Тимми пнул камень. Он пролетел через церковную парковку, ударился о телефонный столб и покатился прочь.
- Он не взрослый. Он - чудовище. Барри должен кому-нибудь рассказать.
- Может, он боится.
Они дошли до задней части церкви и начали спускаться по центральной дороге кладбища.
Ни Барри, ни его отца не было видно, и они не слышали звуков газонокосилки или чего-то еще. Этим утром даже птицы и насекомые казались безмолвными. Казалось, что вся живность покинула территорию.
- Почему Барри боится рассказать? - Тимми понизил голос, на случай, если мистер Смелтцер или Барри окажутся в пределах слышимости. - Он был бы в безопасности. Он и его мама. Копы засадили бы его старика в одно мгновение.
- Может, он смущен, как я, - Даг вздохнул. - Я до сих пор не могу поверить, что рассказал тебе вчера вечером.
- Ты сожалеешь, что рассказал?
- Нет, - Даг колебался. - Но я боюсь, что ты кому-нибудь расскажешь. Твоим родителям или преподобному Муру.
Тимми похлопал его по плечу:
- Я обещал, что не скажу, и не скажу. Но ты должен что-то сделать, парень. Ты не можешь просто оставаться там и позволять ей продолжать делать это с тобой. Это неправильно. Она не лучше, чем отец Барри.
- Я знаю, я знаю. Просто она - это все, что у меня осталось, Тимми. Я не могу просто бросить ее.
- Но ты должен. Ты должен выбраться оттуда.
- Я не могу. Я знаю, что это неправильно. Я знаю, что она делает что-то плохое, как в тот раз, когда мы положили гильзу от дробовика на железнодорожные пути, чтобы посмотреть, что произойдет, когда поезд переедет их.
Тимми покачал головой.
- Все немного хуже, Даг.
- Я знаю. Все, что я хочу сказать, это то, что я знаю, что это неправильно, но я не могу остановить это, кроме как запереть свою дверь.
- Тебе это нравится? Ты хочешь, чтобы это продолжалось?
Даг выглядел в ужасе.
- Нет. Конечно, мне это не нравится. Я ненавижу это. Я уже говорил тебе об этом.
- Тогда обратись за помощью.
- Я не могу. Это не будет...
- Она - чудовище.
- Она также моя мать!
Он сильно толкнул Тимми. Тимми попятился назад, чуть не споткнувшись о низкий надгробный камень.
Даг надвигался на него, мясистые кулаки были подняты в знак протеста.
- Она моя мать, и не смей называть ее так, придурок. Не смей!
- Эй...
- Заткнись. Не тебе это говорить.
Тимми поднял руки вверх в знак капитуляции:
- Ладно-ладно. Успокойся. Мне жаль. Серьезно. Я не должен был ничего говорить.
Лицо Дага стало красновато-фиолетовым, а на шее выступили вены. Еще одна пульсировала на лбу, пульсируя под кожей. Он прижал кулаки к бокам, сжимая и разжимая пальцы. Его челюсть отвисла. Его дыхание было быстрым, с трудом сдерживаемым. Он отвернулся и пошел прочь.
- Ты в порядке? - спросил Тимми.
Не оглядываясь, он кивнул, все еще испытывая приступ гипервентиляции. Его плечи обвисли.
- Куда ты идешь? Ты же не пойдешь домой?
Покачав головой, Даг наклонился, положил руки на колени, и его вырвало. Тимми не знал, стоит ли ему помочь или просто дать ему немного побыть, поэтому он просто стоял и смотрел.
- Не поднимай больше эту тему, Тимми.
Он сделал еще несколько шагов, а затем его снова вырвало.
- Даг, - сказал Тимми, - мне правда жаль, чувак. Я не хотел тебя злить.
- Мне тоже жаль, - Даг встал на ноги, вытирая рот тыльной стороной ладони. - Просто позволь мне разобраться с этим. Хорошо? Это моя проблема, и я с ней разберусь. Я не хочу, чтобы люди узнали. Они и так ко мне придираются. Представляешь, что они скажут, если узнают об этом? Представляешь, что они сделают со мной? С моей мамой? У меня ничего нет. Папы больше нет. У меня осталась только она, и даже если она... отвратительна, я все равно не хочу ее терять. Ты можешь это понять?
Тимми кивнул, несколько неохотно.
- Так что, позволь мне разобраться с этим по-своему, хорошо?
- Хорошо.
