Тим убедился в том, что я все–таки закончила избавляться от содержимого желудка, и осторожно протянул мне бутылку с водой. Я вытерла губы тыльной стороной руки и принялась жадно пить.
Когда я попыталась вернуть бутылку назад, мой сосед покачал головой.
— Оставь себе. Что произошло?
— Шок от перехода, — послышался невозмутимый голос Волузиана. — Вы слишком быстро и чересчур жестко совершили его, повелительница.
— Вы могли погибнуть, — добавила Нанди. — Или, в лучшем случае, вернуться по частям.
— По частям? — переспросил Тим.
Я кивнула и еще глотнула воды.
— Если человек недостаточно силен, чтобы осуществить переход, то сюда возвращается только его душа, а тело останется в Мире Ином.
Тим выпучил глаза.
— Это смертельно?
— Хуже.
— Что может быть хуже смерти? — раздался новый голос.
Или не такой уж новый. Уилл!.. Я совсем забыла о нем.
Я с трудом поднялась на ноги, повернулась к нему и выхватила пистолет, краем сознания вспоминая, остались ли патроны. В Мире Ином я меняла обойму лишь один раз, но вспомнить, сколько пуль выпустила в людей Эзона, так и не удалось.
У Тима отвисла челюсть.
— Эжени, убери пистолет!
— Ты понятия не имеешь, что наделала эта вероломная сволочь!
Уилл, сидевший на одеяле, которое он получил, отправляясь в транс, застыл, боясь шелохнуться. Зато говорить парень не боялся:
— Мне пришлось так поступить. Это был единственный способ вернуть Жасмин.
— Ага, и он великолепно сработал, правда?
В его голосе послышались слезы:
— Я провел целый год без всякой надежды вернуть ее. Потом тот домовой предложил сделку. Сказал, что если я приведу вас, то они отдадут мне Жасмин. Простите меня!
Убирать пистолет я не стала.
— Твоим единственным шансом вернуть ее была я. Не замани ты нас в ловушку, она уже сидела бы здесь.
Дилейни застонал, уткнувшись лицом в ладони.
— Я не знал, не знал! Я просто очень хотел вернуть ее. — Он снова поднял на меня глаза. — Но что произошло? Почему Жасмин сбежала? Она испугалась?
— Наверное. Или это мог быть… как же он называется? Когда люди помогают своим похитителям? Стокгольмский синдром?
— Что, как Патти Херст [4]? Нет, Жасмин не могла так поступить!
Лично я в этом сомневалась. Она была юна, впечатлительна, а Эзон показался мне весьма харизматичным мужчиной.
— Он слишком глуп, чтоб убивать его, — заявил Финн, на секунду приглядевшись к Уиллу.
— Но и вреда от этого не будет, — заметил Волузиан. — Убейте его и поработите душу.
Глаза Уилла выпучились еще сильнее.
— Эжени! — Тим смотрел на меня так, словно я рехнулась. — Ты же это не серьезно!
Наверное, нет.
Я вздохнула и опустила пистолет.
— Вали отсюда, Уилл, и больше не показывайся мне на глаза. Никогда.
Он с потерянным видом поднялся на ноги.
— Но Жасмин…
— Ты свой шанс упустил. Профукал. Лезь в свою машину, пока я не наделала глупостей.
Уилл колебался. Его вид был умоляющим и скорбным. Затем он безропотно направился по дороге, ведущей к нашей импровизированной стоянке. Я смотрела вслед, и горькая злость бурлила во мне. Где–то вдали загрохотал гром.
— Эжени… — неуверенно начал Тим.
Легкий ветерок шевельнул его волосы.
— Я не хочу это обсуждать. Отвези меня домой.
Мы собрали припасы и пошли в том же направлении, куда ушел Уилл.
— Увидимся дома, — сказала я слугам.
Они испарились.
Мы поехали домой, Тиму хватило такта оставить меня в покое. Я прислонилась головой к окну и наслаждалась прикосновением холодного стекла к пылающей щеке. Этой ночью произошло так много событий, что я не знала, на чем сосредоточиться в первую очередь. Жасмин? Предательство Уилла? Идиотская клевета Эзона? Кийо?
