Клэй почувствовал, как все его тело напряглось, органы напряглись и сморщились, как будто их соки полностью высосали.
- Мой клиент заинтересован в том, чтобы понаблюдать за более молодым и здоровым мужчиной, выступающим с Ли, - губы Санти сжались, сморщившись, как складки каштана. - Кем-то таким же молодым и красивым, как ты. И, судя по тому, что я видел в твоем опыте, это не должно вызвать затруднений. Corretto?[36]
- Вы хотите, чтобы я...? - Клэй даже не смог закончить фразу.
- Боюсь, для поэзии здесь мало места, - сказал Санти, протягивая руку к Клэю и поглаживая пальцами его щеку. - Если ты сможешь выступить и дать мне то, что я ищу, я позабочусь о том, чтобы тебе хорошо заплатили, - eго голос стал глубже. - Мы позаботимся о тебе.
Руки Санти были такими же теплыми и нежными, как представлял себе Клэй, его щеки покраснели от прикосновения. Клэй тысячу раз представлял себе руки Санти и то, как они могут ощущаться, раздвигая и потирая влажную от пота щелку в его заднице, как один или два проворных пальца, толщиной с морковку, мягко входят и выходят из его дырочки. Что еще более важно, он думал, что чувствует любовь и отцовскую внимательность в прикосновениях Санти.
На мгновение Клэй забыл ответить.
- С другой стороны, - добавил Санти, отдергивая от него руку и исключая непосредственную возможность какой-либо теплоты нежности, - если ты откажешься от моего предложения, твои услуги больше не потребуются. Мы попросим тебя уйти.
Грудная клетка Клэя сжалась, и горло сжалось, словно вокруг его шеи была натянута проволока.
Он подумал о доме престарелых, который покинул почти три года назад. Тогда он, конечно, подумал о том, чтобы найти другую работу. Он представил себе неодобрительные гримасы, морщинистые брови, осуждающе нахмуренные при упоминании о его пятилетнем тюремном заключении. Кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем он снова найдет работу? Какой работодатель захочет нанять осужденного вора? Взгляд Клэя вернулся к Санти, который многозначительно улыбался.
Он открыл рот и выдохнул невесомое слово, плывущее в его дыхании.
- Когда?
Клэй надеялся, что Санти вознаградит его еще одним прикосновением, но он просто сказал:
- Сейчас.
* * *
Расстегивая джинсы и рубашку, Клэй надеялся, что Ли умрет. Конечно, это был не первый раз, когда он дорожил подобными устремлениями, но, безусловно, это был первый раз, когда его стремление было настойчивым.
Поморщившись, глядя на обнаженное тело Ли, подпираемое подушками на старинной кровати, он не мог не усмехнуться над беретом, скрывающим лысину старика. Как будто безволосость на голове была самым оскорбительным признаком его возраста, в отличие от невозможной крохотности между ног.
Клэй надеялся, что каким-то чудом воздушный шар, надувающийся и сдувающийся под грудью Ли, сморщится и станет хрустящим, как крошечная виноградина, оставленная на солнце. Или он надеялся, что маленький цветок крови может лопнуть о стенку его мозга, посылая круги необратимой агонии по всему телу Ли, пока на его отвратительном лице не появятся предательские признаки смерти.
С другой стороны, принятие Ли приглашения смерти могло остаться незамеченным, учитывая его обычный непоколебимый транс. О его смерти расскажут не строки, написанные на его обвисших ягодицах, не иссохшие руки, покрытые веснушками и темными пятнами, а движение дыры в его горле. Наверное, и запах его рта тоже.
Клэй ненавидел даже саму мысль оказаться рядом с открытым ртом Ли - вид его языка, склеенного желтыми выделениями или еще хуже, концентрированное и гнилостное дыхание, насыщенное срыгиваниями из легких, черных, как могильная яма. От мысли о физическом контакте - обоюдном потоотделении, неловком ощупывании и трении небритых волос на теле - с семидесятипятилетним мужчиной его тошнило.
Клэй подумал об обрамленных волосами губах деда и о струях дыма, которые он выдувал в лицо одиннадцатилетнему, пока одна рука держала сигарету, а другая неловко шарила между ног Клэя, спрашивая его, приятно ли это или не мог бы Клэй быть готовым применить его руки с пользой. Затем он подумал о пропитанной джином небрежности своего отца, когда тот рассказал ему о том, что на самом деле произошло, и о том, что никогда больше не нужно упоминать об этом.
