пор, пока одному из нас не придет в голову какая-нибудь ценная мысль. Можно попытаться прижать Ровену с Питом. Но это я оставлю тебе.
— Сегодня вечером я должен быть на встрече в городской администрации. Как насчет того, чтобы завтрашний вечер провести вместе?
Он маневрирует. Направляет, куда ему надо. Пасет, как овцу. Она припомнила слова Даны и бросила на него быстрый, подозрительный взгляд.
— Определи понятие «провести вместе»…
— Это значит все, что ты захочешь.
— У меня четыре недели, сейчас уже меньше, чтобы найти ключ. В данный момент я безработная и понятия не имею, что буду делать дальше, по крайней мере, в профессиональном плане. Я недавно закончила отношения, которые зашли в тупик. Ко всему прочему, и это не вызывает сомнений, у меня совершенно нет времени на свидания и построение новых личных отношений.
— Подожди минутку. — Он съехал на обочину пустой дороги, отстегнул свой ремень безопасности, наклонился, взял ее за плечи и притянул к себе настолько, насколько позволил ее собственный ремень, в то время как его рот завладел ее.
Жар волной прошел по позвоночнику, оставив огненный след в ее животе.
— Да, похоже, у тебя действительно есть сноровка в этом деле, — проговорила она, когда снова смогла дышать.
— Я практиковался так часто, как мог. — В доказательство он поцеловал ее снова. В этот раз медленнее. Глубже. Пока не почувствовал ее трепет. — Я просто хотел, чтобы ты включила это в свое уравнение.
— Я специализируюсь в искусстве. Математика не является моей сильной стороной. Вернись сюда на минутку. — Она схватила его рубашку, рывком притянула его к себе и позволила себе наброситься на него.
Она буквально чувствовала искры у себя внутри.
Если это и означает, что тебя пасут, смутно подумала Мэлори, она могла бы проявить гибкость в своем направлении.
Его руки запутались в ее волосах, желание опьяняло не хуже наркотика, искажая реальность и затмевая разум.
— Мы, правда, не можем это делать. — Полностью противореча собственным словам, она выдернула рубашку из-за пояса его брюк в безрассудном стремлении почувствовать руками его тело.
— Я знаю. Не можем. — Он неуклюже сражался с пряжкой ее ремня безопасности. — Мы остановимся через минутку.
— Хорошо, но сначала… — Она прижала его руку к своей груди и застонала, казалось еще чуть-чуть, и ее сердце окажется у него в ладони.
Он слегка изменил ее положение, ругнувшись, когда его локоть болезненно встретился с рулевым колесом. А Мо, придя в полный восторг от перспективы принять участие в этой забавной борьбе, протиснул свою голову между сиденьями и щедро наградил их обоих слюнявым поцелуем.
— Ох, Боже! — Со смесью смеха и потрясения, Мэлори вытерла свои губы. — Я очень, очень надеюсь, что это был твой язык.
— Я тоже. — Изо всех сил стараясь выровнять свое дыхание, Флинн в изумлении посмотрел на нее. Ее волосы были сексуально взъерошены, лицо пылало, губы слегка припухли от его поцелуев.
Ладонью он пропихнул морду Мо обратно и резко скомандовал сидеть. Пес плюхнулся назад на свое сиденье и заскулил так, будто его только что побили дубинкой.
— Я не планировал все так быстро.
Мэлори потрясла головой.
— Я вообще не планировала всего этого. А я всегда все планирую.
— Уже давно я не пробовал заниматься подобным в машине, припаркованной на обочине дороги.
— Я тоже. — Она скользнула взглядом в направлении жалобных звуков, раздающихся с заднего сиденья. — С учетом обстоятельств…
— Да уж. Куда лучше. Я хочу заняться с тобой любовью. Касаться тебя. Чувствовать тебя. Я хочу этого, Мэлори.
— Мне нужно подумать. Все это сложно, я должна это обдумать. — Она обязательно должна подумать о том, что почти сорвала с мужчины одежду на переднем сиденье автомобиля, на обочине общественной дороги, при свете дня.
