— На, каде на авеэна, мэ да ва тутти? Панч муршен, йоне палатумэн тедикхэ![23]
В этот момент в дверях снова появилась Патрина. Но сейчас девочка была уже в домашнем: на ней шелестели долгие юбки, и только поверху данью современности пестрела майка. Мирикла обернулась к ней и грозно сверкнула глазами, выкрикнув гортанно:
— Уджа котар — а мэндэ дума бари. Аври на вэджа![24]
Девочка покорно исчезла.
Бено ушел через час. А еще через три в особняк приехали пятеро молодых цыган: белозубых, веселых, в спортивных костюмах и с большими спортивными же сумками за тугими плечами. Можно было подумать, что они приехали сюда попить пива, поесть шашлыка и поиграть в футбол. Жареного мяса, которое подали им Мирикла и Патрина, обе в классических одеяниях цыганок, они и вправду поели, попили красного вина, немного погоняли мяч на пустой и большой асфальтовой площадке особняка.
А потом заняли свои посты. И, хоть никто не видел, что было в их адидасовских сумках, дом, его первый этаж, наполнился кислым запахом оружейного масла.
«…Чуть больше дюжины человек, связанных одной веревкой и держащих в руках свою обувь, стоят на тротуаре улицы. Инструктор, молодой человек с внешностью бывалого корсара из „Пиратов Карибского моря“, информирует группу: мох на домах растет с северной стороны, асфальт теплее на южной стороне улицы, руль в автомобилях находится слева, а русский Ленин, чаще всего встречающийся в виде ужасных по стилю памятников, неизменно указывает рукой в сторону загадочного „светлого будущего“. „Таким образом, — говорит этот тренер-инструктор «Веревочного курса», — двигаясь в одном направлении, ваша группа всегда выйдет к спасительному лесу или водоему…“ Трудно поверить, но это будни одного из русских центров тим-билдинга, обосновавшегося в далекой Сибири. Это занятия по Волшебному Ориентированию. Абсурд происходящего совершенно не замечаем ни его инструкторами, ни теми, кто соглашается пройти „Веревочный курс“ за 600 долларов. „Готовы? — спрашивает инструктор, глядя на свой суперсовременный спутниковый ориентир JPRS. — Тогда пошли…“»
Ребекка Шаловски. «Мое знакомство с медведями» Suddeutsche Zeitung, Мюнхен, Германия
Собрание «Лаборатории» Медный назначил на полпятого, твердо уверенный, что все придут к шести. Так оно и случилось. Но первой пришла Лис, единственная, кто работала в фирме, причем обычно строго до шести. Она тряхнула с порога светлой гривой волос и блеснула оранжевыми шароварами, заправленными в тяжеленные, с клепками на мысках, американские пехотные ботинки. Сверху Лис скрывал желтый топ с изображением взасос целующихся Брежнева и Хоннекера: если первого Лис застала лишь по воспоминаниям своей мамы, то о втором отродясь не слышала.
— Тебе в них не жарко? — подивился Медный, кивая на ее обувку.
Девушка с удовольствием притопнула ногой, родив в недрах бывшего телецентра смутный гул.
— Зато ни один маньяк не подъедет.
— Ну, да…
Потом пришел долговязый Иван, тоже военизированный: в камуфляже и кроссовках, прямо сейчас с военной кафедры — он учился в техническом университете. На боку его болталась упрятанная в камуфляжный же чехол фляга. Как на глаз определил Медный, ноль-восемь литра, пузырь портвейна войдет свободно.
— А что у тебя там?
— Там? — Иван удивленно глянул на фляжку. — Там… ничего. Нам всем такие дают. Положено.
— Понял. Готовят к боям за братьев-иудеев в Синайской пустыне, — прокомментировал Медный.
Потом приехал Диман, а затем ввалился Данила, громко и нецензурно понося налоговую инспекцию, опять присудившую ему очередной штраф. Потом тихонько проскользнула в дверь комнатки Соня, в каком-то белом кружевном платье гимназистки и белых кроссовочках. Пришла закованная в джинсовый наряд Камилла, по выпуклостям ее рубашки можно было предположить, что бельем она пренебрегла и на этот раз. Еще пришли Алексей, рыжеватый задумчивый парень, и тихий очкарик Никита. Тятя-Тятя тоже явилась, но, убоявшись стечения народа, сразу забилась в самый дальний угол.
Последним влетел Шкипер, как всегда, в черно-желтой шапочке. И сразу привязался к Лис:
— Лис, ты очаровательна! Дай пальчик поцеловать!
— А почему не всю?! — купилась девушка.
— А ты большая, меня на всю не хватит! — расхохотался Шкипер и перешел к следующей жертве. — Сонечка, тебя разбудить ото сна? А, царевна?!