Тенора голоса Санти было достаточно, чтобы отвлечь Клея от неприятных воспоминаний. Когда Санти положил руку на обнаженное плечо Клэя, уже покрытое каплями пота, ненависть в форме поперечного рычага, растянувшаяся в его груди, казалось, почти мгновенно расслабилась.
- Bellissimo, - выдохнул Санти, проводя пальцами по ключице Клея, прежде чем вернуться к подготовке оборудования. - Одежда тебя оскорбляет.
Когда Санти направил гигантские лампы света, похожие на титановые цветы, украшенные обернутыми в муслин луковицами, на Ли, прославленного и готового на кровати, Клэй обхватил свой пах и попытался предотвратить любую нежелательную жесткость.
- Я не думаю, что смогу... выступить... так же хорошо, как вы.
Санти цокнул языком.
- Это твое тело должно говорить сейчас. А?
Клэй почувствовал, как все его тело покраснело от жара, когда Санти маневрировал за камерой, которая уже была направлена на кровать. Красный свет мигнул ему. Опустив голову, Клэй, не отрывая рук от паха, вздрогнул от смущения.
- Ты ничего не забыл? - спросил Санти.
Клэй поднял голову, остальные части его тела отказывались сотрудничать. Санти опустился на колени и обеими руками погрузился в черную кожаную сумку, которую поставил на пол. Из сумки он вытащил портативную электрическую дрель.
- Ты не узнаешь ее? - спросил Санти. - Реквизит из фильма "Если бы мое лицо было прозрачным, вы бы увидели Дьявола. Нашему главному герою "проверили" ухо с ее помощью.
Санти рассмеялся.
- Я видел этот фильм.
Санти схватил основание устройства обеими руками, на мгновение любуясь им.
- Мой клиент - nostalgico[37]. Capisci?[38] Он сказал, что хочет найти ей хорошее применение.
Он сунул устройство Клэю.
- Какoe применение?
Клэй мог сказать, что его мальчишеская наивность стерла тончайший слой самообладания, которое удерживал Санти. Взяв дрель из рук Санти, он наблюдал, как тот кружит вокруг кровати и любуется своим обнаженным мужем.
- Мой клиент считает, что в голове моего мальчика недостаточно дырок.
Санти снял с головы мужа берет, и именно тогда Клэй увидел маленькую красную точку в центре лба Ли. Края отверстия были покрыты ямочками и зацементированы пятнами засохшей крови. Клэй смотрел, как рука Санти скользнула по складкам на лбу Ли и остановилась у крошечного отверстия, в то время как челюсть Ли расслабилась, а веки опустились до простых щелочек.
- Он мертв, - прохрипел Клэй, спотыкаясь о провода, разбросанные по ковру.
- Нет. Не мертв, - лицо Санти смягчилось. - Отсутствие жизни не всегда означает смерть. Кипяток, который я влил ему в мозг, помогает ему оставаться расслабленным. Я все еще забочусь о своем мальчике, понимаешь?
Клэй наблюдал, как Санти взял белую ткань с прикроватной тумбочки и накрыл ею голову Ли. Открытый рот Ли издал хрюканье, которое явно не было удовлетворенным, его глаза затрепетали, а маленькое отверстие в горле дико изогнулось.
- Еще однa не причинит большого вреда, - сказал Санти, прижимая ткань к голове Ли, как будто пытаясь предотвратить еще один признак кажущихся бесконечными страданий Ли. - Или причинит... Но клиент непреклонен. Он настаивает на еще одной дырке. Еще одной дырке, омытой флюидами жизни. Понимаешь?
Клэй схватился за свое нижнее белье и джинсы, его ноги дрожали, когда он натянул трусы.
- Я... Я не могу.
- Даже после того, как ты узнал, как сильно ты мне нужен, мой мальчик?
Порыв Клэя остановился, его штаны наполовину задрались до лодыжек. Он действительно правильно расслышал Санти? Нежность, звучавшая в его тоне, была очевидна, но слова были невероятны для Клэя. Его рот был открыт, как будто он был в замешательстве, надеясь, что Санти сможет повторить это снова.
