- Сейчас же, - приказывает он. - Закончи ссать.
Команда удивляет тебя, но вместо того, чтобы протестовать, ты закрываешь глаза, делаешь глубокий вдох и напрягаешься.
Ничего не выходит.
- Мне... мне очень жаль. Я просто слишком нервничаю...
Его рука расплывается и хлопает тебя по лицу.
- Сконцентрируйся, - издаёт он холодный монотонный звук. - Наклонись вперёд, положив руки на колени. И выгни спину.
У тебя стучат зубы, но, несмотря на ужас, ты делаешь, как тебе велят, в то время как твой разум возвращается к моментам до того, как это событие ворвалось в центр твоей скромной жизни...
Ты пришла домой из кампуса как раз на закате. Ты чувствовала себя усталой, но удовлетворённой, потому что знаешь, что начала учиться. В своей квартире ты сразу запираешь за собой дверь - сразу за кампусом были изнасилования - и ты скидываешь обувь и раздеваешься посреди комнаты, наслаждаясь изящным ощущением прохладного воздуха после того, как сбежала от жары и влажности на улице. Это прохладный воздух, сжимающий твои соски и покрывающий восхитительными мурашками.
"Боже, мне нужно в туалет", - думаешь ты, идя в ванную.
Сразу же твоё изображение фиксируется в зеркале ванной, и ты останавливаешься, чтобы оценить своё отражение.
Ты ненавидишь свои волосы, непослушные рыжие кудряшки, с которыми можно справиться, только завязав их в хвост за голову; для любой другой женщины он превратился бы в шёлковый хвост, но для тебя он выглядит как кисть из щетины. Да, ты ненавидишь свои волосы и их странный цвет бычьей крови, но все остальные, как мужчины, так и женщины, находят их очаровательными. Клин твоих лобковых волос соответствует цвету на голове и сильно вздувается. В наши дни бритьё или эпиляция воском кажутся модными, особенно среди женщин твоего возраста, но ты знаешь, что никогда этого не сделаешь, как будто наличие твоих лобковых волос доказывает что-то - смехотворная мысль.
Ты также ненавидишь свою фигуру - ты думаешь, что ты слишком худая - и ненавидишь едва заметные веснушки, покрывающие тебя с головы до пят. Как и твои волосы, все остальные находят их очаровательными или "экзотическими", как говорили несколько мужчин.
Но сейчас не время размышлять о себе: кажется, что твой мочевой пузырь готов лопнуть, поэтому, как только ты садишься на унитаз, искры в зеркале останавливают тебя.
Это сверкающий крест.
Твой отец подарил его тебе давным-давно, когда ты хотя бы частично верила в то, что он символизировал.
"Но как я могу теперь?"
Ты задаёшься вопросом, внезапно чувствуя себя испорченной... Последнее телефонное сообщение твоего отца отражается в твоей голове: "Пожалуйста, вернись в церковь. Вернись к Богу. Это твоё место, милая...", так похожее на многие другие сообщения, на которые у тебя никогда не хватало смелости ответить.
Это было тогда, когда ты села на унитаз и начала мочиться, после чего бородатый мужчина с оружием ворвался...
- И раздвинь ноги - да, вот так, - говорит он. - Чёрт, мне нравится этот большой рыжий куст. И ноги тоже поставь немного назад. Упрись в унитаз пятками.
Оцепеневшая, ты подчиняешься необъяснимым командам.
- Эта картинка, понимаешь? Твоя поза. Мне нужен этот образ, пока ты ссышь. Мне нужно увидеть, как выходит моча...
Ты думаешь, что он сумасшедший.
- А теперь. Закончи ссать. Если нет, то я...
"Если я не... он убьёт меня", - понимаешь ты.
Ты концентрируешься, снова закрывая глаза. Ты представляешь себе полностью развёрнутый садовый шланг. Ты думаешь о поливальной машине для газонов. Ты думаешь о протекающих водопроводных трубах.
- Ну, давай же.
Вот и выходит сверкающий каскад. Ты можешь почувствовать, как из тебя льётся тёплая струя, как будто она вырывается из этого ужасного затруднительного положения, от которого ты не можешь избавиться сама. Точно так же ты слышишь почти музыкальный звук её звона в туалетную воду.
- Хорошо. А теперь одной рукой поиграй с моим членом.