Да. Кийо, похоже — самая безопасная тема, а это уже о чем–то говорит. При виде его мое сердце екнуло. Очень глупо, учитывая то, как он использовал меня, но мои чувства, кажется, этого пока явно не догоняют. Почему? Почему меня так тянет к нему? Ведь я едва его знаю, а в любовь с первого взгляда не очень–то верю.
А как насчет этих его лисьих ухваток?
Я знала, что ни один джентри не был способен на такое. При этом в Мире Ином хватало оборотней. С несколькими я сталкивалась, но с лисом — никогда. Вот тебе и таинственный избранник. Наверное, это объясняло, отчего он не казался мне джентри. Он был кем–то еще, хоть и не джентри, но все же существом Мира Иного. Сомнительное достоинство.
Как только мы приехали домой, я отделалась от Тима и уединилась в своей комнате. Ну, относительно уединилась, если учесть, что там меня ждали трое духов. Я уселась на кровать, спиной к изголовью. Нахлынула усталость. Я молча сидела в темноте. Снова прогрохотал гром, но теперь он казался отдаленным, как будто гроза передумала приходить.
Духи спокойно ждали, наблюдая за мной.
— Объясните, что сегодня произошло.
— Хм, а с чего начать? — через секунду уточнил Финн.
— С чего угодно. Объясните, кто такой Кийо. Этот лис.
— А! — Финн испытал явное облегчение оттого, что ему достался вопрос, ответ на который он знал. — Он — кицунэ. Японский лис–оборотень.
— Роланд рассказывал мне о сотнях волшебных созданий, но о кицунэ я никогда не слышала.
— Они редко тут встречаются и, честно говоря, не опасны, — пояснил Финн.
— Мне он показался довольно опасным.
— Кицунэ обладают звериными чертами, заключенными в человеческом обличье, — сказал Волузиан. — Силой, скоростью, определенной агрессивностью.
Я вспомнила наш с Кийо секс. Да, это было довольно агрессивно.
Я прикрыла глаза.
— Зачем он поставил на мне метку, а потом следил за мной?
— Не знаю.
Само собой.
— Что еще мне следует знать о нем, то есть о них?
— Обычно кицунэ — женщины. Мужчины встречаются редко. Наверное, это результат вмешательства человеческой крови, — бесстрастно сообщила Нанди.
— Он — наполовину человек? Ах да. Его мать — кицунэ, — припомнила я разговор о его родителях.
— Да, — подтвердил Финн. — Женщины–кицунэ весьма привлекательны. Это сирены, настоящие обольстительницы. Мужчины не могут перед ними устоять.
— Как перед наркотиком, — вставил Волузиан.
Я открыла глаза.
— Он тоже так умеет?
— Вероятно.
Внезапно собственная одержимость начала казаться мне не столько странной, сколько извращенной. Может, он использовал свою волшебную притягательность, чтобы заманить меня? Может, поэтому у меня до сих пор не получилось выкинуть его из головы?
— Думаю, полукровка — это не так уж плохо, — пробормотала я.
Выходит, я спала не с законченным обитателем Мира Иного.
— Совсем неплохо! — радостно добавил Финн. — Прямо как вы сами!
— Хватит, — рявкнула я. — Все, что сказал тогда Эзон, — чушь собачья. Я даже говорить об этом не хочу.
— Ваше нежелание слушать то, что вам неприятно, лишний раз доказывает его правоту. Родство с королем Бурь — это вам не хухры–мухры. — Волузиан пристально смотрел мне в глаза.
— Твоя тупость просто невыносима! — Сердце у меня ухнуло в пятки, но или сейчас, или никогда. — Хорошо. Я клюнула. С чего вдруг Эзон решил, что я — дочь короля Бурь?
Сразу ответа не нашлось ни у одного духа. Их реакция оказалась скорее изумленной, нежели равнодушной.
— Потому что это правда, повелительница, — ответила наконец Нанди.
— Нет. Это ложь. Я — человек.
Волузиан скрестил руки на груди.
— Вы лишь наполовину человек, повелительница. Как я уже говорил, предрассудки ослепляют вас и вы не замечаете правды.
— Обвинение какого–то джентри — еще не правда. Где факты?
— Факты? Прекрасно. Вот вам факты. Кто ваш отец?
— Роланд.
— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду, повелительница. Кто ваш настоящий отец?
— Не знаю. Это не имеет значения. Мама всегда говорила, что он — негодяй, о котором даже вспоминать не стоит.
