Ознакомительная версия.
– Не о том мы с вами, ребята, думаем! – Сотник выпрямился в полный рост. – Нам радоваться нужно, что там, – он снова кивнул на экран, – мы ничего и никого не нашли.
– Но это значит, что то, что мы видели ночью… – Марьяна запнулась.
– Я не знаю, что мы видели ночью, я в этих паранормальных штучках не силен. Я другое знаю: прошлой ночью никто не самоубился и в колодец не свалился. А остальное меня не интересует. Все, сматываем удочки!
Пока Сотник упаковывал камеру, Морган с Марьяной молча сидели на старой коряге, думая каждый о своем.
– Эй, – Морган заговорил первым.
– Что? – Марьяна взглянула на него исподлобья, почти неприязненно.
– Не подскажешь, где тут у вас на Правом берегу лодочная станция?
– Зачем тебе?
– Да так. Хочу поболтать с этим вашим Митричем. Ну, тем, который девушку в колодце нашел.
– И что ты хочешь у него узнать? Какое тебе вообще до всего этого дело?
– Мне просто любопытно. А что это ты так разволновалась?
Марьяна и в самом деле разволновалась. Или испугалась. Морган видел, как участилось ее дыхание, как отхлынула от лица кровь.
– Ничего! – Из кармана куртки она достала пачку сигарет, сунула одну в рот, щелкнула зажигалкой.
– Переверни, – сказал Морган.
– Что?
– Переверни сигарету, ты пытаешься поджечь фильтр.
– Черт! – Она смяла сигарету, достала из пачки новую. – Это от усталости, больше суток на ногах. Если хотите, я покажу вам дорогу. Мне тоже… любопытно.
* * *
К озеру подъехали к шести часам вечера. Шустрая Марьянина «Ямаха» вылетела на берег и, грозно рыкнув, замерла у притулившейся у самой воды деревянной хибары с проржавевшей вывеской «Лодочная станция. Лодки, катамараны напрокат». Судя по привязанным к причалу трем старым лодкам и одному относительно новому катамарану, несмотря на сезон, лодочная станция не процветала.
– Вот здесь, наверное! – Марьяна кивнула на хибару. – Только, говорят, он не просыхает с тех самых пор, как вернулся. Не понимаю, о чем с ним можно разговаривать.
– Сейчас посмотрим. – Морган поднялся по хлипкой, местами прогнившей деревянной лесенке, постучал в дверь.
Ответа не последовало ни на стук, ни на его громкое: «Есть кто живой?» Наверное, Марьяна права, и Митрич валяется где-нибудь в стельку пьяный. Но вот так просто отступать Морган не привык. Он подергал за ручку, и, поддавшись его напору, дверь с тихим скрипом отворилась.
Внутри хибары царили хаос и запустение. На раскладушке валялась куча грязной одежды. На стене под пожелтевшим от времени осводовским плакатом притулились две удочки. В углу стояла батарея пустых бутылок. Здесь же лежала кипа перевязанных бечёвкой старых газет. Замызганный стол хранил следы недавнего пиршества: трехлитровая банка огурцов, жестянка с наполовину съеденным шпротным паштетом, точно такая же жестянка, доверху наполненная окурками, шмат сала, четвертушка хлеба, мутный граненый стакан и пустая склянка с черной резиновой пробкой. Хозяина всего этого великолепия нигде не наблюдалось. Наверное, выпил недостаточно много и отправился за новой порцией бырла.
– Ну, что тут у нас? – В хибару заглянул Сотник, обвел внимательным взглядом царящий внутри кавардак и вынес вердикт: – Не хватило мужику бухла.
– Похоже на то. – Взгляд Моргана зацепился за лежащую на засиженном мухами подоконнике газету. Газета была местной районной передовицей. Если верить дате, вышла в свет она семь лет назад. «В заброшенном садовом колодце найдено тело молодой девушки». Этот заголовок чья-то неуверенная рука дважды подчеркнула красным. Выходит, и сейчас, спустя годы, Митрич переживал события той ночи. Очень неожиданно для горького пропойцы.
– Ну, что там? – Марьяна в хибару заходить не стала, стояла возле своего мотоцикла.
– Никого, – Сотник развел руками. – Слинял куда-то наш Митрич.
– А мне только что звонил Яриго, – она помахала своим мобильным. – Приглашал на ужин. Обещал хорошую компанию.
В кармане Сотника запиликал телефон, он глянул на экран, сказал весело:
– Вот он уже и нам звонит. Наверное, мы и есть хорошая компания.
Разговор с Яриго получился коротким. «Тихий дружеский ужин, ребята. Приходите, мне будет приятно».
– Ты пойдешь? – Морган посмотрел на Марьяну.
– Яриго спонсирует строительство новой больницы. Это дипломатия. Плохо только, – она помрачнела, – что дипломатия идет рука об руку с этикетом. На ужин к миллионеру, даже если это семейный ужин, не явишься в джинсах и на мотоцикле.
– Я тебя отвезу, – неожиданно для себя предложил Морган.
– Я могу сама, мне не впервой.
– Опыт минувшей ночи показывает, что сад – не самое спокойное место на земле.
Она хотела отказаться, Морган видел сомнение на ее лице, но в самый последний момент, когда он уже почти смирился с отказом, вдруг согласилась.
– Спасибо, ты спасешь меня от дополнительных мозолей, – Марьяна посмотрела на свои обутые в кроссовки ноги. – Туфли – не самая подходящая обувь для длительных пеших прогулок. Но тебе придется не пить.
– Это не проблема, – Морган улыбнулся. – Кстати, давай мы заедем за тобой перед ужином.
Он старался быть галантным по двум причинам. Во-первых, из-за чувства неловкости, оставшегося после их первого, не самого удачного знакомства. А во-вторых, Марьяна ему нравилась. Вот ведь странность, она не была женщиной его типа, но при этом будоражила воображение.
– Ехать нужно уже сейчас. – Сотник, который все это время деликатно не вмешивался, посмотрел на часы. – До ужина чуть больше часа. Марьяна, давай загоняй в стойло своего железного коня, наводи марафет, а мы тебя подождем.
На сей раз она раздумывала недолго, наверное, уже взвесила все за и против.
– Тогда по коням! – она улыбнулась им с Сотником, лихо оседлала свою «Ямаху».
При свете дня больница была чуть менее мрачной, но по-прежнему убогой. На веревках вместо простыней теперь болтались больничные робы. На клумбе не особо пышно колосились неведомые Моргану цветы, а на скамейке, положив на колени какой-то потрепанный альбом, сидела их давешняя знакомая Сидоровна. Завидев их, старушка засуетилась, шустро вскочила на ноги.
– Марьяночка, и голова, и суставы, и живот… – запричитала она. – Ночь кое-как отмучилась, подремала чуток, а потом все как заболит…
Ознакомительная версия.
