— Меня затрахали, — нервно улыбнулся Корби.
— Я поищу таблетки, — предложил Ара, — а ты угостишь меня жвачкой. И свалим.
— Ага, — кивнул Корби.
* * *
Ира проснулась от одиночества. Корби всю ночь был рядом, а сейчас куда-то делся. У него была манера неуловимо ускользать. Он уже один раз сбежал от нее, но она вычислила, где он живет, и нашла его.
Девушка услышала шорох, приоткрыла глаза и увидела Корби. Он наклонялся, собирая с пола свою одежду, и на его спине проступал пунктир позвоночника. Он смешно прыгал на одной ноге, когда одевал штаны. У него был подтянутый живот, плавный разворот плеч, какого не бывает ни у спортсменов, ни у сутулых ботаников.
Он опять убегал. Она могла в любой момент остановить его. Но вместо этого она продолжала лежать, притворяясь спящей, и сквозь чуть приподнятые ресницы наблюдала, как он одевается. Его кожа была бледной и чистой, хотя в минуты страсти или опьянения у него на щеках вспыхивали красные пятна.
Ира почувствовала, как по внутренней стороне ее бедра скользнула капелька теплой влаги.
— У меня на тебя стоит, — тихо сказала она.
Корби вздрогнул и обернулся. Его руки запутались в мятой рубашке-поло. Несколько мгновений он выглядел глупо, потом улыбнулся уголком рта.
— Да, — ответил он, — теперь я заметил, как твой большой упругий фаллос приподнимает край одеяла.
Ему удалось просунуть руки в рукава. Он небрежно застегнул две пуговички воротничка. Ира сверлила его взглядом.
— Мне больше нравится видеть, как ты раздеваешься, — сказала она.
Корби фыркнул.
— Не все коту масленица. — Он нашел в кармане жвачку. — Тебя угостить?
Ира протянула ладонь. Ее грудь показалась из-под одеяла. Над сосками темнели маленькие впадинки для пирсинга. Корби отвернулся и, не глядя, выдавил на ладонь девушки пару пастилок резинки.
Ира поймала его за руку.
— Нет, — сказал Корби.
— Хорош ломаться, — прошептала девушка.
Корби посмотрел на нее.
— «Нет» значит «нет», — ответил он.
— Вчера тебе все нравилось, — зло напомнила Ира.
Корби вырвал руку. Розовые кубики жвачки упали на пол.
— Я тебе не сучка. И я не ломаюсь. Ломаются, когда «нет» значит «да». А мое «нет» значит «нет».
Ира села на кровати. Теперь белые складки одеяла скрывали ее тело только по пояс. Дождь каштановых волос красиво обтекал полушария груди.
— Струсил? — слегка охрипшим голосом спросила она. — Маленький?
Корби отошел от девушки на безопасное расстояние, сел на корточки и стал зашнуровывать кроссовки.
— Я не буду мериться с тобой мачтами, — сказал он. — Я маленький баркас, а ты многопушечный галеон. И мы плывем в разных направлениях.
— Плавает говно в проруби, — ответила Ира, — а мы с тобой на суше. И хватит гнать.
— Я все равно уйду, — возразил Корби.
— Останься, — попросила она. — Я хочу тебя.
— Нет, — поднимаясь, сказал Корби.
— Тебе наплевать на желание девушки? — поинтересовалась Ира.
— А тебе не наплевать на мое желание уйти? — парировал Корби.
— Нет, — обиделась Ира, — не наплевать. Но я хочу, чтобы ты остался. Ты мне нравишься.
Она порывисто встала с кровати, и Корби мигом отпрыгнул к двери. Сейчас он молился о том, чтобы Ара уже успел собраться. Но Ира остановилась — ее одолела похмельная качка.
— Послушай, — сказал Корби, — у меня своя жизнь, свои желания. Не надо хватать меня за руки и делать все остальное.
Он вышел из комнаты.
— Ну и иди на хуй! — закричала ему вслед девушка. — Все вы, маленькие онанисты, пялитесь на меня с танцпола, а потом ничего не можете: ни пить, ни трахаться!
Она швырнула что-то в дверь.
— Таких, как ты, у меня полный зал, понял, сосунок? Я думала, ты чего-то стоишь, а ты просто школьник, просто еще один долбанный школьник!
Корби, не останавливаясь, пересек коридор.
— Ара, — громко позвал он.
— Считай, что я тебя пожалела, — горько напутствовала его Ира.
Ара, одетый, выскочил с кухни. В руке он сжимал пачку таблеток. Корби начал открывать дверь.
— Уже уходишь? — раздался у него за спиной сонный голос.
Андрей.
— Да, — подтвердил Корби. — А ты оставайся.
Он никак не мог открыть дверь. В висках пульсировала боль, а оскорбления Иры, как отравленные пули, застряли в затылке и разъедали мозг.
— Нет, я с вами, — запротестовал Андрей. — Я тоже пойду.
— Давай я разберусь с замком, — предложил Ара.
Корби послушно отступил от двери. Глаза Андрея блестели в полутьме коридорчика.
— Послушай, — жестко сказал ему Корби, — тебе прямо и направо. Там красивая девчонка, голая и в истерике. Просто зайди в комнату и поцелуй ее. Давай.
— Зачем? — не понял Андрей.
Корби даже смутился от его вопроса.
— Ну, как тебе сказать, — ответил он. — У тебя есть шанс на…
Он сделал характерный жест. Ему было неловко и стыдно.
— Мы вчера слишком много выпили, — промямлил Андрей. — Она, наверное, не в себе, и я не…
Ара открыл дверь, и они вышли из квартиры.
* * *
— А куда мы идем? — спросил прилипала.
— По домам, — ответил Корби.
— Я позвоню тебе днем, — решил Андрей.
Ара протянул Корби пачку таблеток. Тот благодарно кивнул.
— Не надо мне звонить, — сказал он.
— Почему? — снова спросил странный мальчик.
— Днем я буду спать, — ответил Корби.
Ара молчал и смотрел на него с сочувствием.
— Тогда я позвоню вечером, — решил прилипала.
— Андрей, — устало сказал Корби, — тебе не нужно звонить мне вечером. Тебе вообще не нужно мне звонить. Мы не друзья.
Андрей досадливо мотнул головой. Его тонкое лицо исказила нервная судорога.
— И что такого в твоих друзьях, чего нет во мне? — тяжело проговорил он. — Я не урод и не дурак. Так чем тебе не нравится моя компания? Объясни.
— У нас нет ничего общего, — сказал Корби.
— О, ты ошибаешься, — странно усмехнулся Андрей.
— И что же это? — спросил Корби.
Они добрались до первого этажа. Здесь пахло мусоропроводом. Смутно белели почтовые ящики.
— Иногда людей объединяют вещи, о которых трудно говорить, — попытался объяснить странный мальчик. — Это связано с судьбой и с самыми главными событиями в жизни человека…
Корби открыл дверь подъезда, и вдруг его осенила идея.
— Послушай, — перебил он, — мы: я, Ара и Ник, — мы банда. Стать одним из нас не так-то просто.
Ара удивленно поднял брови. Корби бросил на него выразительный взгляд: «Подыграй мне».
— Ты должен пройти посвящение, — продолжал Корби. — Но я тебя предупреждаю, что это будет трудно.
