— Эта земля не принадлежит белому человеку, — заявил чернокожий на диалекте речных племен. — Как называют моего белокожего брата в его родном краале? И что привело его сюда, в Страну Черепов?
— Мое имя — Соломон Кейн, — на том же языке ответил чернокожему воину путешественник. — А привели меня сюда поиски королевы вампиров Негари, что обитает в этих горах.
— Немногие ищут ее. Еще меньше тех, кто находит. И никто не возвращается. — Слова негра были столь же торжественны, сколь и загадочны. Кейн отнес их на счет того, что чернокожие любят подобные двусмысленные и цветастые высказывания.
— Не проводишь ли ты меня к ней? — спросил англичанин.
— В правой руке у тебя длинный нож, — ответил вопросом на вопрос его собеседник. — Но здесь нет львов.
— Зато есть змеи. Одна такая здоровая своротила камень, когда я сюда поднимался. А кто знает, сколько их тут в кустах еще?
Воцарилась недолгая тишина. Мужчины, обменявшись двусмысленностями, смотрели друг другу в глаза. Первым уступил эбеновый гигант. Он отвел взгляд, губы его тронула мрачная усмешка.
— Твоя жизнь в моих руках, — сказал он затем.
— В моей руке — жизни многих воителей. — Кейн холодно усмехнулся в ответ.
Взгляд негра скользнул по высокой жилистой фигуре англичанина, по искрящемуся лезвию его рапиры, которое, казалось, разрезало лунные лучи, потом встретился с его колючими прозрачными глазами, и в его зрачках отразилась некоторая неуверенность.
— Ты не принес с собой даров, — проговорил он. — Но если ты последуешь за мной, я отведу тебя к Ужасающей, к Властительнице Рока, к Алой Госпоже — к владычице Накари, правящей благословенной страной Негари!
Воин отступил в сторону, торжественно пропуская англичанина вперед. Но Кейн, который ни на грош не доверял чернокожему, опасаясь удара копьем в спину, покачал головой.
— Кто я такой, чтобы идти впереди моего брата? Мы оба вожди, так пойдем же бок о бок.
В глубине души пуританин был до крайности возмущен тем, что приходится пускаться на подобные дипломатические ухищрения с кровожадным дикарем, но лицо его хранило невозмутимое выражение.
Чернокожий воин, которому было нечем крыть подобный аргумент, с варварским достоинством поклонился, и они вместе зашагали вверх по тропе, не произнеся более ни слова. Все новые и новые воины, выходя из укрытий, присоединялись к их процессии. Якобы споткнувшийся англичанин бросил взгляд назад и обнаружил, что за ними следовало уже не менее сорока воинов, выстроенных в два отряда. Лунный свет наполнял их тела обсидиановым блеском, озарял высокие головные уборы, стекал с длинных, зловеще изогнутых наконечников копий.
— Твои братья похожи на леопардов, — учтиво сказал Кейн своему спутнику. — Самый зоркий глаз не разглядит их в ночи. Когда же они пробираются в высокой траве, самое чуткое ухо не расслышит их приближения.
Чернокожий воин принял комплимент как должное и гордо задрал голову, отчего перья его убора громко зашуршали.
— Горный леопард и вправду доводится нам братом, белый человек. Мы крадемся в ночи, словно плывущий дымок, но обрушиваемся на врага, словно разящая сталь. Наши руки крепче железа, и удар их смертелен. Когда мы наносим удар, содрогаются горы и повергаются в прах самые сильные воины!
Не уловил ли Кейн нотку угрозы в его голосе? И хотя для таких подозрений у пуританина не было оснований весомее смутных предчувствий, все же какая-то аура порочности и жестокосердия сопровождала его спутника. На всякий случай он решил промолчать, и некоторое время странный отряд поднимался по склону в полной тишине. На ум пуританину, не чуждому определенной романтики, пришло сравнение с полуночным шествием призраков.
Тропа меж тем становилась все круче и круче. Она петляла между гигантскими скалами, то проходя по самому краю пропасти, то уходя в глубокие расселины. И вдруг, совершенно неожиданно, их отрад вышел к бездонному провалу, который шел в обе стороны насколько хватало глаз. Сперва Кейн решил, что они достигли конца пути, но потом различил тонкий каменный мостик без перил, соединяющий обе стороны. Приглядевшись повнимательней, пуританин понял, что это было делом рук самой природы, с помощью ветров и осадков за бесчисленные тысячелетия изваявшей каменную арку. Приблизившись к узкому каменному полотну, вождь остановился.
* * *
Нимало не устрашенный, Соломон Кейн заглянул в пропасть. Провал был шириной футов сорок, а вот насколько он был глубоким, сказать было невозможно, даже приблизительно. Бездну на многие сотни футов наполняла непроглядная тьма. Кейн носком сапога столкнул вниз камушек, но, сколько он ни вслушивался, до его ушей доносилось лишь эхо его ударов о каменные стены. С другой стороны к темному небу вздымались совершенно неприступные на вид скалы.
— Здесь, — сказал вождь, — пролегает истинная граница царства Накари…
От Кейна не укрылось, что воины все плотнее окружали его. Делая вид, что его это совершенно не интересует, англичанин лишь плотнее сжимал рукоятку рапиры, которую, к слову сказать, он так и не убрал в ножны. От пропитывавшего воздух напряжения на пуританине поднялись дыбом все волоски.
— …И здесь, — грозно продолжал могучий негр, — тому, кто осмелился явиться в это место без даров для Накари, говорят — умри!
Это слово вырвалось из его глотки душераздирающим криком. Так могло бы звучать в устах злого волшебника заклятие, превращающее его в безумного маньяка. Эхо жуткого вопля еще судорожно металось между скал, когда чернокожий воин отвел руку, занося копье. Все мускулы его могучего тела напряглись — и тяжелое длинное копье устремилось прямо в грудь Кейна!
Вряд ли кто-либо еще, кроме пуританина, обладал такой инстинктивной реакцией, чтобы уклониться от безумного броска с расстояния в неполную дюжину футов. Соломон Кейн успел отшатнуться, и широкое волнистое лезвие прошло мимо, всего лишь в долях дюйма от его груди. Его рапира перечеркнула лунный луч в мгновенном ответном выпаде. Вождя спас какой-то негр из его отряда, выбравший именно этот момент, чтобы броситься на Кейна. Рослый воин умер, даже не успев понять, что с ним произошло, — Кейну никогда не приходилось бить дважды.
В следующий момент вокруг пуританина поднялся стальной смертельный вихрь. Похоже, дикари решили, что белокожий воин не сможет им оказать серьезного сопротивления, потому они не спешили кидать свои копья, а пытались достать Кейна длинными выпадами. Отводя в сторону одни копья и уворачиваясь от других, Кейну не оставалось ничего другого, как вскочить на узкий каменный мост. Теперь негры могли нападать на него только по одному.
