«Светлана, не говори так. Ты ни в чём не виновата. Это всего лишь злой рок…»
— Тогда отчего он повис именно над моими родителями?! — Светлана гневно тёрла распухшие веки, будто собиралась выковырнуть глаза. — Разве они сделали что-нибудь плохое?! Разве они кого-нибудь обидели?! Ну же, Мячик, объясни мне глупой, почему так тупо устроен наш мир! Почему одним дано всё, а другие — теряют последнее?! Разве это правильно?..
«Светлана, бог никогда не посылает таких испытаний, которые каждый, отдельно взятый человек был бы не в силах преодолеть. Он видит нашу сущность даже оттуда, куда не в силах заглянуть ни один смертный».
— Хочешь сказать, что бог всё же внемлет?
«Конечно. И Он постоянно наблюдает за тем, как в Его владениях распределяется светлое и тёмное».
— И как же оно распределяется?
«Неравномерно. Где-то больше света, а где-то на поверхность так и норовит выползти тьма. Она ждёт своего часа, старательно буравя чью-то душу… и когда та оказывается больше не в силах противостоять — вырывается наружу!»
— Я не совсем понимаю…
«Светлана, как только тьма приобретает физический смысл — то есть, тело, — она может чинить зло в реальном мире. Понимаешь? Именно так с виду нормальный человек, может со временем превратиться в чудовище, которому для продолжения жизни необходима боль других людей. Как правило, это безумцы, напрочь лишённые здравого рассудка, самосознания; лицемеры, думающие лишь о себе; или обыкновенные трусы, обиженные на весь белый свет, по той простой причине, что тот может обойтись и без них. Потому страдающего человека и нельзя жалеть — иначе он станет невосприимчивым к реальной опасности, открытым для собственного страха, всегда ждущим, когда ему вновь подадут руку, — а это уже дно бездны, откуда нет обратного пути».
— И что же дальше? Причём тут всё это?!
«Видишь ли, Светлана, когда тьма прорывается наружу, она занимает место света. Соответственно, часть земного тепла вынуждена поменяться с ней местами, говоря проще: уйти на ту сторону. Именно так и происходят несчастные случаи или катастрофы — потому что в действительности объявилось очередное зло».
— Тогда где же сейчас мои мама и папа? — Светлана почувствовала в груди нарастающую тревогу. — Куда именно они попали?!
«Успокойся, Светлана, с ними всё в порядке, — ведь я уже говорил, что Всевышний постоянно следит за происками сил зла, и как только те прорывается наружу, неся беспричинную смерть, тут же восстанавливает нарушенный баланс сил».
— Но как? Неужели он и впрямь может воскрешать?!
«Отнюдь. Это и есть та самая призрачная надежда на чудо, о которой я так же уже упоминал. Бог не может оживлять умершие тела — этого никто не может. Прости, Светлана, но то, что уже свершилось — незыблемо. Утрату нужно просто принять, как есть, потому что большего нам просто не дано… да и не дозволено».
— Но тогда как же появляется свет? Всё дело в Солнце?
«Хм… Можно сказать, что и так. Свет — это рождение новой жизни. Каждый малыш — это миниатюрное солнышко, пока несмышлёное, но несущее в себе вихрь светлых эмоций! И этот самый вихрь, подобен тому вихрю, что раскручивает целые галактики».
— Здорово, — Светлана улыбнулась. — Значит, я всё же не виновата в смерти родителей?
«Твоей вины в случившейся трагедии нет никакой. Главное, не позволить тьме распространятся и дальше именно здесь! Потому что потом будет проблематично восстановить былой баланс сил».
— Но отчего же всё именно так?
«Таков наш мир — в нём всему есть оборотная сторона: тьма и свет, радость и печаль, надежда и отчаяние…»
— Я, кажется, поняла, — Светлана смиренно кивнула. — Я слышала по телевизору о материи и антиматерии. Правда о последней даже учёные толком ничего не знают. Так, выходит, что в ней — в этой антиматерии — тоже есть жизнь? Как и у нас?
«Да, Светлана, жизнь есть везде и во всём. Но это уже совершенно другой разговор. Для себя именно сейчас ты должна уяснить лишь несколько вещей. Первое. Ты не должна отчаиваться и винить во всём только себя — иначе твой свет угаснет. Второе. Постарайся взять себя в руки, поднять голову и преодолеть это испытание, как бы ни было тяжело в самом начале. И последнее. Прислушивайся к дельным советам, какими бы странными они тебе поначалу не казались».
— Странными?
«Именно так. Знаешь, тебя отчаянно разыскивает один человек».
— Разыскивает? Меня? Но зачем?.. И кто он такой? — Светлана почувствовала, как зашлось в груди сердце. — Я не хочу, чтобы меня кто-то искал! Что это всё значит, Мячик?!
Мячик молчал. Потом всё же сказал:
«Видишь ли, Светлана, этот человек в силах обрести истину. И он может помочь тебе».
— Помочь мне??? Но как?! Он доктор?
«Нет, не доктор, Светлана. Но он именно тот, кто может зажечь для тебя свет. Я не могу пока ничем это доказать, как в прочем и обосновать доступным для тебя языком. Просто доверься мне, хорошо?»
Светлана горестно вздохнула.
— Мне было бы куда легче, знай я хотя бы самую малость. А так, я даже не представляю, что и думать… Меня мучит слепая надежда, которой я уже просто не в силах хоть что-то противопоставить. Особенно после того, как познакомилась с тобой, Мячик! — Светлана протянула руки к воде. — Ну же, дорогой, миленький Мячик, подари мне хотя бы крупицу собственных знаний! И я больше никогда-никогда не стану тебя ни о чём просить!
«Светлана, я понимаю твои чувства, но и сам знаю не многим больше твоего. Я просто чувствую, что этот человек может помочь, как никто на этой планете. Но как именно — это мне пока неведомо. Прости, Светлана. Я очень сильно виноват перед тобой. Виноват по той причине, что то и дело навязываю тебе ту самую призрачную надежду, не подкрепляя последнюю реальными фактами. Я поступаю жестоко, вне всяких сомнений, но… Истина обретается путём борьбы, противостоянием с самим собой — с тем, что заключено в груди, — методом проб и ошибок. Это называется: «плыть» за грань, на ту сторону».
— Не говори так, Мячик. Нет ничего плохого в том, что ты даришь мне надежду. В противном случае — не было бы ничего. Я бы просто погрязла в собственных чувствах. А ведь если перемешать все цвета жизни, получится чёрный — цвет болезни.
«Ты права, Светлана. Это смертельно опасно — замыкаться внутри себя. Так тьма будет только накапливаться, до тех пор, пока…»
— Пока не прорвётся наружу!
«Именно».
— Мячик, но откуда ты узнал про этого человека?
«Он приходил в дельфинарий вчера вечером. Я прочёл его мысли, потому что гость показался подозрительным».
— И что же ты узнал?
«Я понял, что он в силах покинуть это пространство. К тому же он постоянно думает о преодолении грани».
