Он улыбнулся идущей навстречу девушке. Глубоко и легко вздохнул. Потом достал сигарету и закурил.
- Там никого нет, – проговорил он, выдыхая дым. – И это хорошо. Это так надо.
Подходя к остановке, он лёгким щелчком выкинул сигарету. Его лицо было спокойным и уверенным. Обойдя железную перегородку, он прошёл мимо переминающегося с ноги на ногу мужчины, бросил беглый взгляд на мерзкие, старушечьи губы и пропитанный потом носовой платок, и обречённо сел на лавочку. Несколько секунд он сидел упёршись взглядом в свои кроссовки, но потом всё же собрался духом, и медленно подняв глаза, посмотрел на уже улыбающуюся ему девочку.
Когда жена, по её субъективно-ошибочному выражению, в сотый раз попросила его спуститься в подвал и вернуть пошарпаную тумбочку чёрного цвета, от которой пару дней назад они с тихим наслаждением избавились, Семён сидел полуразвалившись в широком кресле и смотрел новый сериал про ментов и бандитов.
- Она портит весь вид, – говорила жена два дня назад.
- Её можно в спальне поставить, а на неё вон ту вазу, синенькую, – выдала она сегодня утром.
- Ну-ну, – неопределённо пробурчал Семён в ответ и перебазировался на другой бок.
- Ты слышал, что я сказала?
Иди нахер.
- Да, дорогая. После обеда спущусь в подвал и притащу твою тумбочку обратно.
- Нашу тумбочку. – поправила жена.
Сериал был на удивление интересным, хотя и не отличался ни новизной идеи, ни свежестью сюжетов. Семён недовольно поднялся с кресла, глянул в окно, и протяжно зевнул. За окном начинало темнеть.
В прихожей, напялив старые, с отклеивающейся подошвой кроссовки, он с надеждой крикнул.
- Может, завтра принесу?!
Сквозь шипение масла на раскалённой сковороде, из кухни донёсся твёрдо-ласковый голос жены.
- Завтра понедельник, работа, замотаемся, забудем.
Можно подумать ты работаешь.
Мягко закрыв дверь, он подошёл к лифту и положил большой палец на красную кнопку. Где-то глубоко внизу кто-то недовольно ухнул, потом пару раз дёрнулся и пополз по стальному канату вверх.
- Здравствуйте, – услышал Сёмён прямо за своей спиной. Он обернулся.
Соседи из квартиры напротив, пара средних лет, он – в дорогом сером пиджаке и джинсах, она в деловом тёмно-красном костюме, подтянутые и довольные жизнью богачи. Другие здесь и не живут. Десятиэтажка элитная, цена за квадратный метр запредельная. Не каждому коммерсу по карману, так что почти все жильцы какие-нибудь госчиновники. Вот этот, сорокалетний в пиджаке, по-моему, из водоканала.
Семён предупредительно улыбнулся и ответил мужчине рукопожатием.
Чего это они? Раньше ж и не разговаривали.
- Куда это вы Семён, э...
- Аркадьевич, – быстро выдохнул Семён.
- Куда это вы, Семён Аркадьевич, на ночь глядя? – поинтересовалась симпатичная соседка блондинка.
Семён Аркадьевич, хм. Небось за спиной торгашом называют. Лоточником.
В это время подъехал лифт, и дверь громко открылась. Он положил ладонь на одну из отъехавших створок, и продолжая мило улыбаться, стал судорожно придумывать, чтобы такое ответить. А может не врать? Сказать, что хочу забрать из подвала эту чёртову полуразвалившуюся тумбочку, потому что жена решила поставить на неё синенькую вазу?
- Хочу тумбочку из подвала забрать, если её ещё не увезли.
- А когда вы её туда отнесли? – блондинка смотрела на него с кокетливым интересом.
Семёну стало неловко. Муж всё-таки здесь. Как-то...
- Два дня назад, – сказал он и сглотнул слюну.
- Тогда должна ещё быть там. Они ж такие лентяи, все эти рабочие, – сказала она, скривив презрительно лицо. – Да там вообще, столько хлама валяется, хотя должны вывозить раз в полмесяца. Ну, что вы хотели, алкаши, быдло.
- Лизочка, ну что ты, – мужчина покачал головой. – Как так можно, ведь всех людей нужно уважать, – он ухмыльнулся.
Створка дёрнулась, и Семён напряг руку, чтобы её удержать.
- А что это вы в гости к нам не заходите? – спросила блондинка, так непосредственно, словно они до этого ежедневно заходили друг к другу на чай, да поболтать.
Да они бухие по ходу. Во, блин.
Семён облегчённо выдохнул и поставил одну ногу в лифт.
- Вы сегодня, как тумбочку поднимите, приходите, – ни с того, ни с сего предложил мужчина. – Обязательно приходите, Семён Аркадьевич. Без-же-ны, – мужчина многозначно подмигнул.
Нифига себе!
Семён поставил в лифт вторую ногу, потянул палец к кнопке с цифрой ноль, и глупо посмотрел на мило улыбающуюся блондинку. Чуть опустил взгляд. Да, груди у неё, ух. Он снова сглотнул слюну, внизу живота приятно занудело. В это время створки стали сходиться, и он с энергией возбуждающегося самца вдавил палец в стенку лифта.
Ухнув, кабинка поползла вниз, а буйна фантазия Семёна вверх.
Блин. Это прямо какой-то порнофильм выходит. А какая у неё попка, ай.
Семёна передёрнуло от возбуждения.
Поставлю её... а этот хрыч в дорогом костюме, он то что будет делать? А вдруг гомик? Ну, нет, полезет, я ему сразу дам понять, я в такие игры не играю. По морде раз съезжу, поймёт. Жену, пожалуйста... Может он дрочить любит, когда его жену трахают?
Этот вариант Семёну понравился, и он довольно улыбнулся.
Пусть там, в уголке дёргается, мне пофик. Мне главное груди его жены помять.
Семён вожделенно потёр ладони.
У-у, блин!
Лифт дёрнулся и замер, створки расползлись. Семён вышел из лифта и огляделся. В подвале было темновато. Лампочка в основном помещении перегорела, сюда доходил только тусклый свет от другой лампочки, горевшей во втором отсеке подвала. Семён знал, что там картонная гора разорванных и сложенных коробок из под бытовой техники, и её почему-то никто не собирался забирать. Наверное, дворники для чего-то используют.
Он пересёк центральное помещение и заглянул во второй отсек, картонная гора лежала на своём месте. Он обернулся и недовольно посмотрел на темнеющий прямоугольник третьего помещения. Тумбочка там.
В тишине ухнул лифт и пополз наверх. Семён невольно вздрогнул и оглянулся.
Чёрт!
Подойдя к чёрному прямоугольнику, он прищурился и всмотрелся внутрь.
Горела ж лампочка, когда я эту долбаную рухлядь сюда ставил.
Он зашарил в карманах трико и достал коробок спичек. Чиркнул одну и сделал пару шагов вперёд. Спичка, едва вспыхнув, погасла. Семён стал шарить вокруг себя в темноте, пытаясь отыскать тумбочку так, но наткнулся тыльной рукой ладони на что-то мягкое, и тут же отдёрнув руку, сдавленно выдохнул.
