Дрим испытывала странное чувство отторжения. Она была одержима отсутствием у него интереса к ней. О, он никогда не привлекал ее по-настоящему, ни физически, но она была озадачена мыслью о гетеросексуальном парне, который ее не хочет. От таких мыслей она чувствовала себя ничтожеством, но ничего не могла с собой поделать. Жизнь в качестве сексуального объекта накладывает на девушку определенные ожидания. Прошло десять лет, а она все еще не понимала этого. У нее бывали моменты глубокой депрессии, когда она могла думать только об этом. Она запиралась в своей квартире, пила вино и плакала из-за единственного парня, который никогда не пытался ее трахнуть. Который, как она призналась себе, когда бутылка вина была почти пуста, был единственным парнем, которого она
действительно хотела.
Что было просто безумием.
Да, возможно, безумие или что-то очень близкое к нему сыграло свою роль. Это помогло бы объяснить единственную попытку самоубийства двухлетней давности, о которой она никогда ему не рассказывала. По крайней мере, сегодня вечером Алисия держала рот на замке, слава Богу. На самом деле она не хотела умирать - по крайней мере, тогда, - но попытка привела ее в отделение неотложной помощи и оставила после себя множество шрамов. Обычно она прятала их за браслетами, но бывали ночи, когда она лежала одна в постели, смотрела на маленькие белые линии на своем левом запястье и вспоминала, каково это - рассекать собственную плоть лезвием.
Никогда больше, - обычно думала она в такие моменты.
Но сейчас она уже не была так уверена.
На заднем сиденье внезапно кто-то икнул.
Дрим взглянула в зеркало заднего вида и увидела, как Карен Хидецки очнулась от вызванного водкой сна. Карен была американкой азиатского происхождения в третьем поколении и немного походила на Люси Лью. Она сдвинула ковбойскую шляпу на затылок, прищурилась и оглядела своих спутников.
- Мы уже дома?
Чед фыркнул.
- Нет, чертова пьянчужка. Мы все еще в миллионе миль оттуда.
Карен покачала головой и устремила на Чеда остекленевший взгляд.
- Не смей так со мной разговаривать, Чед. Только если не хочешь, чтобы тебе надрали задницу.
Чед, который был худощав и не шел ни в какое сравнение со спортивной Карен Хидецки, тем не менее, сказал:
- Попробуй, девушка, полная водки. Я тебя не боюсь, - oн ухмыльнулся. - В любом случае, ты примерно в двенадцати шагах от того, чтобы эффективно ударить меня ногой по заднице.
- Так что я сделаю это за нее, - сказал Шейн. - Я неплохо целюсь, болван.
Дрим простоналa.
- Прекрати.
Но никто ее не слушал. Она говорила так тихо, что ее все равно никто не слышал. Словесная перепалка выходила из-под контроля, осыпая всех, кто попадался на глаза, случайными оскорблениями. Никто не был в безопасности. Дрим была уверена, что вскоре будет достигнута критическая масса, что приведет к физической стычке, когда машина еще будет двигаться. Ее охватило чувство срочности, непреодолимая потребность что-то предпринять, чтобы предотвратить такое потенциально опасное событие.
Но что?
Она молилась о чуде, о каком-нибудь божественном избавлении от этого безумия. Ее взгляд метнулся вправо, когда фары "Аккорда" выхватили из темноты зеленый дорожный знак. Ее сердце затрепетало, когда она услышала новые угрозы, доносившиеся с заднего сиденья. В ее голове закрутились колесики вдохновения.
Чед снова рассмеялся. Опасный, почти истерический смех.
- Эй, Шейн, хочешь узнать секрет?
Выражение лица Шейна излучало презрение.
- Эй, Чед, хочешь узнать один факт? Я могу выбить тебе все зубы одним ударом.
Карен втиснулась между ними как вкопанная.
- Чед... не надо.
Чед все еще смеялся.
- Это довольно пугающе, Шейн. Но, знаешь, тебе, возможно, захочется выбить зубы за секунду кому-нибудь другому.
Карен стиснула зубы.
- Не надо, - прошипела она.
Алисия бросила на Дрим озадаченный взгляд.
Что все это за дерьмо такое?
Дрим не знала, но чувство страха заставило мышцы ее рук подергаться, как у наркомана в период ломки. Было ужасно слышать злобу в голосе Чeда. Это было все равно, что слушать развратного незнакомца. Ей было трудно совместить злобу, исходившую от этого человека, со своими воспоминаниями о мальчике, которого она помнила. Она знала, что отчасти это было связано с серьезными переменами в жизни Чeда. Успех в бизнесе избавил его от большей части прежней застенчивости, и заменил ее развязностью и едким языком. Ей часто приходилось сознательно напоминать себе, что он, на самом деле, уже не тот человек, каким был раньше, и что прошло столько времени, что он даже отдаленно не напоминал этого человека.
- Дэну Бишопу было не так весело во Флориде, Шейн, - Чед усмехнулся. Его тон был таким, как у человека, который наслаждается дискомфортом, вызванным его словами. - У кого-то еще были проблемы с учебой во время нашего злополучного пребывания в Солнечном штате. Хотите рискнуть и угадать, у кого именно?
Повисло молчание.
Карен закрыла глаза и стала ждать неизбежного.
Чед усмехнулся, но в его голосе не было прежней резкости. У Дрим внезапно возникло предчувствие того, что он собирался сказать, чего просто не могло быть.
Что-то очень-очень неправильное.
Чед сказал:
- Я трахнул твою девушку, Шейн.
Дрим резко втянулa в себя воздух.
Чед продолжал говорить, вгоняя фигуральный нож в цель и резко поворачивая его.
- Я трахал ее, пока ты был на рыбалке с Дэном.
Дрим резко втянулa в себя воздух.
Из горла Шейна вырвалось одно сдавленное слово:
- Чушь собачья.
Карен всхлипнула.
- Ты - гребаный засранец, Чед.
- Это было не в первый раз. Но тебе не стоит ревновать, - в голосе Чеда снова зазвучали злые нотки. - Никаких эмоций. Она называет меня своим "дружком". У нее несколько дружков, Шейн. Насколько я понимаю, она просто не может насытиться членом.
Шейна трясло от едва сдерживаемой ярости.
- Не сердись на нее, - в голосе Чеда послышались нотки притворного утешения. - Ей нужна помощь. Профессиональная помощь. Выпивка - не единственная ее слабость, парень. Она также пристрастилась к сексу, - oн ухмыльнулся. - Она - нимфоманка. Шлюха. Распутница. Дешевая сосалка. Не говоря уже о том, что у нее действительно классная задница.
Дрим включил правый поворотник "Аккорда".
Это действие осталось незамеченным остальными пассажирами машины, включая Алисию, чье внимание было приковано к назревающей драке на заднем сиденье.
Карен обмякла на сиденье и сказала:
- Кто-нибудь, прекратите мои мучения, пожалуйста.
