Их развеселая компания устроилась в противоположном от немца-уругвайца-мексиканца углу, скрытая от взглядов Полины спинами болтающихся туда-сюда — от стойки бара к столикам и обратно — аризонских торговцев и угощала всех подряд спиртным. И не просто угощала, а старательно накачивала. Особенно преуспевал тот самый здоровенный канадец, рыжий до невозможности, по очереди обходя всех, сидящих в баре, и чуть ли не силой впихивая в них джин.
— Бр-р, — поморщилась Полина. Она терпеть не могла джин с его хвойным привкусом, однако взгляд канадца уже сфокусировался на Полине. Здоровенный малый направился к ней.
— Зд-драсте, мадам певица! — бухнул он и опустился на табурет, соседний с Полиной. При этом, канадец, едва не промазал мимо.
— Ой, только не надо наливать мне джин, — воскликнула Полина, избрав беспроигрышную тактику слабой женщины. Здоровенный северянин сразу почувствовал себя непристойно большим и остановился, не зная, что делать.
— Э-э, у Фредди день рождения, — выдавил, наконец, он. — Малышка, значит, его сегодня родилась. Ровнехонько пять лет назад. Полина перевела свой взгляд с бокала с коктейлем на канадца, северянин казался прилично пьяным, но, все же… впечатление могло быть обманчивым.
— За Фредди и его дочку! — произнесла решительно Полина и подняла свой бокал, стенки бокала были матовые и канадец не мог видеть, что в нем налито. Канадец сгреб ручищей свой стакан, наполовину залитый джином, они чокнулись и выпили. Полина пила так, словно у нее в бокале, действительно, было виски.
— Молодец, — громко сказал канадец. — Уважаю! И поешь ты здорово!
Меня зовут Гутторм, Гутторм-лесоруб — добавил он. — Если кто вздумает обидеть тебя, зови меня! Неожиданно канадец заметил новую личность, появившуюся в баре — одного из местных креолов-плантаторов. Быстро пробормотав Полине:- Пока! — канадец соскочил с табурета и двинулся навстречу креолу.
Полине даже стало жалко бедного усатого креола. Где-то минут через двадцать, обернувшись от стойки, Полина увидела уже абсолютно невменяемого плантатора. Понадеявшись на свою привычку к крепким напиткам, креол рискнул перепить мощного канадца, но джин сыграл с ним скверную шутку. Хвойный джин, хоть и уступал по градусам местному «канелито», но обладал целым рядом неведомых организму креола свойств. Распластавшись на стуле, за низким столиком у самого выхода, креол, одновременно плакал и смеялся, то и дело, обращаясь к сему предмету мебельного гарнитура. Полина поднялась с табурета и подошла к плантатору. Ему было нехорошо.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила она у мужчины. Креол попытался было сфокусировать свои глаза на ней, хотя бы один, но они тут же снова разъехались в стороны.
— Вуду, омбре вуду… — со страстью зашептал плантатор, но Полина из его слов уловила только «вуду», а потом плантатор, вообще, бессмысленно захрапел.
— Гутторм, — громко позвала Полина, уже неизвестно какую по счету бутылку опустошающего в своей компании — жителей страны Кленового листа — канадца. Гутторм обернулся на свое имя, икнул и, поняв, что его зовет Полина, поднялся из-за стола.
— Что случилось, деточка? — дыша парами алкоголя, спросил он, подойдя к Полине.
— Гутторм, — произнесла девушка, — ты же напоил его, ему плохо.
— Не-а, — ухмыльнулся Гутторм, — ему хорошо!
— Ладно, — согласилась девушка, — пусть хорошо. Но помоги вынести его на улицу и положить на бок на скамью возле бара. Его же выворачивать сейчас начнет, и он захлебнется в этом своем «хорошо».
— Не проблема, — произнес могучий канадец, ухватив креола поперек спины. Полина поспешно открыла дверь на улицу, и канадец вынес плантатора из бара, под яркие звезды тропических сумерек. Затем Гутторм положил плантатора на скамью, так, как велела Полина.
— Ну, я и напился, — вдруг, четко, по-английски, сказал креол, и попытался встать со своего ложа. Однако это ему не удалось, и он снова упал на скамью, растянувшись в той самой позе, в которой его положил Гутторм.
— Грацио сеньоры, мистер и миссис, — пробормотал плантатор, путая испанский и английский языки, и мощно рыкнул.
— Пошли, моя королева, — произнес канадец, обращаясь к Полине. — С ним уже ничего плохого не случится, я знаю. Когда через полчаса Полина решила посмотреть на креола, его не было на скамье. Встревоженная девушка подскочила к англоговорящему бармену, но служащий опередил ее.
— Мисс Полина, не волнуйтесь. Сеньор Бафидос находится в апартаментах господина управляющего. Такой случай с владельцем банановой плантации большая неприятность для нас, и господин управляющий очень просит вас и ваших канадских друзей не упоминать нигде об этом.
— Ну, конечно, — улыбнулась девушка. — Мы будем немы! Дальнейший вечер прошел без особых приключений. Канадцы, в конце концов, ушли в номера, прихватив еще пару бутылок местного виски с собой. Аризонские парни исчезли вместе со своими дамами, немец-уругваец-мексиканец сбежал, а две одичавшие ее соотечественницы, оставшись одни, прицепились к англоговорящему бармену. Полина, оставив задымленное помещение бара, вышла наружу и направилась к океану. Пустынный берег, без плетеных кресел для отдыхающих, без шастающих всюду зеленых мартышек выглядел первозданно и дико.
— Таким его, наверное, видел Колумб, когда впервые приплыл в Америку, — подумала девушка. — Впрочем, тут он, вряд ли, плыл, — со вздохом, добавила она. Скоро она оказалась на своем любимом месте, у кромки воды. Полина сняла туфельку и, держа ее в одной руке, провела пальцами босой ноги по колышущейся прохладной массе. Океан казался ей живым.
— Полина-а, — девушке показалось, чей-то голос позвал ее, позвал неуверенно и странно. Полина обернулась. Никого рядом не было.
— Полина, — прошелестело в кронах, стоявших на пляже пальм.
Небольшой, невесть откуда взявшийся ветерок просквозил пляж.
— Полина, — накатилась на берег волна океана. Девушка надела туфельку обратно на ногу. Непонятная дымка окутала ее.
— Полина, — осыпался песок под ногами девушки. Полина шагнула по пляжу, нигде никого не было… Только шуршание пролетающей вверху птицы вспороло воздух…
— А ну в очередь! — голос рыжего Гутторма возвестил берегу его приговор. Легкая дымка вокруг Полины мгновенно начала таять и струйкой потянулась к океану… Жизнь продолжалась. Компания канадцев, сопровождаемая ее соотечественниками, шатаясь во все стороны, разбредаясь и вновь собираясь в кучу, шагала по пляжу.
Лесорубы из северных лесов, не сумев угомониться, переждав, пока их жены уснут, двинулись продолжать праздник на пляж.
