Что, если Нико уже убила ради него?
Она уже взяла верх, будучи азиаткой. Подняла ли она свою преданность на новый уровень? Лори едва знала эту женщину, но почему-то сомневалась, что Нико способна на убийство. И все же это была ужасная мысль.
С другой стороны, Лори тоже не думала, что сама сможет хладнокровно убить кого ни будь. Она никогда не была жестокой, и хотя она позволила Эбби упасть со скалы, это было в момент завистливой ярости, и, кроме того, тогда она была просто глупым подростком. Она не подумала о последствиях, позволив своей сестре скатиться с этих зазубренных, ломающих кости камней. В то время все, чего она хотела, - это отомстить и держать рот Эбби на замке. Она почти сразу же пожалела об этом, и это преследовало Лори всю ее жизнь. Она не могла собраться с духом, чтобы совершить убийство. Этого просто не было в ее крови.
Глава 23
Кровь Эбби кружилась в луже, стекая с камней и сломанных кустов. Она лилась из дыр в ее теле, где сломанные кости торчали сквозь мышцы, разорвав плоть. Ее шея была вывернута под неестественным углом, голова повернута так, что ее мертвые глаза смотрели на сестру. Лори ответила пустым взглядом.
Солнечный свет померк, когда появились облака, пепельные и зимние. Холодный ветер пронзал деревья, их листья побурели и упали на землю. Трава под ее ногами хрустела от инея. Мир снова был мертвым. Она вернулась в настоящее, в реальность, из которой пришла.
Она начала спускаться с горы, оставив рюкзаки и костыли своей сестры.
Спускаться с холма было гораздо легче, чем подниматься, и без Эбби постоянно замедляющей ее, Лори добралась до берега за пару часов. В то время она думала только об Эдмунде. После целой жизни помех препятствие теперь было уничтожено. Она должна была чувствовать счастье или, по крайней мере, облегчение, но вместо этого она чувствовала себя опустошенной, разбитой. Она была опустошена и ошеломлена. Но счастье обязательно придет. Так и должно было быть. Ей просто нужно было снова быть с Эдмундом, и тогда счастье непременно наполнит ее сердце. Она верила в это. Их любовь очистит ее душу от всего того, что она так старалась забыть.
Выйдя из леса, Лори заметила белую березу, к которой они привязали лодку. На берегу лежало тело. Она вздохнула, ожидая, что Эбби унесло течением, но труп был слишком велик, чтобы принадлежать ее сестре. Его раздутое брюхо тянулось к облакам.
Базз был пойман в ловушку из камней и упавших веток. Его тело лежала на спине, ноги свисали с каменного выступа. Из обрубка одной ноги в воду капала кровь, а его расколотая голова кишела насекомыми. Река была своего естественного цвета, больше не красная, за исключением кармана, в котором он лежал. Лори перешагнула через раздутое тело и направилась к лодке, подталкивая ее носом, пока она не закачалась на воде. Забравшись внутрь, она отвязала веревку и потянула за шнур мотора. Он не заводился. Ее плечо ныло от усталости, и потребовалось еще три рывка, чтобы лодка с грохотом вернулась к жизни.
* * *
Уже почти стемнело, когда она добралась до того места, откуда они впервые отчалили, когда в лодке было три человека. По крайней мере, Лори считала, что это правильное место. После нескольких часов, проведенных на реке, лес превратился в однообразное расплывчатое пятно. Она повернула нос судна к береговой линии, больше не заботясь о мерах предосторожности, чтобы защитить его конструкцию. Лодка с глухим стуком ударилась о песок, дерево затрещало под ней, и она встала, перелезла через нос и ступила на берег, радуясь, что снова на суше. Она не хотела видеть другую реку до конца своих дней, но если бы ад существовал, она была уверена, что эта чертова река ждала бы ее там.
Лори пошла вверх по тропе. До машины предстоял еще долгий путь. Она может не добраться до нее до рассвета, особенно в ее измученном состоянии. Может быть, она могла бы переночевать в хижине Базза, а утром начать все сначала. Впустит ли ее эта большая собака без шума или попытается перегрызть ей горло? Он должен был быть голоден и останется таким, если его никто не выпустит. Но он был достаточно большим, чтобы выломать дверь и научиться охотиться на кроликов, когда голод станет реальной угрозой.
