Она не увидела приближения кулака. Даже не почувствовала удара, только пустоту и замешательство, но потом вес рюкзака на плече потянул ее в сторону и она пошатнулась.
Она почти устояла, но вдруг Джина, потянулась со злобным оскалом и толкнула ее назад, вниз по ступенькам, от падения ее удерживал лишь воздух.
По пути вниз она пересчитала все ступеньки. Пока она падала рюкзак порвался и из него посыпались книги, а на верху лестницы Моника и Моникетты смеялись, свистели и улюлюкали, но она не видела этого, только разбитые на стоп-кадры движения.
Казалось, что прошла вечность, прежде чем она проскользила по низу и остановилась, а потом ударилась головой об стенку со скверным, красноречивым звуком, и погрузилась во тьму.
Последним ее воспоминанием во тьме был голос Моники, тихий злобный шепот. «Ночью. Ты получишь своё, чокнутая. Я об этом позабочусь».
Казалось, прошло всего несколько секунд, но когда она очнулась, кто-то стоял на коленях рядом с ней, и это была не Моника или ее мафия с отполированными ноготками; это была Эрика, из комнаты возле лестницы. Эрика была бледной, напряженной и напуганной, и Клэр попыталась улыбнуться, потому что так обычно делают, если кто-то напуган. Ей не было больно пока она не пошевелилась, а потом ее голова запульсировала болью рядом с макушкой. Когда она потянулась, чтобы пощупать, то почувствовала сильно выступающий нарост. Крови не было, боль усиливалась, если она до него дотрагивалась, но не до такой степени чтобы орать «О боже, трещина в черепе!», по крайней мере, она на это надеялась.
«Как ты?» - спросила Эрика, вскинув руки в воздух, когда Клэр покачнулась, усаживаясь спиной к стене. Клэр отважилась взглянуть вверх, на путь своего падения, потом вниз. Горизонт чист, Моники не видать. Больше никто не спустился посмотреть что случилось, большинство боялось попасть в беду, а всем остальным было просто параллельно.
«Да», - сказала она, и выдавила из себя неуверенный смешок. – «Думаю, я легко отделалась».
«Тебе нужно сходить в коновальню?» - Так в колледже называли университетскую клинику. «Или, боже, скорую вызвать или еще что-нибудь?»
«Нет. Нет, я в порядке». - Надеялась она, и хотя все ее тело чертовски болело, казалось, что ничего не сломано. Клэр встала на ноги, вздрогнула от боли в лодыжке, подняла тетради, выпавшие из рюкзака. Эрика схватила пару и закинула их обратно, потом осторожно поднялась на несколько ступенек, чтобы собрать рассыпавшиеся учебники. «Черт, Клэр, тебе правда нужно все это дерьмо? Сколько пар у тебя в день?»
«Шесть».
«Ты свихнулась». Эрика, сделав доброе дело, вернулась к нейтралитету, которого до сих пор, придерживались все некрутые девчонки общежития по отношению к ней. «Лучше сходи в коновальню, я серьезно. Дерьмово выглядишь».
Клэр налепила улыбку и сохраняла ее, пока Эрика не удалилась вверх по лестнице и не начала ворчать по поводу сломанного замка на ее двери.
«Ночью», наклонилась и прошептала Моника. «Ты получишь своё, чокнутая». Она никого не позвала, и не пыталась проверить, не сломана ли у Клэр шея. Ей было все равно, жива ли Клэр.
Нет, не так. Проблема в том, что ей было не всё равно.
Клэр почувствовала вкус крови. У нее треснула губа, и из нее текла кровь. Сначала она стерла кровь тыльной стороной руки, а потом краем своей майки, прежде чем осознала, что это единственное что у нее осталось из одежды. Мне нужно сходить в подвал и достать одежду из мусора. Мысль о том чтобы пойти туда, пойти куда угодно в этом общежитии в одиночку, неожиданно ужаснула ее. Ее поджидала Моника. А другие девчонки не станут ничего предпринимать. Даже Эрика, наверное, самая добрая в этом общежитии, боялась становиться на ее сторону. Черт, Эрику тоже доставали, но она, наверное, была рада, что здесь есть Клэр, чтобы принять на себя худшее. Это было не так плохо, по сравнению со средней школой, где с ней обращались презрительно, а иногда жестоко, это было хуже, гораздо хуже. У нее здесь даже друзей не было. Эрика была лучше всех, кого она знала, и сломанный замок на двери волновал Эрику больше чем рана на голове Клэр.
Она совсем одна. И если раньше ее это не пугало, то теперь пугало. Очень, очень пугало. То, что она видела сегодня в мафиозных глазах Моники, было не обычной неприязнью крутых девчонок к изгоям; это было хуже. Она получила не небрежные толчки и щипки, подножки, злобный смех, как раньше, это было больше похоже на охоту львиц.
Они собираются убить меня.
Она начала, медленно пошатываясь, спускаться по ступенькам, от каждого шага ее тело содрогалось от боли, и вспомнила, что ударила Монику достаточно сильно, чтобы остался след.
Да. Они собираются убить меня.
Если на идеальном личике Моники остался синяк, то в этом не стоит сомневаться.
Эрика правильно предложила первым делом отправиться в коновальню; Клэр перевязали лодыжку и приложили лед, и похмурили брови на начавшие проявляться синяки. Ничего не сломано, но ей придется несколько дней походить черно-синей. Доктор спросил для проформы о ее парне, но так как она могла честно сказать, что ее парень ее не бьет, он лишь пожал плечами и велел ей внимательнее смотреть под ноги.
Так же он выписал ей справку, дал немного обезболивающего и отправил домой.
Она ни за что не пойдет обратно в общежитие. По правде сказать, у нее в комнате было не много вещей: несколько книг, несколько фотографий из дома, несколько постеров… У нее даже язык не поворачивался назвать ее домом, и в любом случае, она не чувствовала там себя в безопасности. Она всегда воспринимала ее как… ночлежку. Ночлежку для детей, которые все равно, рано или поздно, уйдут оттуда.
Она прихромала в квадратный двор, это было большое забетонированное пространство с несколькими расшатанными старыми скамейками и столиками для пикника, окруженное со всех сторон бездушными зданиями, которые выглядели как коробки с окнами. Вероятно, студенческий архитектурный проект. По слухам, одно из них рухнуло несколько лет назад, но также были слухи, что в химической лаборатории завелся призрак обезглавленного дворника, и что здесь, после наступления темноты бродят зомби, поэтому она не слишком доверяла слухам.
Было уже за полдень, и по площадке болталось не много студентов, тени на всех не хватало – великолепный дизайн, учитывая, что погода в сентябре держалась выше тридцати градусов по Цельсию. Клэр взяла университетскую газету со стенда, осторожно присела на раскаленную скамейку, и открыла на разделе «жилье». О комнате в общежитии не могло быть и речи; Ховард Холл и Ленсдейл Холл были единственными общежитиями, принимавшими девушек до двадцати лет. Она была недостаточно взрослой для смешанных общежитий. Дурацкие правила, написанные наверно, когда девушки носили юбки до пола, подумала она, пробежалась взглядом по списку общежитий, пока не дошла до раздела ВНЕ СТУДЕНЧЕСКОГО ГОРОДКА. На самом деле ей нельзя было жить вне студенческого городка; мама с папой от этого просто свихнулись бы, без вопросов. Но… если выбирать между Моникой и бешенством родителей, она выбирает последнее. В конце концов, главное было найти безопасное место, где она сможет учиться.
