Какими смешными и наивными кажутся после всего этого попытки Августина Кальме объяснить «живой вид» тел вампиров тем, что они, якобы, умерли от неких заболеваний, при которых сохраняются жидкость и алость крови и прочее, включая отсутствие трупных пятен на трупах — возрастом в месяцы и годы! Труп всегда выглядит трупом — уже через два часа после смерти, на любом этапе своего разложения и в любых условиях, и труп никогда не будет иметь «живой вид». С остановкой сердца сразу образуются трупные пятна, которые ни с чем не спутать. А если трупных пятен нет, то значит — сердце не остановилось, а продолжает работать. Гниение начинается с первого же дня после смерти, еще до похорон, так утверждает современная наука.
К двум годам от трупа остаются одни кости. Вспомним теперь свидетельства следственных комиссий.
Комиссия графа де Кабрера:
«это был отец хозяина, умерший и похороненный более 10 лет назад… его тело было вынуто из могилы, и комиссия обнаружила, что он имеет вид человека, который только что скончался, а кровь его полностью похожа на кровь живого человека».
Та же самая комиссия:
«поступили сведения о неком мужчине, умершем более 30 лет назад… обнаружилось, как и в первом случае, что у него кровь жидкая, какая присуща живому человеку».
Та же комиссия:
«Он же приказал сжечь тело третьего призрака, похороненного более 16 лет назад».
Комиссия из Медрейги:
«Когда он был эксгумирован через сорок дней после похорон, у его трупа обнаружили самые очевидные и яркие признаки вампира. Его тело было розовым, росли волосы, ногти и борода, все вены были полны жикой кровью, и кровь находилась во всех частях… тела».
Доклад белградской депутации:
«Вскрыли могилу вампира, умершего многие годы назад и там обнаружили человека неповрежденного и казавшегося столь же здоровым, как и любой из нас присутствовавших. Волосы, ногти, зубы и глаза (последние были полузакрыты) также крепко держались на его теле, как они есть сейчас на нас, живых, и его сердце билось… его тело не было по-настоящему гибким, но оно было целым и совершенно неповрежденным; потом… ему пронзили сердце. Оттуда потекло нечто беловатое и жидкое вместе с кровью, но кровь доминировала в ней, все это не имело никакого дурного запаха. После этого ему отрубили голову… Из тела потекла та же жидкость с кровью, но беловатой жидкости было в пропорции к крови уже гораздо больше, чем из сердца».
Комиссия в Кисолова:
«эксгумировали тело трупа умершего более двух месяцев назад, и обнаружили, что его тело не издает никакого неприятно запаха, что на теле нет никаких следов разложения, а выглядит оно как живое, за исключением кончика носа, который казался немного увядшим и высохшим. Волосы и борода были густыми, а на месте ногтей, которые выпали, появились новые. Под старой кожей, которая казалась мертвой и беловатой, была видна новая здоровая, естественного цвета; его руки и ноги были также в состоянии, присущем здоровому человеку. Они заметили также вокруг его рта следы свежей крови… Жители… вонзили в его грудь заточенный кол, оттуда хлынула свежая и алая кровь, которая потекла также из носа и рта…». И так далее.
А как объяснить крики «трупов»? Их завидную, непостижимую живучесть? Естественное дыхание, биение сердца, отсутствие трупных пятен у «свежих трупов», эту странную беловатую жидкость (к которой мы позже вернемся)? И эту совершенно странную картину регенерации трупа — в последнем из упомянутых случаев?
Благодушный Августин Кальме уверяет своего читателя, что «рост волос и ногтей на теле трупа — вполне естественная вещь». Он утверждает, что, мол, в теле обыкновенного трупа «происходит медленная и незаметная циркуляция соков, которые вызывают рост волос и ногтей — так же, как мы ежедневно видим пускающий ростки лук, хотя он вынут из земли и лишен пищи и влаги».
Однако, об этих «соках» почему-то ничего не известно современной науке. Цитирую «Судебную медицину»:
«Так называемый посмертный «рост» волос и ногтей является только следствием высыхания и уплотнения кожи лица и кончиков пальцев».
Одним словом, все попытки ученых той эпохи «притянуть за уши» версию о естественной причине «живого вида» трупов несостоятельны и лишний раз доказывают невежество «специалистов» в этом вопросе.
И, наконец, следует вспомнить показания комиссий, где прямо указывается, что могилы с неразложившимися телами вампиров соседствовали с могилами, где трупы подвергались обычному гниению. Таким образом, у комиссий было с чем сравнивать предмет своего расследования: в одной и той же почве, при одних и тех же условиях, при одном времени погребения тела, принадлежащие вампирам, сохраняли «живой вид», а тела обыкновенных людей подвергались обыкновенному разложению.
Где нет гнилости, там
никто не может быть Судъею
между смертью и жизнью.
ГуфеландВампирологи эпохи Вольтера пытались объяснить странную «живучесть» эксгумированных и обвиненных в вампиризме тел «вполне естественными причинами»: либо тем, что они, в силу особого характера почвы, не проявляли признаков гниения и казались потому живыми и румяными спустя многие годы после похорон (абсурдность такой точки зрения мы уже рассмотрели), либо тем, что хоронили живых, принятых по ошибке за мертвых.
Последняя точка зрения заставляет нас внимательнее рассмотреть вопрос: как, исходя из каких критериев, медики той эпохи определяли наступление смерти и существовали ли основания для подобных медицинских ошибок?
Основным признаком смерти в те годы служило отсутствие дыхания. Ориентиром для врача являлось отсутствие запотевания на расположенном возле губ больного зеркальце, неподвижность пушинки, поднесенной к носу или рту человека. В дальнейшем наука отвергла этот критерий: его убедительно опровергали упражнения йогов, способных надолго приостанавливать дыхание, не теряя жизни.
Признаком смерти считалось также прекращение кровообращения (исчезновение пульса) и остановка сердца. Иногда врачи стягивали палец умершего ниткой, и если цвет пальца не изменялся (не синел и не бледнел), то кровообращение считали прекратившимся, а человека называли умершим. Однако этот критерий смерти был также опровергнут фактами произвольной остановки сердца индийскими йогами. Но это случилось намного позже, и перечисленые выше признаки смерти (отсутствие дыхания, кровообращения и биения сердца) считались в те века вполне достаточными для того, чтобы объявить человека мертвым.