Лори вздохнула. Она замерзла, устала и проголодалась, но все же чувствовала необходимость двигаться дальше. Она вышла из реки. Теперь ей нужно было убраться из Киллена. Чем скорее она вернется в свою квартиру, тем скорее сможет посетить тюрьму Варден. Она была так близка к тому, чтобы оставить позади десятилетия страданий. По другую сторону этой проклятой горы была радость, чистая, глубокая и бескомпромиссная. Она заслужила ее, не так ли? После всего, через что ей пришлось пройти, разве она не заслуживала величайшего сокровища, которое предлагала жизнь? Любовь была прямо за линией деревьев. Истинное ощущение дома снова стало возможным. Она доказала свою преданность. Она была номером один. Никто больше не мог стоять у нее на пути, и Лори превзошла всех других распутных сучек, которые могли захотеть вмешаться. Эдмунд теперь полностью принадлежал ей, душой и телом. И он ждал ее.
"Я всегда буду любить, уважать и повиноваться тебе".
Начался дождь.
Она продолжала идти.
* * *
В темноте послышался шепот. Она могла слышать его даже под проливным дождем. Голоса, которые она знала, но не слышала годами. Но девушка не могла разобрать их слов, поскольку они бормотали в тени. Ее мать плакала. Папа говорил слишком быстро, как всегда, когда волновался.
- Заткнитесь, - прошипела Лори в ответ. - Вы больше не можете стоять на пути моего счастья. Теперь все будет по-другому.
Но единственное, что приглушало их голоса, - это редкие раскаты грома. Он прокатился по Киллену, как распространяющийся огонь, и Лори была благодарна за эти короткие перерывы. Дождь был ледяным, и у нее онемели пальцы на руках и ногах, но шторм, по крайней мере, давал ей моменты ясности. Эти призраки не смогли последовать за ней из этого леса. Смерть принадлежала этому месту.
Время от времени она поскальзывалась в грязи, но продолжала идти, следуя по дороге, по которой они пришли. Даже после того, как дождь прекратился, грозовые тучи закрыли луну, оставив ее в безжалостной темноте. И все же она продолжала идти, двигаясь на ощупь. У нее болели спина и бедра. Она была голодна, измучена и замерзшая. На одном из ее ботинок была прореха, через которую затекала вода. Ее тело молило о сне. Но все же она заставляла себя идти вперед, пока первый луч рассвета не расколол горизонт.
К тому времени, когда она увидела его, рассвет был уже в самом разгаре, тусклое, серое начало ее последнего дня в Киллене. Дождь прекратился. Человек, казалось, становился выше по мере того, как поднимался по тропе, его обезьяньи руки болтались по бокам. Его черный костюм был мятым, но сухим, в отличие от промокшей одежды Лори, и висел на нем, как одеяло, на два размера больше, чем нужно.
Когда он посмотрел на нее, то приподнял шляпу в знак приветствия.
Лори продолжала идти. Теперь некому было прятаться от Дьякона. Он остановился, когда они были совсем близко, и она тоже остановилась, сама не зная почему. Она чувствовала, что должна что-то сказать или доказать, но не знала, что именно.
Старик сверкнул желтой улыбкой.
- Похоже, твое путешествие подошло к концу, дитя.
Она кивнула, но не нашла что сказать.
Глаза мужчины были желтыми. Они расширились, когда он заговорил.
- Только теперь ты идешь одна. Но, как я уже говорил, никто на самом деле не путешествует по этой реке в одиночку, не так ли?
Слова сыпались с ее губ, как песок.
- Нет. Никто этого не делает.
- Должно быть, это был приятный визит.
Она кивнула.
- Думаю, ты получила то, что хотела. Я вижу это в твоих глазах. Однажды я видел это выражение в своих собственных, когда крестил своих детей. Река отражала мой образ обратно на меня. И на своем лице я увидел то, что сейчас вижу на твоем, дитя. - Его скелетообразная гримаса превратилась в более широкую улыбку. - Ты молодец. Все сделала правильно.