- Ты обещаешь? Ты больше ничего не скажешь?
- Да, чувак. Конечно.
Они шли молча, мимо обломков, оставшихся после двух бурь - грозы прошедшей ночи и эмоциональной бури, разразившейся между ними. Они проходили мимо земляных червей, беспомощно извивавшихся на дне дождевых луж, мимо цветочных композиций на могилах, которые снесло ураганом, их лепестки и стебли разбросало по кладбищу. Посреди дороги лежал зеленый пенопластовый венок. Тимми поднял его, осмотрел, а затем отбросил в сторону, как фрисби.
Они обошли двух скорбящих, которые столпились вокруг одинокого серого камня, и поздоровались с бегуньей, миссис Нельсон, которая жила на другой стороне Уолсов и раздавала лучшие конфеты на Хэллоуин. Судя по всему, миссис Нельсон тоже проигнорировала знак, запрещающий проникновение. Тимми подумал, не крикнул ли ей об этом мистер Смелтцер.
Но кроме посетителей могилы и бегущей трусцой женщины, кладбище было пустынным.
Наконец, они заметили Барри и его отца. Они с помощью цепного подъемника поднимали упавшее надгробие.
- Ого, - сказал Даг, впервые заговорив после их спора. - Должно быть, шторм был даже сильнее, чем мы думали.
Тимми кивнул, слушая лишь вполуха. Он изучал позу Кларка Смелтцера, ища подсказки о его поведении. Все признаки указывали на плохое. Барри двигался как побитая собака, и даже с такого расстояния они могли слышать, как Кларк выкрикивает ему приказы.
- Мы не сможем добраться до блиндажа, пока они работают там, - Тимми сорвал травинку и положил ее в рот, разжевывая кончик. - Мистер Смелтцер наверняка нас увидит.
Ни Барри, ни его отец еще не заметили их. Они были слишком поглощены своим делом. Скорбящие сели обратно в машину и уехали, а миссис Нельсон была уже на другой стороне кладбища.
- Пойдем, - сказал Тимми. - Давай проберемся к сараю, пока они заняты. Посмотрим на вход в пещеру.
- А что, если он нас поймает? Если мы будем внизу, в туннеле, мы можем не услышать его приближения.
- Мы его услышим. Кроме того, мы же не можем сейчас туда войти. Мы обещали Барри, что подождем его. Я просто хочу еще немного проверить.
- Хорошо, - согласился Даг, все еще неуверенно.
Они пробирались сквозь траву, пригибаясь за надгробиями и памятниками, стараясь не попасть в поле зрения Кларка Смелтцера. Тимми заметил еще больше затопленных могил, а когда они проходили мимо участка его деда, он с ужасом увидел, что грязь еще больше провалилась внутрь. На мгновение он представил, как исследует пещеры внизу и натыкается на гроб своего деда или даже на тело. Отвратительный образ, но он уже тысячу раз видел его на страницах "Домa тайн"[20] и "Часа ведьм"[21].
Они уже почти дошли до сарая, когда миссис Нельсон снова пошла в обход, на этот раз по дороге, которая шла между старой частью кладбища и новой. Они спрятались за памятником, пока она не прошла мимо, а затем вынырнули и пересекли дорожку. Они спрятались за сараем и встали на колени у окна.
- Что за черт? - Тимми стукнул кулаком по новым доскам, которые были прибиты за ночь. - Старик Барри, должно быть, узнал. Неудивительно, что миссис Смелтцер сказала, что он был в бешенстве.
Даг прихлопнул комара. Раздавленное насекомое оставило красное пятно на его ладони.
- О, черт. Интересно, в какие неприятности попал Барри?
- Боже, - сказал Тимми. - Я даже думать об этом не хочу. Зависит от того, догадается ли его отец, что это мы лазили туда, когда его не было рядом.
Тимми сделал паузу, чтобы зашнуровать свои "Конверсы", которые развязались, пока Даг осматривал окно.
- Я не понимаю, в чем тут дело. Барри можно заходить туда, когда у него есть ключи от старика.
- Да, но никто не должен находиться там, когда его нет рядом, особенно мы. И кроме того, когда хоть одно из правил мистера Смелтцера имело смысл? Он делает из мухи слона.
- Если он узнает, ты думаешь, он расскажет нашим родителям?
- Я не знаю, - сказал Тимми. - Cомневаюсь. Он знает, что мой папа о нем плохо думает.
