— Собираетесь заняться уликами прямо сейчас? — недовольно бросила японка. — Исключено, Оскар!
— Почему? Столько времени сэко…
— Не торопись! Мы вступили на тонкий лёд. Нас на лесопилке отчётливо никто не видел, а куртка и показания того сторожа должны перевести подозрения на неких леших. Иоанн Леквер не поверит в эту чушь, но ничего сделать не сможет без доказательств. Напомню, что единственные доказательства — эти образцы, их надо спрятать.
Гладкость её доводов как-то потеряли для меня значение на фоне дошедшей, наконец, особенности:
— Вы обратились ко мне на «ты», госпожа Номати?
Японка вздрогнула, словно её хлыстом по спине щёлкнули. Поспешила посмотреть мне прямо в глаза и объясниться:
— Прошу прощения, господин Праусен. Такая привычка: вы сегодня хорошо поработали, быстро и чётко. Сама не замечаю, как перехожу к панибратству с напарниками. Больше не повторится.
— Честно говоря… Ммм, ничего страшного… Так даже проще, наверно…
— Предлагаете перейти на «ты»? — строго спросила коллега.
— Да.
Напарница сильно задумалась над предложением, словно бы решался вопрос великой важности. После такого моментально чувствуешь себя глупо — и чего мне стоило просто подержать язык за зубами…
— Хорошо, Оскар, если вы так хотите.
И в этот момент стало как-то полегче.
22 октября, 8:13 Винчи
Солнце прокрадывается в мой дом незаметно, заливает лучами гостиную, стол, старые пыльные шифоньеры, затем бредёт на кухню, где беспорядок, наведённый во время Недоброго Утра, никто и не подумывал устранить. Мне плевать: пользуюсь разве что кроватью, а во многих комнатах вовсе не бываю. Все двери намертво заколочены: открывать их мне нет смысла.
Что до гостей… ну, их у меня немного бывает.
Этот дом был бесхозным столько, сколько я себя помню. Перебрался сюда после того, как убил родителей. Они, можно сказать, были не виноваты, просто были алкоголиками, садистами и боялись мутантов. В один прекрасный момент хмельному отцу вздумалось проломить стремительно растущему сыну череп топором, да вот только не вышло. В тот день я переместил обоих на высоту почти трёх километров и оставил падать. До сих пор не знаю, обо что размазались мистер и миссис Миасахи.
Мне тогда было четыре с половиной, и я был молод. Теперь мне девятнадцать и я очень стар. По утрам стало тяжело подниматься с постели, ломит спину, а ноги не держат. В этот раз хотя бы не обмочился во сне…
Вместо завтрака приходится жевать старого жареного кролика — ловлю порой мелкую живность. Мятый пакетик чая честно украл у одного зажиточного дяди, так что в это утро похлебаем барский напиток.
Лысина опять чешется, словно плесенью поросла. Не проходит секунды, чтобы какая-нибудь болячка не напомнила о себе. Древним старикам должно терпеть, а что насчёт девятнадцатилетнего пацана? Меня всякий зуд, ломота в костях и неукоснительно приближающаяся немощность выводят из себя.
Хочу кувалду и целёхонький автомобиль, чтобы вымещать зло! Просто мечтаю об этом славном комплекте!
И вновь этот кашель! Скручивает внезапно, заставляет выплёвывать лёгкие. Больше минуты я не слышу ничего, кроме собственного кашля, слёзы выползают из глаз… Отпустило.
А этот хвалёный чай ничуть не лучше ромашкового, что делает Золтан. Единственно, что дороже в три раза.
Теперь вспомнить бы, что вчера было… Ах, да, я же искал весь день Донни. Хитрый Душегуб послал меня по неопределённому адресу, перестал ныкать трупики в оврагах. Могу, конечно, перерыть всё сверху до низу, но времени потрачу… Иными словами, столько времени у меня нет. Ладно, допустим мы найдём мальчика, если отыщется Душегуб. Но где его искать? Можно ворваться в участок к Стальному Тиму и потребовать все данные по маньяку, но что я получу в ответ? Инвалид укажет на дверь. Или я неправ?
Как дилетанту искать убийцу, если спецы сидят в луже? Что ж, покуда рысь не догнать и не схватить за хвост, побежим ей навстречу.
В голове возникли все шестеро жертв: ничем не примечательные дети, ничем не примечательные родители… Первая мысль, что выбор Душегуба был слеп, сам дьявол нашептал ему убивать без разбора. Или это не так? Добротная могла выйти теория, если бы удалось связать вместе разрозненные убийства.
Кто родители… не вспомню, сколько не ковыряйся в старческих мозгах.
У Тима должен быть список, и дать его он не заупрямится.
Пора собираться. Посеревший шарф, старое пальто, проверим карманы: деньги на месте, карта на месте. Частенько что-нибудь вываливается, так что проверять карманы через каждые полчаса вошло в привычку. А вот оружие надо заменить.
Телепортировавшись в соседнюю комнату, я подступил к крупному зеркалу на стене. Более шести десятков лет назад оно должно было быть дорогим: древесина рамы сохранилась в отличном состоянии, живописные узоры сделаны мастерски, очень красиво. Меня же больше интересует центральная часть: зеркало разбито точным ударом, паутина трещин покрыла поверхность. Я выбрал продолговатый узкий кусок и аккуратно вырвал его из нагромождения острейших обломков. Краями можно отрезать головы при желании.
В ящике тумбочки ждёт своего часа толстый моток изоленты. Чтобы пальцы не исполосовать, нужна хорошая рукоятка.
Пусть куски зеркала довольно легко сломать, но они для меня куда полезнее ножей. В драках часто приходится попадать в окружение, и тогда возможность контролировать происходящее за спиной спасает. Кроме того, можно заглядывать за углы, что для моей способности весьма полезно.
Готовое оружие я спрятал во внутренний карман и переместился прямо в полицейский участок. На меня чуть не налетел кудрявый недомерок Сэм. В последний момент успел затормозить, ойкнув, как маленький мальчик.
— Винчи, дурак, ты с ума сошёл так появляться? Я чуть…
Мог бы дать ему закончить, но щенку следует отхватить за «дурака». Ударил несильно, но обидно, прямо под нос, так что ходить гадёнышу пару дней с опухшей губой. Малыш с воплем отскочил чуть ли не на два метра.
— Ты сдурел? Я из полиции, чтоб ты знал! Ты как смеешь?
— Винчи! — вступился за птенца Тим. — Что ты тут опять учудил? Как ты смеешь трогать стража порядка?
— Он оскорбил меня.
— И ты решил, что это повод распускать кулаки?
— Ну так арестуй меня, если хочешь! — раскинул я в стороны руки, показывая всю свою беззащитность перед могучим шерифом.
Ни он, ни его помощник Сэм даже не пошелохнулись, понимая, что за решётку меня не посадить, как бы ни старались. Пыхтя немногим лучше злого чайника, кудрявый малец гордо выпрямил спину, а Тим сурово наставил на меня перст:
