В конце недели, она сама стала похожа на животное. Днем они шли вдоль реки, питаясь тем, что попадалось на пути, а ночью спали, обнявшись, словно пылкие любовники. В том, что она попала в такую странную ситуацию, девушка сначала винила судьбу и рок, предполагая, что ей не стоило пытаться снова встретиться с нефилимом, а потом, признав свое слабоумие, она начала винить себя за то, что как следует не подготовилась к ритуалу перемещения. Алиса убеждала себя, что все не так уж и страшно: рано или поздно река приведет ее к какому-нибудь поселению, и она сможет поесть нормальной пищи. А пока она настойчиво пробиралась сквозь лес, добывая себе пропитание, словно животное.
Наверное, так бы и случилось, если бы на десятый день ее дикого путешествия не пошел проливной дождь. Алиса не стала его останавливать, стараясь беречь силы, и скользила по размокшей земле, как звезды шоу "Ледниковый период". Правда, никто не мог оценить ее высокохудожественных телодвижений. Именно влажная земля послужила причиной того, что девушка соскользнула с обрыва и, прокатившись по кустарникам, звонко ударилась о груду камней, словно чайный сервиз. В результате падения она сломала ключицу, пару ребер и обе конечности с правой стороны, так как на них пришелся вес падающего тела.
Зажмурившись от боли, она попыталась определить тяжесть полученных травм и расстроилась: слишком много переломов. Сосредоточившись на своей ноге, она срастила бедренные кости, в результате чего потеряла сознание. Видимо, на большее ее не хватит. Перевернувшись на спину, она посмотрела в небо, в который раз отмечая, что неуклюжие беременные дождем тучи некрасивого свинцового цвета. Боль слабо пульсировала в правой области тела, которое она постепенно переставала чувствовать. Алиса никак не могла поверить, что может умереть. Чужая смерть представлялась вполне логичным окончанием жизни, но с ней такого не могло приключиться! Прикусив губы до крови, как будто итак мало травм, она истерично закричала:
— Метатрон, где ты, черт возьми! Метатрон!
Вложив в вопли слишком много сил, на какое-то время она снова потеряла сознание. Когда Алиса открыла глаза, то увидела внимательный и оценивающий взгляд сокола. Волны страха и сочувствия плотно окутывали ее немеющее тело. Птица взволнованно перебирала лапами, не зная, чем помочь. Девушка сняла серебряное колечко с правой сломанной руки, несколько раз вскрикнув от жгучей боли, и протянула его Метатрону.
— Мне самой уже не выбраться отсюда. Возьми это кольцо, найди Кристиана и отдай ему. Он все поймет. Ты покажешь ему путь ко мне. И я надеюсь, что он успеет…
Сокол взмахнул пышными крыльями и улетел, надеясь, что не будет слишком поздно. Как только птица скрылась за верхушками деревьев, к ней подошел медведь. В его карих глазах явно читалась боль и тревога. Он осторожно подсунул морду под ее спину, стараясь приподнять. Алиса снова закричала от боли:
— Балберит, не надо, мне так больно!
Животное настойчиво повторило попытку закинуть ее на свою спину и зарычало. Девушка ухватилась пальцами здоровой руки за шерсть животного и подтянулась.
— Ты, наверное, прав, нужно двигаться, Метатрон может и не привести ко мне помощь, а вдруг я всего в паре километров от людей?
Оказавшись на мягкой спине медведя, Алиса уткнулась лицом в его шею и позволила себе снова потерять сознание.
Балберит упорно двигался дальше, неся на себе бесчувственную девушку, руки которой запутались в его густой шерсти. Он знал, что она еще жива: периодически он останавливался и прислушивался к стуку сердца человека: пока еще оно билось. Медведь ругал глупую птицу, так долго ищущую помощь и продолжал пробираться через кусты, стараясь не зацепить свою ношу. Прошло больше часа, как сокол улетел. Балберит уже чувствовал запах людских жилищ и машин, но помощь все еще не приходила. Наконец, он дошел до широкой поляны и остановился, рассудив, что здесь ее будет легко найти, разглядывая с неба. Бережно спустив ее со спины, медведь лег рядом, грея Алису своим телом.
Кристиан задумчиво рассматривал ровные ряды ключей, выложенные на куске брезента. Найдя нужный, он снова принялся возиться в металлических хитросплетениях мотоцикла, напевая незамысловатую песенку про Джека, посадившего дерево. Вдруг свет от большого окна кто-то заслонил, и он недовольно проворчал не поворачиваясь:
— Не видно же ни черта!
Тень не сдвинулась ни на миллиметр, а издала разъяренный клекочущий звук. Мужчина отложил ключ и обернулся: на подоконнике сидел большой серый сокол. Он нетерпеливо бил крыльями и качал головой, словно пытаясь что-то объяснить. Когда Кристиан подошел ближе он увидел, что у птицы в клюве зажат какой-то блестящий предмет. Немедленно открыв окно, он впустил сокола, узнав его:
— Метатрон?! Где же твоя человеческая подруга?
Птица, естественно, не ответила, и низко наклонила голову, оставляя на полу сверкающее колечко. Нефилим осторожно взял его и покрутил, ловя им блики солнца.
— Это же кольцо Ульяны!
Сокол радостно захлопал крыльями и закивал, словно собака с пружинной головой, которую крепят на панель машины. Потом несколько раз указал клювом на окно, призывая двигаться в этом направлении. Кристиан накинул на плечи куртку и вышел вслед за птицей, пытаясь понять, что произошло, и почему девушка послала такой сигнал.
Он быстро бежал по лесу, беспрестанно поглядывая на кружащую над его головой птицу, и строил в голове страшные предположения. Первое, что пришло в голову, это Туата де Даннан, решившие отомстить за сородичей. Когда он почти полностью уверил себя, что так оно и есть, сокол вывел его на большую поляну. В самом ее центре, свернувшись клубком, словно гигантский котенок, лежал бурый медведь, в его темной шерсти страшно и необычно белела человеческая кисть. Подбежав ближе, он разглядел жуткую картину более детально: под тяжелой когтистой лапой виднелось знакомое исцарапанное лицо с закрытыми глазами, волосы девушки спутались с шерстью животного, а правая рука изгибалась в двух местах, словно на ней два локтя, согнутых одновременно. Сначала Кристиан подумал, что на Ульяну напал медведь и теперь он охраняет свой недельный запас еды. Но Балберит поднял тяжелую голову и посмотрел прямо на него. В теплых коричневых глазах животного не было агрессии и злости, только тревога. Он аккуратно отдвинулся от девушки, стараясь не пошевелить и без того измученное тело.
Кристиан испуганно вскрикнул, потому что девушка показалась ему мертвой, но прислушавшись, он убедился, что сердце все еще сокращается, медленно перегоняя кровь по организму. Осторожно подняв ее на руки, он быстро побежал той же дорогой, которая его сюда привела. И сокол, и медведь остались сидеть на поляне, прижавшись друг к другу, словно подростки на последнем ряду в кинотеатре.
