— Я прочел заклинание, вернувшее тебя домой.
— А ты знаешь, откуда оно меня вернуло?
Он замялся:
— Точно не знаю, предполагаю, что ты была где-то в Европе.
Девушка недовольно сдвинула брови:
— И как же я там очутилась? И почему, черт возьми, понадобился месяц, что бы вернуть меня домой?!
Виталик еще больше помрачнел, уже не ожидая от разговора ничего хорошего. Несмотря на то, что к Марине он был равнодушен, рассказывать о ее роли в этой непонятной истории не хотелось. Он знал, что сестры не ладят, а после его признания, наверное, вообще поубивают друг друга. Отвернувшись, он собрался уходить, но Алиса остановила его равнодушным вопросом?
— Это Марина?
Он кивнул и быстро ушел, оставляя девушку наедине с агрессивными мыслями.
Она сидела в глубоком кресле на открытой веранде и, глядя в глубину темного леса, машинально гладила Розье и Верье, расположившихся по обе стороны от нее. Собаки смирно сидели, ощущая напряжение, исходящее от хозяйки, и преданно заглядывали в ее светлые глаза. Алиса подняла взгляд к небу и пожелала, чтобы пошел дождь. Практически сразу над поляной заклубились черные тучи, поедая своими бездонными ртами высокие звезды. Она плотно сжала губы и несколько раз вздохнула. Ненависть сестры, хоть и не была сюрпризом, все-таки существенно осложняла ей жизнь.
Рядом раздались шаги, и одновременно с Мариной на веранду выплыли гнев и смятение. Сев в соседнее кресло, она сжала руки в замок и начала нервно качать ногой.
— Ты знаешь? — И мгновенно сама ответила на свой вопрос. — Конечно, знаешь! А я не сожалею. Разве только о собственно глупости, что проговорилась Наташке о том, что сделала. Ей стало тебя жалко, и она поделилась с Виталиком. Надо было тебя в Бразилию отправить или в Антарктиду, а самой держать язык за зубами.
Алиса слабо улыбнулась:
— Из-за Виталика?
— Ты прекрасно знаешь, что да. Я его люблю, и жизнь готова за него отдать, а он думает только о тебе! Иногда это так ужасно: уметь читать чужие мысли! — на минуту она замолчала, решаясь, быть ли ей полностью откровенной с сестрой или нет, — сначала я хотела сделать заговор на твою смерть, потом передумала…
— Да, что ты говоришь! И что же тебя остановило? — Саркастично спросила Алиса.
— Я нашла другой способ, при котором мне не нужно было пачкать руки, все-таки мы сестры — равнодушно ответила она, не видя ничего предосудительного в том, чтобы лишить кого-то жизни.
— Ты стерла мне память, сестричка? — зло воскликнула девушка.
— Да, стерла и отправила тебя в незнакомый город, где ты могла бы начать жизнь сначала. А главное, это сделать смогла бы я.
Алиса привстала и, перегнувшись через ручку кресла, в упор посмотрела на Марину:
— Мне не верится, что мы сестры! Как мне жаль, что ты не чужой человек, которого я могла бы просто выкинуть из головы и забыть! Ты, конечно, моя сестра, но я тебя ненавижу! Твои эмоции, как яд, они отравляют мне мозг! Как просто ты говоришь о том, что хотела меня убить! Наверно, легко это делать через заговоры и зелья, когда ты не видишь лицо своей жертвы?! Ты черная, как демон… — Девушка резко замолчала, обдумывая собственные слова. — Нет, демоны не такие, я их оскорбляю таким сравнением!
Алиса встала и, подозвав собак, покинула веранду, оставляя за спиной холодное презрение и ненависть сестры.
Ночью ей приснился Кристиан. Он сидел к ней спиной, расправив великолепные черные крылья, теперь не казавшиеся призрачными, и вырезал какую-то фигурку. Потом он повернулся к ней и, улыбаясь серебристыми глазами, сказал:
— Улька, Улька, отчего же ты такая кретинка?
Девушка сразу же проснулась и озадаченно потерла лоб: сон был очень натуральным, особенно насмешливый низкий голос Кристиана, теперь звучавший у нее в голове. Она посмотрела в окно, отмечая необычный желтый цвет луны, и вздохнула, несколько раз произнеся его имя.
А в это время в Англии неожиданно проснулся Нефилим, услышав из темноты свое имя. Уже прошло два дня, как девушка исчезла прямо из больничной палаты. Город снова запестрел от объявлений с ее фотографиями, а в вечерних выпусках появились репортажи, просящие сообщить хоть что-нибудь о потерянной Ульяне.
Встряхнув головой, он выглянул в окно, рассматривая желтую луну, и подумал: "Улька, кретинка, опять в какую-то историю вляпалась. Хоть бы ты была жива".
Через два дня Алиса почувствовала себя вполне нормально, чтобы вернуться к учебе в институте. С сестрой она больше ни разу не заговорила, да и при их способностях это было излишним: Марина читала ее мысли, а Алиса впитывала ее эмоции. Так что об агрессивном настрое друг друга они были достаточно хорошо осведомлены. Неподеленный Виталик посчитал за благо исчезнуть из города хотя бы на время. Влюбленную в него старшую сестру он избегал, а та, в которую был влюблен сам, избегала его.
Оставив родной дом, Алиса вновь уехала в однокомнатную съемную квартирку на окраине города, где жила уже больше четырех лет с тех пор, как стала студенткой. Розье и Верье она забрала с собой, решив не расставаться с ними больше никогда. На принятие подобного решения повлияли горькие воспоминания о Самаэле, которого она вернуть, увы, не могла.
Девушка сидела в деканате и растерянно разглядывала стены, увешанные всяческими наградами, должными внушить чувство благодарности и гордости за обучение в этой обители знаний. Ее неожиданное возвращение стало сюрпризом для всего факультета, так как ее уже отчислили, посчитав без вести пропавшей. Алиса, естественно, расстроилась, ведь ей осталось учиться всего год. Она нетерпеливо постучала ручкой по стулу и снова поторопила секретаря:
— Ну, сколько уже ждать? Я полчаса сижу в приемной, вы хотя бы сказали, что я пришла?
Девушка терпеливо и вежливо пояснила уже в третий раз:
— Ректор в курсе, что вы ждете, как только он освободиться, вас пригласят. — И снова быстро застучала по клавишам, теряя всякий интерес к светлоглазой студентке.
Алиса еще раз пробежала взглядом по высокопарным текстам грамот и резко встала:
— Я, пожалуй, пойду.
Она быстро пересекла холл, громко стуча каблучками по мраморным плиткам. Спустилась по ступенькам, впервые пересчитав их, остановила в неположенном месте маршрутку и старательно продолжала не думать о том, что она делает и зачем. Подпевая радио в машине, она, словно приемник, настраивалась на чужие эмоции, чтобы заглушить свои собственные. Расплатившись с водителем крупной купюрой и проигнорировав сдачу, она громко хлопнула дверью и зашла в подъезд. В лифте, к ее глубокому сожалению, Алиса осталась одна, так что отрезвляющие мысли наконец-то полностью завладели ее сознанием. Она кивнула своему отражению в зеркальной стенке, соглашаясь с нудным голосом в своей голове: "Я съезжу в Англию всего на пару дней, это ничего не значит. Конечно же, я восстановлюсь в институте, мне же нужно высшее образование. Просто не могу думать о том, как они переживают из-за моего исчезновения, я не имею права быть с ними такой жестокой, тем более я не знаю подробностей той драки с фэйри". Решив, что это вполне веская причина, она удовлетворенно улыбнулась.
