Дверь шкафа открылась. За ней стоял призрачно-белый, болезненно худой молодой человек с "ирокезом". На нем не было футболки, он был полностью покрыт устрашающими татуировками, на которых были изображены скелеты, демоны, резня и голые женщины, с которыми обходились отвратительно в сексуальном плане. На груди был выбит перевернутый крест. Как бы она не была напугана, Бекка боролась с желанием потребовать, чтобы молодой человек чем-нибудь прикрылся. По мере приближения молодого человека, она поняла, что за его спиной скрывался вовсе не шкаф, а проход в некий коридор, покрытый бетоном и украшенный факелами, по типу склепа из старых фильмов о мумиях. Он нес коробку. Картон был испачкан чем-то темно-коричневым и жидким, при этом жидкость уже высохла. Он поместил ее на стол, его улыбка засияла шире, оголив зубы, которыми казалось был полностью заполнен рот.
Бекка почти собиралась закричать, но Пэйн схватил ее за уши и боднул ее о стену. Ее нос щелкнул как зубочистка, из ноздрей полилась кровь, которая пузырилась вокруг ее тонких губ, пока она бормотала молитвы, прося о пощаде. Пэйн ответил резаком - он порезал ей обе щеки, из-за чего ее рот полностью распахнулся.
Человек, похожий на мертвеца, держал картонную коробку на месте.
- Благодарю, Гор, - Пэйн потянулся внутрь.
Человек, по имени Гор, сделал полупоклон управляющему.
- Здесь, в "Дьявольской Пище", - обратился Пэйн к Бекке. - У нас свои базовые ценности. Служение нашему обществу - не одна из них. Tакже, как выслушивание беспричинных жалоб заразных пёзд, как ты. Наши базовые ценности - делать деньги, заботиться о нашей магазинной семье, уничтожать конкурентов и ублажать нашего хозяина, – oн достал из коробки овощерезку и поставил его на стол, перед ней. - Как я говорил, есть только один способ связаться с нашим хозяином... И этот способ – сдохнуть.
Бекка попробовала закричать, но только захлебнулась кровью. Девушки прижали ее к столу, еще сильнее ее заламывая, а Гор схватил ее за шею, врезав ее в овощерезку и закрутив держатель. Штыри, для удержания куска впились ей в голову. Не смотря на дерганья, Бекка не могла сбежать. Там где ее груди встречались с животом, пузырился пот. Ей было сложно дышать.
Ева поменялась местами с Гором и схватилась за ручку резака. Она нажала на зеленую кнопку и лезвие резака начало вращаться также близко к левому глазу Бекки, как и ее палец, когда она ткнула им в нос Пэйну, когда жаловалась. Гор и Лэйла держали ее, пока Ева толкала голову Бекки вперед, лезвие спилилo то, что осталось от ее щеки, гладко и быстро. Пэйн по-прежнему улыбался Бекке своей лучшей улыбкой для клиентов, a Ева нарезала круги ткани, пока резак не начал скрипеть от того, что впился в череп.
Ева остановилась. Пэйн нагнулся под изуродованной головой Бекки и поднял идеально нарезанный кругляшек ее лица, чтобы посмотреть.
- Что думаете, мэм? – cпросил он. – Охуенно тонко на этот раз?
Слезы Бекки солили ее рану, так что она закрыла глаза.
Далее персонал "Дьявольской Пищи" напрыгнул на нее, держа в руках резаки.
КАКОЙ-ТО ГОРОДОК, ГДЕ-ТО В АМЕРИКЕ
1992
1. Ненавидя жизнь
У Милы был отличный набор титек.
Фентон лопнул пузырь жвачки, наблюдая, как она расставляет свежие пироги из духовки. Он хотел бы отведать ее "пирога" - в этом он был чертовски уверен. С Милой какое-то время встречался Кайл из бакалеи, и это без конца бесило Фентона. Чувак был реальной "пилоткой" в старшей школе: у него вышибали книги, а он целовал задницы. Он не заслужил ее. Однако мысль о том, что кто-то погружает свое лицо в эти несравненные бидоны заставляла Фентона рвать глотки. Если они не доставались ему, то они не должны были доставаться никому. В магазине ходили слухи, что Мила планировала операцию по уменьшению груди в следующем месяце, даже несмотря на то, что ей было всего двадцать – такова была ноша этих аппетитных доек. Он надеялся, что она передумает.
Ходили также слухи, что она девственница. Но это была обратная сторона работы в бакалее. Слухи и сплетни распространялись как сифилис. И "Фрешвей" ничем не отличался.
Секретов здесь не было. Это была одна из причин, почему Фентон ненавидел это ебучее место. Разумеется, здесь были норм соски (помимо Милы, была Стефани, кассирша-подросток, которая была явно шлюхой, и Дарла из отдела подготовки продуктов, была симпотной до тех пор, пока не залетела), но это едва перекрывало тот факт, что приходилось иметь дело с Тодом. Управляющий магазина был настоящим Наполеоном, как в "эго", так и в росте. Его ожидания и поначалу-то были высокими, а сейчас он требовал еще больше.
- Ты вообще слушаешь?
- А? – Фентон повернулся к Тоду.
- Выплюни жвачку, - брови управляющего сошлись.
Фентон вздохнул и сплюнул "Big League Chew" в ладонь. Тод скрестил руки, стараясь выглядеть как можно более впечатляющим в своих новых ботинках на платформе. Несмотря на то, что в росте у него прибавилось, Фентон по-прежнему видел лысое пятно на макушке седой головы своего босса.
- Послушайте, мистер Браун, - начал Фентон. - Мне просто не кажется, что я смогу это сделать.
- И почему это?
Фентон закусил губу, жалея, что не предусмотрел такой вопрос. Это дало бы ему время придумать какое-то оправдание.
- Слушай, - сказал Тод. - Как человек, которого наняли на полную ставку, ты должен быть открыт для любых поручений. Если я посчитаю, что ты должен работать ночью, ты обязан будешь это сделать. В противном случае, ты знаешь, где чертова дверь.
- Но, мистер Браун...
- Ты - уборщик. Мне нужно, чтобы в моем магазине было ни пятнышка.
Фентон ненавидел, когда Тод говорил: "мой магазин". Тод не владел "Фрешвей".
- Я знаю, что я - уборщик, но почему мне нельзя просто днем убираться?
- Я хочу, чтобы это место было идеально чисто. Я не могу позволить нашим гостям закупаться, пока пол мокрый, а все на части разваливается. Я хочу, чтобы мой магазин выглядел как при открытии – каждый день. Это всего лишь одна ночная смена, Фентон. Все уже вписались. Если ты - не член команды, то, наверное, и эта работа не для тебя.
В груди у Фентона скрутило. Его разрывало между ненавистью и необходимостью этой работы одновременно.
- Извините мистер Браун. Конечно, я в команде "Фрешвей". Просто сообщите к какому времени подойти.
Тод мелькнул фальшиво учтивой улыбкой, хлопнул Фентона по руке.
- То-то, мой мальчик. Мы будем здесь к десяти вечера. Закончим к шести утра, когда прибудут на свои утренние смены пекари.
Тод отправился к гастрономии, лая на них, что ему нужно, чтобы очередная партия цыплят гриль была направлена в духовку. Вчера он лаял на них из-за того, что они сделали слишком много цыплят, сегодня из-за того, что их слишком мало. Типичный Тод-хуесос. Он всегда должен был найти какую-то ошибку, всегда должен знать все лучше всех. Фентон показал средний палец в спину боссу и украдкой снова бросил взгляд на Милу, когда она вытянулась, чтобы достать решетку для духовки, ее футболка плотно прилегала к плечам. Фентон прикусил нижнюю губу. Конечно, Мила была слегка полновата, но в нужных местах.
Напевая "Just a Friend" Биза Марки[2] он покатил ведро со шваброй вперед магазина, планируя заняться уборными. Он миновал дисплей "Butterfingers"[3], который установил ранее, картонный стенд Барта Симпсона на своем скейте со своей коронной фразой: "Никому лучше не притрагиваться к моим "Butterfingers", которая исходила из его рта в форме кружка с речью. Этот дисплей определенно нравился Фентону больше, чем картонный стенд в натуральную величину с фигурой Боба Сагета[4], который стоял рядом со стойкой журналов и рекламировал "ТВ Гид", та штука вызывала у него дрожь.
