Ознакомительная версия.
В коридоре я неожиданно столкнулась с Софьей Николаевной, спешащей мне навстречу.
– Ты уже закрыла? – Спросила она, слегка запыхавшись.
– Да. Вы что-то забыли?
– Проездной. Купила сегодня, а в сумку не положила. Ну, ладно, давай ключ, я потом сама сдам на сигнализацию.
Я кивнула, подумав, что сейчас она непременно заметит на моем столе синюю папку Петряковой, но сделать уже ничего не могла и отдала ключ. Махнув рукой на возможные неприятности, я направилась своей дорогой.
Квартирка, которую я снимала, располагалась в хрущевке, на пятом этаже и вела туда запущенная лестница, ступеньки которой за много лет были стерты сотнями ног жильцов и их гостей. Поднимаясь, следовало соблюдать особую осторожность, так как кое-где из выщебленных ступеней торчали острые куски арматуры. После четвертого этажа можно было вздохнуть свободнее, здесь лестница пострадала значительно меньше. Я посмотрела наверх и увидела возле своей двери пару знакомых кроссовок. Мне было прекрасно известно, на чьи ноги они обуты и я вздохнула: совсем вылетело из головы, что сегодня должен зайти Борис. Всю дорогу домой я мечтала только о том, как залезу в ванну, смою пыль и грязь и завалюсь с книжкой на балконе, на своей любимой раскладушке.
Причина моего огорчения, завидев меня, радостно заулыбалась, продемонстрировала коробку с тортом и бутылку вина. Я улыбнулась в ответ, стараясь, чтобы это получилось как можно естественнее. Не стоит огорчать человека, когда он старается тебе угодить.
Борис был женихом, прямо скажем, завидным: блондин (терпеть не могу блондинов), высокий и поджарый (мне нравятся широкоплечие, пусть даже не очень высокие), обожающий спорт (я сама не делаю даже зарядку) и весьма неглупый. Вот именно последнее качество мне нравилось безоговорочно. Ради увлекательных бесед про все на свете я была готова смириться со всем остальным и даже с тем, что Борис работал в милиции. Не то, чтобы я не любила милиционеров, нет, они тоже бывают разные и иногда даже хорошие, но работа в этой структуре кого угодно сделает циником, а мне и своего собственного цинизма вполне хватало, хотелось иногда романтики.
Тем не менее с появлением в моей жизни Бориса, пребывание в этом городе стало намного приятнее. Мы прекрасно ладили. У нас вошло в привычку пару раз в месяц спать в одной постели, но это не было самоцелью и не слишком много значило для нас обоих. Наши отношения мало напоминали страстный роман, но мы оба ими дорожили. Возможно, со временем нам предстояло пожениться, но пока нас устраивало все как есть.
– Привет! – Привстав на цыпочки, я чмокнула Бориса в щеку и полезла в сумку за ключами.
В прихожей, где с трудом могли развернуться полтора человека, я скинула туфли, забрала у него торт, бутылку и понесла их на кухню. Поставив подарки на стол, я первым делом распахнула настежь все окна, устроив настоящий сквозняк. Я знала, что Борис терпеть этого не может, но, в конце концов, это все-таки моя квартира!
Чтобы не видеть выражения неодобрения на его лице, я быстренько проскользнула в ванну и с наслажением сунула голову под кран. Самое главное, я добралась до воды, – блаженно жмурясь, думала я, чувствуя, как прохладная струя смывает остатки досады, – а книжку можно почитать и завтра.
– Ты кого-нибудь ждешь? – Поинтересовался Борис, просовывая голову в дверь.
– Нет, а что? – Ответила я и тут же услышала звонок в дверь.
Времени натягивать одежду не было, поэтому я завернулась в большое махровое полотенце и, шлепая босыми мокрыми ногами по полу, отправилась открывать.
Это была Галина Яковлевна, моя соседка. Увидев меня в полотенце, она смутилась и начала торопливо извиняться:
– Ой, Лиза, прости что помешала.
– Ничего страшного, Галина Яковлевна, проходите.
Соседка нерешительно шагнула за порог и застыла с открытым ртом, глядя куда-то за мою спину. Я обернулась. На пороге комнаты, привалившись к косяку, невозмутимо высился мой ненаглядный.
– Ты не одна? Как неудобно! – Пробормотала Галина Яковлевна, пятясь к двери.
– Все в порядке. Это мой старый друг. – Заверила я, одновременно пытаясь взглядом сообщить Борису все, что я о нем думаю. Он понял и удалился, сохраняя достоинство. Но соседка уже заторопилась уходить.
Ситуация и впрямь была дурацкая. На всякий случай я спросила:
– У вас ничего не случилось?
– Слава Богу, нет. Я насчет дочки. Но это может подождать до завтра. Еще раз извините.
Я не стала ее удерживать, тем более, что в присутствиии Бориса она все равно не стала бы разговаривать, а выпроводить мне его некуда, разве что на балкон. С соседями мне повезло, они мне нравились, чего нельзя было сказать о поступке Бориса. До сих пор он играл по моим правилам и ничего подобного себе не позволял. Я решительно вошла в комнату. Борис сидел в кресле, глядя на меня невинными глазами.
– И что все это значит? – Прорычала я, уперев руки в бока.
– Ты о чем?
– Не придуривайся. Я о твоем появлении в коридоре. не стоило афишировать свое присутствие в моем доме. Тетя Галя невесть что подумает.
– Ах ты об этом! – Хмыкнул Борис. – Что за глупые предрассудки? Твоим соседям давно пора узнать о том, что у тебя есть жених.
– Кто у меня есть?
– Произношу по буквам: ж-е-н-и-х. Дошло?
– Почти.
– Я рад за тебя. У нас серьезные отношения. Ты мне ужасно нравишься и пора уже подумать о том, чтобы оформить отношения…
– Мы никогда не говорили о женитьбе. – Оборвала его я.
– Разве? Хотя, возможно. Я думал, ты и сама все понимаешь. Пожал плечами Борис.
Я промолчала. Конечно, он был прав, но почему-то это не доставляло мне удовольствия. У меня было смутное ощущение, что девушка, которой только что сделали предложение, должна себя чувствовать как-то иначе. Все еще хмурясь, я проворчала:
– И все-таки, прежде чем хозяйничать в моем доме, неплохо было бы спросить мое мнение.
– Все, как ты захочешь, моя королева. – Борис отвесил шутливый поклон и протянул ко мне руки. – Ну, иди сюда.
Я послушно придвинулась к нему, не сопротивляясь настойчивым ласкам. Наскоро закрепленное полотенце соскользнуло и мягко упало к моим ногам.
Только к концу следующего дня до меня дошло, что Петрякова так и не явилась. Хорошо хоть Софья, похоже, не заметила папку, оставленную у меня безалаберной рыжей нахалкой. Я разозлилась, что меня провели как ребенка и пообещала себе, что как только она все-таки появится, отыграюсь за все.
День спустя мои чувства изменились. Поводом послужил визит усталой и напуганной женщины средних лет. Я не могла не заметить ее припухших, покрасневших глаз и сразу же почувствовала неладное, хотя в первый момент неприятность никак не связывалась в моей голове с Петряковой.
Ознакомительная версия.
