– Signorina[9]! Что вам угодно? – поклонилась она.
– То, что и всем, – улыбнулся мужчина, обнажая ослепительно белые зубы.
«Если бы у меня был такой цвет зубов», – подумала Ваноцца, – я бы точно, нашла богатого любовника».
Мужчина подхватил женщину под руку и без объяснений увлёк к своей карете, обтянутой чёрным шёлком. Ваноцца была не в настроении, она вырвалась:
– Signorina, вам не стыдно обижать бедную женщину?! Куда вы тяните меня?
– Туда, где воплотятся все твои мечты, – ответил незнакомец и снова улыбнулся. – Доверься мне.
Он распахнул дверцу кареты и слегка подтолкнул Ваноццу. Она села на бархатное темно-красное сидение. Мужчина расположился напротив неё.
– Итак, Ваноцца Катанеи: ты и впрямь bella donna[10], как говорят. Надеюсь, что ты ещё и умна.
Женщина молчала, понимая, что незнакомцу не нужно её тело, а нечто другое.
Незнакомец, словно проникший в её сокровенные мысли, продолжил:
– Вот-вот, нечто другое! Я предлагаю тебе сделку.
– Какую? Вы юрист? – наконец вымолвила красавица.
– Скорее servitore del diavolo[11]. Ты готова продать душу дьяволу? И получить взамен то, что пожелаешь?
Ваноцца не колебалась:
– Да, готова! – ответила она, вызывающе вскинул подбородок.
– Браво! Я не ошибся в тебе Ваноцца! Что ж скрепим наш договор.
Незнакомец посмотрел на свой рубиновый перстень: камень стал насыщенно-красным, создавалось впечатление, что ещё мгновенье и из него начнёт сочиться человеческая кровь.
Ваноццу пронзила нестерпимая боль под левой грудью.
* * *
Шло время, но в жизни Ваноцци ничего не изменилось. О встрече с таинственным незнакомцем она думала: «Богатый извращённый граф развлекался. Простых занятий любовью ему мало – вот и прижигал женщинам грудь».
Она смутно помнила их встречу и, в конце концов, убедила себя, что это временное alienazio[12], а граф – просто извращенец.
Муж Ваноцци, Гвидо Катанеи, окончательно спился. Он мог не появляться дома в течение нескольких дней, что совершенно не тревожило молодую женщину – ё муж тяготил её, она молила, чтобы Бог или Дьявол прибрали его. И вот молитвы её были услышаны, но кем остаётся только догадываться: Гвидо нашли мёртвым на соседней улице рядом с таверной. На его теле отсутствовали следы насилия, причина смерти так и осталась неизвестной.
Молодая вдова недолго пребывала в трауре и почти сразу же вышла замуж за миланца Джорджио дела Кроче. Торговец, прибывший в Рим по делам гильдии, не устоял и запутался в каштановых волосах Ваноцци, да так и женился на ней. Дела Кроче намного старше Ваноцци, но, несмотря на это, женщина привязалась к нему и испытывала чувство благодарности за то, что перестала заниматься постыдным ремеслом.
Материальное положение моны дела Кроче улучшилось: миланец приобрёл небольшой, но добротный дом на улице Рикосоли, что у ворот Сан-Галло.
Мона обрела долгожданный покой и вела достойный образ жизни. Джорджио дела Кроче постоянно разъезжал то в Милан, то во Флоренцию, то в Сиену и молодая жена надолго оставалась одна.
И вот однажды, когда июньский день перевалил за полдень, на пороге нового дома синьоры дела Кроче появился тот самый красавец-кардинал, который развлекался в ней на оргии почти год назад.
Женщина растерялась, испытывая смятение: её плоть желала красавца-кардинала, но разум говорил, что она должна вести себя достойно.
– Как вы нашли меня, Ваше Преосвященство? – спросила женщина.
– Очень просто. Несмотря на то, что Рим велик, при желании и деньгах можно найти кого угодно.
Ваноцца улыбнулась:
– Я более не занимаюсь ремеслом fornicatore. Мой муж – торговец из Милана, Джорджио дела Кроче, достойный и добрый человек.
– И пусть остаётся таким, – Родриго засмеялся. – Тебе не надо снова продавать своё тело. Я предлагаю: стань моей любовницей, и ты ни в чём не будешь нуждаться!
– Хорошее начало разговора, – Ваноцца удивлённо вскинула брови. – Муж отбыл по делам, и будет отсутствовать почти неделю: так, что я в вашем распоряжении.
Ваноцца направилась в спальню и жестом пригласила кардинала следовать за ней. После Джорджио дела Кроче – Родриго Борджиа был ненасытен.
* * *
В положенный срок у моны дела Кроче родился первенец, которого Джорджио нарёк Хуаном. Сиор[13] Джорджио дела Кроче был совершенно уверен, что крепкий черноволосый малыш его сын и Ваноцца не стала разочаровывать своего супруга.
Кардинал посещал мону Ваноцци часто, почти при каждом отъезде её мужа. Родриго был счастлив, что произвёл на свет сына и решил не останавливаться на одном ребёнке.
Джорджио дела Кроче был человеком умным и подозревал о связи своей жены с Борджиа. Но он молчал: память о покойном Папе Каллисте III ещё была жива в Риме.
Спустя два года Ваноцци родила второго мальчика – Цезаря. Борджиа был в восторге и подарил своей верной подруге купчие на недвижимость. Ваноцца дела Кроче стала состоятельной женщиной, владея постоялыми дворами и домами, которые она сдавала в наём ремесленникам и женщинам лёгкого поведения. Её муж ничего не знал об этом, пребывая в полном неведении…
Весна 1945 год. Тюрингия. Город Брюгенвальд
В марте доблестные советские войска вошли в Саксонию и, освободив Магдебург, Галле, Хильдесхайм, продвинулись в Тюрингию до Ганновера и Целле. Вторая мировая война подходила к концу. Крупные фашистские группировки были разгромлены, многие взяты в плен целыми частями и подразделениями. Но, к сожалению, далеко не все. На территории Тюрингии, особенно в горном массиве Гарц, засели остатки некогда мощного и устрашающего подразделения «СС». Фашистские недобитки появлялись в разных местах, они вели партизанскую войну, нанося неожиданные точечные удары, которые влекли за собой человеческие жертвы не только среди наших бойцов, но и среди мирного немецкого населения.
Вместе с передовыми отрядами Советской Армии шли связисты, которые методично делали своё дело. Они не отличались героизмом в боях на передовой, служба их была скромной и почти не заметной. Вспоминали про связистов лишь тогда, когда связь была нарушена очередной вылазкой фашистов.
Дмитрий Малышев прошёл почти всю войну, начиная с 1942 года, связистом. Он протянул тысячи километров проводов по Украине, Польше, Чехии, Саксонии и, наконец, Тюрингии. Война подходила к концу, и Дмитрий часто мечтал, как он вернётся в Москву к своей невесте Ирине.
Все эти годы Дмитрий писал ей письма полные любви и надежд. После утомительных дней, а иногда и ночей, подчинённых только одному – исправной телефонной связи передовой и командования, Дмитрий представлял Ирину в ослепительно белом свадебном платье и прозрачной фате, украшенной цветами.
