- Вы хорошо… провели… сегодняшний день? - тщательно подбирая русские слова, вежливо обратилась к Юлии Моника.
- Да, замечательно. Море такое теплое…
- А… вечер?
- О, просто отлично! - постаралась не усмехнуться она.
- Вам нужно вести себя… мм-м… осмотрительнее, - вдруг заявила Моника, ласково глядя на Юлию и не притрагиваясь к куче еды, что Хуанита навалила в ее тарелку.
- Э-э… в каком смысле? - не поняла Юлия.
Еще меньше она поняла, когда вдруг заметила, что сеньор Мигель обменялся с Моникой быстрыми взглядами.
- Знаете, мы сразу догадались - вы здесь одна… - решил объяснить Хуан.
- Да, - несколько напряженно согласилась Юлия, - и что?
- Одинокая девушка в чужой стране, да еще такая… - он чуть порозовел, что придало его коже не такой болезненный вид, - такая красивая…
- Спасибо, - благодушно улыбнулась Юлия, легко растаяв от этого непритязательного комплимента.
- И поэтому, мы немного… волнуемся за вас.
Господи, поволноваться им, что ли, больше не о чем? С каких это пор одинокие девушки в Европе подвергаются большей опасности, чем, например, не одинокие дедушки?
- Но я не одна, - чуть ли не скрипя зубами, поправила Юлия, - я с вами…
В комнате повисла тишина, нарушаемая только тихим потрескиванием свечей и громким чавканьем Чикко, которому тоже досталось, что-то вкусное. Хуан с сеньором Мигелем, не поднимая глаз, внимательно ковырялись каждый в своей тарелке. Хуанита витала где-то в высших мирах, вглядываясь исключительно внутрь себя - видимо, создавала в воображении очередную картину. За весь вечер она не произнесла ни слова, Юлия даже начала подозревать ее в аутизме. И только Моника, в своем кружевном воротничке, сидела перед полной тарелкой молча, смущая Юлию ласковым взглядом тускло-голубых уставших глаз. На ней была белая ажурная блузка с таким высоким и плотным кружевным воротником-стоечкой, что Юлия невольно опять поразилась этой очередной маленькой странности. На Хуаните, как и на мужчинах, одежда была не менее удивительная. То есть ничего особенно удивительного в ней не было. Если не считать того, что на всех были напялены дурацкие старомодные рубашки, застегнутые на все пуговицы, с длинными рукавами и плотным воротом - это в такую-то жару! Подобным образом, в американских ужастиках, изображают семейство каких-нибудь мормонов, сектантов или тайных маньяков… Несмотря на нелепость этого сравнения, Юлии стало не по себе.
- О, кстати! Не могли бы вы перевести мне кое-что?
Юлия по- настоящему обрадовалась, вспомнив о короткой записке Антонио. Как минимум, это был хороший предлог сломать неудобную паузу и оживить беседу. Не говоря уже о том, что все-таки было любопытно узнать значение этого автографа. Порывшись в сумке, она протянула клочок мятой бумаги Хуану -как наилучшему переводчику.
Удивительное дело. Пока Хуан читал три коротких слова, его лицо успело несколько раз измениться в цвете. Сначала из желто-серого оно сделалось пунцовым, а потом из пунцового - землисто-пепельным.
Моника и Мигель, тоже по очереди, заглянувшие в бумажку, выглядели не лучше.
- Здесь написано…
Голос Хуана дрогнул. И Юлия прокляла тот день, когда впервые вошла в двери этой «Трамонтаны». Ну, подозревала же, догадывалась, что в записке намарана какая-то похабщина… Боже. Как неудобно.
- …Э-э, написано…
- Да ладно, не важно, - быстро сказала Юлия, протягивая руку, чтобы забрать клочок из руки Хуана, - это не обязательно переводить, и вообще…
- …Я. ТЕБЯ. НАЙДУ.
- Что-что?! - Юлия не верила своим ушам и своему счастью.
- Здесь написано - « Я тебя найду », - замогильным голосом сообщил Хуан.
И всего- то?! Юлия облегченно выдохнула. Она-то уж думала -там такое… И с чего тогда они все переменились в лицах?
- А в чем дело? Что-то… не так?
Хуан, чье лицо к этому времени приобрело свой обычный цвет, посмотрел на Монику. Потом на Мигеля. Потом на Хуаниту, которая единственная из всех сохраняла удивительное спокойствие. У нее был такой вид, будто она все это знала заранее и знает, что будет происходить дальше. Потом он посмотрел на Юлию. И во взгляде его был… это смешно, но во взгляде его был… страх. У кого-то из них явно ехала крыша. И Юлия, уже всерьез, опасалась за свою .
- Юлия… - очень серьезно произнес Хуан, - Юлия, вам грозит опасность.
- Э-э…?
- Мы и позвали вас сегодня, если честно, чтобы предупредить… попросить быть осторожной. Но мы не знали… - он опять переглянулся с Мигелем, - не знали, что все так серьезно… Извините, - добавил он, когда увидел, что лицо Юлии задергалось в гримасах сдерживаемого смеха.
Нет, ну нужно было догадаться раньше. У них же все на физиономиях написано, и вообще… Бедные. Бедные, хорошие, скромные люди. Знали бы вы, видели бы ту эротическую сцену на ночной арене… Нет. Лучше вам этого не знать.
- Успокойтесь, - Юлия постаралась сказать это, как можно более непринужденно, - успокойтесь, прошу вас… Со мной, все в полном порядке. Все… все хорошо.
- Вы не понимаете, - с какой-то печальной обреченностью произнесла Моника. - Вам… не нужно здесь ни с кем общаться…
- Даже с вами?! - Юлия готова была ей нахамить, настолько уже достала эта забота, смахивающая на паранойю.
- …не следует разговаривать с незнакомыми людьми, ходить одной…
Наконец, она поняла! Слава богу, а то уже было решила, что попала в логово маньяков. Какие же они все-таки чудики.
- Да-да, я знаю! - воскликнула Юлия, с облегчением вздохнув. - Я знаю! Предупреждали в отеле и на экскурсии, что у вас плохая криминогенная обстановка. Правда-правда. Говорили о том, что нельзя оставлять вещи без присмотра. И что на улицах много карманников. И даже - наркоманов… Не волнуйтесь. Я все знаю.
Чем дольше и оживленнее она говорила, тем грустнее становились лица хозяев этого странного дома. В конце ее речи они, снова переглянувшись, обреченно вздохнули. Тогда-то она и осознала, что им никогда не понять друг друга. Они, всю жизнь, прожив в цивилизованной Европе, вероятно, просто не понимают, откуда она приехала. Юлия вспомнила недавние события - давку в Готическом квартале, страстные поцелуи Антонио на холодном песке, наезды чернокожих готов, выпавший из кармана шприц…
- Вы можете быть за меня совершенно спокойны. Я полностью проинструктирована на этот счет.
Они молчали, не отрицая и не соглашаясь. И то хорошо. Юлия решила, что пора переменить тему.
- Мне очень понравился Собор Святого Семейства… - заметила она, отправляя в рот маринованную мидию.
- О! - закивал сеньор Мигель. - О, конечно! Он не может не понравиться!!
- В этом нет ничего удивительного, - грустно улыбнулся Хуан, - он создан гением.
