хвост, прячущийся под прикрытием ветвей, а затем исчезающий из виду.
Ким повернулась и побежала в детские спальни. Первая, в которую она вошла, принадлежала Джордан. В тот момент, когда она открыла дверь, Крошка Пит вспыхнул между её лодыжек.
— Вернись сюда, Пит! — позвала она, но кот уже прошёл через кухню в гостиную.
Джордан испуганно села в постели.
— В чём дело?
— Одевайся! Мы должны убираться отсюда. В доме что-то есть!
— Ну, да… это мы уже знаем.
— Что-то большое… вроде собаки, — она вспомнила, как исчез длинный чёрный хвост в густой сердцевине дерева, и готова была поклясться, что он был почти, как у аллигатора.
— Как эта грёбаная собака попала внутрь?
— Заткнись и одевайся!
Ким закричала на неё, тут же пожалев о резкости в голосе. Она поняла, что близка к истерике.
— Я позову Дэнни.
Мгновение спустя она уже будила мальчика от крепкого сна.
— Уже Рождество? — сбивчиво пробормотал он.
— Нет, милый, — она нашла его кроссовки рядом с его кроватью и надела их ему на босые ноги. — Мы просто собираемся переночевать у бабушки.
— Почему?
Ким подошла к его комоду и нашла кое-какую одежду, которую можно взять с собой.
— Потому что я так сказала.
Она выбрала толстовку, джинсы, нижнее бельё и носки.
— Мама, — Джордан стояла в дверях брата, полностью проснувшись. — Почему ты держишь этот пистолет? — испугавшись, она повернулась и посмотрела в сторону гостиной и ярко освещённого дерева, стоявшего рядом с камином. — Ты ведь не шутила?
— Шутила о чём? — Дэнни сел на край своей кровати, выглядя так, будто хотел лечь и снова заснуть.
— Ты можешь нести своего брата? — спросила Ким дочь.
— Я похожа на папу или кого-то в этом роде? — Джордан уставилась на мать, как на сумасшедшую. — Сейчас он весит девяносто фунтов. Знаешь, ему уже не четыре года.
— Мы пройдём к машине через подсобное помещение.
Ким вывела детей из спальни, и все трое быстро направились по коридору. Она держала Taurus впереди себя, готовая выстрелить, если что-то придёт к ним из темноты.
— Что с Питом? — резко спросила Джордан.
— Потише, дорогая. Я понятия не имею, куда он пошёл. Я вернусь и заберу его… после того, как отвезу вас к вашей бабушке.
Мгновение спустя они прошли через заднюю дверь подсобного помещения и оказались снаружи. К полуночи температура упала ниже нуля, и шёл снег, хотя ни на подъездной дорожке, ни на дороге ещё ничего не было. Они забрались в Nissan Murano Ким и пристегнулись.
Все трое молчали, когда внедорожник выехал на улицу и направился к северной части города.
Ким вернулась в шесть часов утра.
Серые облака всё ещё извергали снег, добавляя лёгкий слой к сугробам, которые за последние несколько часов увеличились до трёх дюймов. Ким припарковалась рядом с задней дверью, взяла девятимиллиметровый с пассажирского сиденья и вышла из машины.
В доме было тихо. Единственное, что она слышала, было ровное тиканье напольных часов. Она вышла из подсобки в коридор, который соединял гостиную со спальнями.
— Пит, — тихо позвала она. — Крошка Пит… где ты?
Всё ещё ни звука. В доме было сумрачно, сквозь занавески на окнах пробивался лишь бледный свет зари. Рождественская ёлка стояла там же, где и раньше, а огоньки всё ещё горели.
Ким рискнула и включила свет в коридоре. Она сразу увидела это… несколько капель крови и клочок рыжего пуха на ковре перед ванной комнатой. Дверь была приоткрыта, и внутри было темно.
— Пит?
Всё ещё сжимая пистолет в боевом захвате, которому её научил Ник, Ким толкнула дверь до упора. Она осторожно вошла внутрь и правым локтем щёлкнула выключателем.
Звук раздался над её головой.
Сухой, хриплый звук. Она посмотрела в потолок и чуть не закричала.
Там, прикрепленный к светильнику, был какой-то мешок… или кокон… размером с большую сумку. Он казался прозрачным по своей природе. Ким сначала подумала, что он сделан из шёлка или паутины, но потом увидела чешуйчатую структуру куколки.
«Это… это змеиная кожа?»
Эта штука медленно вращалась от кожистого троса, который прикреплял её к потолку. Она вздрогнула и слегка дёрнулась, а изнутри раздался тихий звук.
— Мяу…
Сердце Ким упало.
«О Боже! О, дорогой Иисус…»
Кокон сделал ещё один ленивый полуоборот и остановился. Тут она увидела, что внутри.
Это был Крошка Пит.
Недолго думая, она положила пистолет на столик и потянулась. Кончики её пальцев едва коснулись дна кокона. Она вспомнила маленькую табуретку под раковиной, ту самую, которую она припрятала, когда Дэнни стал достаточно большим, чтобы чистить зубы, и ему не нужно было на чём-то стоять. Она вытащила её и, поставив посредине пола в ванной, встала и взялась за кокон. Он был сухим и шероховатым на ощупь. Она могла видеть внутри рыжего полосатого котёнка, глаза которого были закрыты, его лапы и хвост обвились вокруг него. Ким ожидала, что кокон будет издавать тепло, но он оказался тревожно прохладным.
Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но не могла не плакать.
«Он умирает».
Ким дёрнула кокон изо всех сил. Сначала он держался крепко, затем кожаный трос, который удерживал его в воздухе, начал растягиваться и ослабевать. Светильник заскрипел, и она была уверена, что уронит всё это себе на голову. Затем он с треском оторвался, и она держала кокон в руках.
Сквозь прозрачную шкуру Крошка Пит открыл глаза. Они были тусклыми и застекленелыми. Потом снова закрыл их.
— Не волнуйся, приятель, — прошептала она. — Я отвезу тебя к ветеринару.
Она баюкала кота в коконе на сгибе левой руки, а правой взяла пистолет. Затем она вышла в коридор и пошла туда, где коридор переходил в гостиную.
Она долго смотрела на дерево, прежде чем увидела движение в центре, в просвете между ветвями. Она заметила отблеск глянцевой черноты и эти два жёлтых глаза с узкими зрачками.
— Я вернусь, сукин ты сын! — сказала она. — Я вернусь… и я надеру тебе задницу!
Жёлтые глаза немного сузились, и раздалось низкое шипение. Она не могла видеть нижнюю часть его лица или рта, но почти знала, что он улыбается по-своему зловеще.
Когда Ким попятилась, она вдруг поняла, к кому обратиться. Кто-то, кто мог бы помочь Крошке Питу лучше, чем ветеринар. И, возможно, помочь ей справиться с этим существом. Она вспомнила слова своего отца, когда она была ребёнком, одним солнечным воскресным утром, когда они ехали в церковь и встретили мужчину, шатающегося по тротуару, пьяного в стельку.
«Конечно… у него есть свои проблемы. Он точно может перепить, как свинья. Но у него