Ты запинаешься, когда снова открываешь глаза. Он уже достал его, и вот он - так внезапно - висит прямо у твоего лица. Он мягкий, но толстый, с воротником из морщинистой кожи. Вокруг него торчат проволочные волоски, словно поражённые молнией. Ты начинаешь месить его кончиками пальцев, затем - возможно, инстинктивно - наклоняешься вперёд, открывая рот.
- Что ты делаешь?
- Я... ты не хочешь, чтобы я...
- Если бы я хотел, чтобы ты его сосала, я бы так и сказал. Играй с ним, но только одной рукой. Другая остаётся на коленях. И вытащи мячики и играй с ними тоже.
Ты копаешься в расстёгнутой молнии, затем осторожно извлекаешь его яички. Ты держишь их рукой, сжимаешь несколько раз очень нежно, а затем позволяешь своей руке обвиться вокруг их горячей мясистой массы. Чувствуешь запах мыла и даже в разгар этого ужасного преступления думаешь:
"По крайней мере, он сначала вымылся. Как тебе это? Чистоплотный насильник..."
Но вот что это, вне всякого сомнения. Изнасилование. Ты всегда слышала об этом в новостях или читала в газетах, размышляла. Всегда что-то случается с кем-то другим...
"Но теперь это происходит со мной".
- Хорошо. А теперь вставай.
Ты опорожнила свой мочевой пузырь, не осознавая этого, и когда ты снова посмотрела, то заметила, что его пенис полностью эрегирован и заметно бьётся, намного больше среднего размера.
Хрясь!
Ты хныкаешь при следующем шлепке по твоему лицу.
- Что я сделала?
- Я сказал встать.
А затем его рука приземляется в твои волосы и тянет, рывком поднимая тебя на ноги. Лицо гудит от шлепков, болит кожа головы.
- Открой аптечку.
Ты смотришь, как твои широко распахнутые глаза и влажное лицо ускользают, когда ты открываешь зеркальную дверцу.
- Посмотрим, - говорит он себе. - Вот, вазелин. Сними крышку и поставь банку на пол, а затем снова сядь на унитаз.
"Что, чёрт возьми..."
Но ты это делаешь, и когда ты снова смотришь на его следующую команду, всё, что ты видишь, это его подпрыгивающая эрекция.
- Правой рукой продолжай гладить мой член, а левой вытащи резинку из моего правого кармана.
"Резинку?"
Ты находишь пакетик и другой рукой чувствуешь, что его пенис ещё твёрже. Когда ты его сжимаешь, он совсем не поддаётся.
- А теперь надень резинку на мой член, - говорит он, всё ещё держа пистолет у твоего лица. - И делай это правильно, - раздаётся смех. - Ты, наверное, никогда раньше не видела резинку. Я слышал, что ты позволяешь всем своим ученикам трахать тебя без презерватива.
Когда ты смотришь на него...
Хрясь!
По лицу проносится ещё одна, более жёсткая пощёчина. На этот раз от удара ты задыхаешься, ты на мгновение разворачиваешь, а затем отчаянно пытаешься надеть презерватив и катить его по его пенису.
Теперь он выглядит инородным и пульсирует у тебя перед глазами. Похоже, что-то приготовленное и упакованное. В настоящий момент это то, чем является весь мир: эрекция этого насильника в латексной оболочке.
- На руки и колени, - говорит он тебе, и когда ты принимаешь позу в соответствии с указаниями, он продолжает: - Поверни голову вправо, затем приложи щёку к полу, - и после того, как ты повинуешься: - Засунь пальцы в банку с вазелином и вытащи немного. Потри этим всю свою задницу, и когда ты закончишь, я хочу, чтобы ты потянулась назад и раздвинула ягодицы.
Твоё сердце колотится. Когда ты заканчиваешь...
"Уф!"
Он уже встал на колени позади тебя и ударил своим пенисом. Резкое давление пугает тебя. Твой противник не теряет времени даром; он довольно быстро проникает в тебя и выходит из тебя, вытягивая член полностью с каждым ударом только для того, чтобы сразу же погрузить его обратно. Всего после десяти ударов ты сжимаешь прямую кишку - ты, как правило, раньше наслаждалась анальным сексом с любовниками, а сужение ануса - это то, о чём ты прочитала в Cosmo, чтобы увеличить удовольствие мужчины. В этом есть смысл, не так ли? Чтобы доставить удовольствие этому насильнику, потому что, если ты этого не сделаешь, он будет более склонен убить тебя. Так что сжимай его так сильно, как только можешь...