— Только ущипни, — парировала всегда готовая к отпору Соня. — Укушу. Больно!
Шкипер понял и отстал. К Тяте-Тяте он привязываться не стал, плюхнулся на свободный стул и закричал дурашливо:
— Я тута! Можно начинать!!!
— Не сомневаюсь… — суховато оборонил Медный.
Он достал из кармана трубку, которую закуривал в исключительных случаях. Повертел ее в руках, но так и не закурил. В их помещениях запрет на табачный дым действовал строго, и при любой попытке прикурить с первого этажа прибегал охранник — как правило, рассерженный и крикливый дед. Поэтому Медный вынужден был использовать курительную трубку, как Иосиф Сталин, в качестве инструмента психологического давления.
— В общем, так, братья и сестры, — прокашлявшись, сказал он. — Дела такие… Скоро нас отсюдова выгонят. Поганой метлой!
Поднялся легкий шум. Шкипер положил ноги на стол, сказав:
— Пусть только попробуют.
Лис одним движением сбросила их на пол, напутствовав:
— Не бузи, Шкипер!
Медный посмотрел на веселящихся студентов и грустно проговорил:
— Ребята, мы все с вами бывалые симоронисты. Самодеятельные. Мы все с вами умеем наложением рук и молитвами тучки разводить, вызывать бабки, женихов…
— Мальчики по вызову — звоните ноль-два! — громко сострил Шкипер, но получил пинок по спинке стула от Ивана и затих.
— …Вот, все умеем. Но… завтра мы разойдемся по домам и будем это делать в одиночку. Потому как собираться нам будет негде. За это помещение не плачено с начала лета, и первого сентября, аккурат в день знаний, нас выкинут из этих стен. Вот, собственно, то, что я хотел вам сказать.
— А конкретнее? — прогудел Данила. — Цена вопроса?!
— Цена вопроса, Данила, в твой кошелек никак не упирается, — хмуро ответил Медный, останавливаясь в центре комнатки. — Честное слово… хорош! Цена вопроса: сможем ли мы создать полноценное предприятие, используя наш опыт, и заработать бабки.
Кто-то уже заикнулся про ритуалы, но Медный поднял руку, призывая тишину в судьи, и ему это удалось.
— Только вот этого не надо, — жестко обрубил он, — дешевого симоронства-фанфаронства. Дескать, придумаем ритуал, и повалятся на нас бабки. Не повалятся! На каждого в отдельности — может быть. Кто-то кому-то кое-где у нас порой… но не всем вместе. А нам нужно — всем. Поэтому давайте мозговой штурм на идеи, как-денег-заработать. А не как-их-наколдовать.
Тятя-Тятя привычно поднялась и пошла к шкафчику с застольными принадлежностями: чаем, кофе и засохшим печеньем. Она уже знала, как проводятся мозговые штурмы. Лис подняла руку, и Медный залюбовался ее крупной кистью с длинными аристократическими пальцами, способными сжимать меч.
— Значит, вся фишка в том, чтобы создать предприятие по проведению в жизнь Симорон-технологий? — спросила она громко. — Типа, бизнес-центр… Да? Я правильно поняла?
— Налогами задушат, — завертел бритой головой Данила, — стопудово! Это я вам говорю.
— Тихо! Лис дело говорит…
— Погоди, Лис, — остановил ее Медный. — В общем, верно…
— То есть нам будут платить деньги за то, что мы будем обучать Симорон-технологиям? — уточнила Лис.
Медный улыбнулся. Лис в этой группе нравилась ему больше всего. Цифровой ум. Логичный и точный. Не зря работает офис-менеджером в топливно-энергетической компании.
— Лис, радость моя, это не выход. Понимаешь, приедет один раз в город кто-то из московских симоронистов, и кабздец нашим услугам. Обучать Симорону — дело дохлое.
— Правильно! — веско откликнулся Иван. — Их до хрена уже учителей таких…
— Стоп! Ребята! — Медный опять вскинул руку. — А кто вам сказал, что нам будут деньги платить?
— А как еще?
— Нам будут их дарить. В порядке горячей благодарности за услуги. Как вам такое?
Опять поднялся гомон. Тогда с заднего ряда протолкнулась Камилла — невысокая, чем-то неуловимо напоминавшая Миледи из известного фильма Юнгвальда-Хилькевича, бестселлера советских времен и дней сегодняшних. Она встала между Медным и сидящими, помахала тонкими белыми руками-крыльями и крикнула:
— А ну-ка тихо все! Понятно?! Данила, телефон выключи… Слушайте, я вам вот что расскажу.
— Тихо всем! Камилла думает!
— Она не думает, дурак, она уже рассказывает…
