Попыталась расслабиться и медленно опустилась на него чуть сильнее – больно не было, но дышать я теперь старалась очень осторожно, шевелиться же казалось и вовсе страшно. А лорд смотрел на меня не мигая своими странными глазами и почему-то улыбался, как-то светло, а не насмешливо. Я же не знала, куда глаза деть – стыдно совсем как-то, и едва я перестала бояться расслабить ноги, тут же запахнула рубашку, прикрывая наготу.
– Оставь, – почти приказ.
– Вы ее на меня сами надели, – напоминаю вконец смущенная я.
– Да, – подтвердил Сонхейд, – потому что от окна дует, а не для того, чтобы лишить себя удовольствия видеть тебя обнаженной.
Пальцы намертво вцепились в полы рубашки, и я с мрачной решимостью посмотрела на лорда – не буду распахивать, вот не буду – и все. Владелец замка рассмеялся, не сводя с меня немигающих глаз, и с улыбкой, но крайне зло произнес:
– Порву ко всем чертям.
Медленно убрала руки. Сонхейд потянулся, провел пальцами по подбородку, опустил ладонь ниже, разбросал полы рубашки, коснулся груди… То, на чем я сидела, заметно напряглось, хотя куда уж больше.
– Ты очень красивая, – хрипло произнес лорд.
Урод! Просто урод и сволочь!
– У тебя такая нежная кожа. – Ладонь, осторожно поглаживая, скользит по животу. – И сводящий с ума запах, и невероятно приятный вкус…
Вспоминаю, где только что были его губы и язык, и краснею.
Сонхейд замечает это, тянется к моим губам, касается едва-едва и шепчет:
– Мне нравится ласкать тебя, Ким. Это ни с чем не сравнимое удовольствие – слышать твои полные наслаждения крики, твой хриплый голос, твои протяжные стоны и видеть, как ты отзываешься на каждое мое движение.
Сссволочь… какая же он сволочь, но от его слов у меня теплеет внутренняя сторона бедер и низ живота, а все там наполняется чувством томительного ожидания.
– И когда ты выгибаешься в моих руках, – шепот становится тише, голос хриплым, – открываясь для меня вся, всем телом…
– О, господи, хватит! – не выдержала я.
У него не язык – у него мощный инструмент возбуждения! И не важно, говорит он или действует им, – эффект тот же.
– Хватит? – насмешливо переспросил Сонхейд. Его правая рука выписывала какие-то странные узоры на моем животе, левая скользнула по моему плечу к шее, на затылок, и, неожиданно резко сжав волосы, лорд прошептал: – Мы только начали.
И его губы властно, требовательно накрыли мои.
В следующее мгновение язык сэра Сонхейда продемонстрировал третью грань своих возможностей – оральную. Он довел меня до умопомешательства, лаская внизу. Теперь то же самое лорд проворачивал с моим ртом, вторгаясь в него языком, как… как будто чем-то другим, что у него тоже ниже и чем он тоже был во мне весь. И он держал меня, не позволяя отстраниться ни на миллиметр, ни на мгновение, заставляя дышать им… а когда от поцелуев уже кружилась голова, его левая рука медленно покинула живот, переместилась на спину, спустилась ниже, сжала, и Сонхейд заставил качнуться ему навстречу. И я в полной мере ощутила его «я сейчас не очень глубоко», потому как действительно глубоко стало в данный момент!
Дернувшись, попыталась вырваться, но подобной возможности лорд мне не предоставил, вновь направив навстречу глубокому проникновению. Я вскрикнула, Сонхейд мгновенно остановился внизу и усилил поцелуй. И я начала таять, сметенная его страстью, его ласками и каждым движением этого сильного мужчины.
В какое-то мгновение руки скользнули по его обнаженной груди, по плечам, обняли за шею… мое тело словно начало жить своей отдельной жизнью, стремясь быть ближе к тому, кто целенаправленно сводил с ума, ощутить его всей кожей…
Едва я прижалась к нему, Сонхейд тихо застонал и вернулся к ритмичному вторжению в мое внутреннее пространство. Только теперь все изменилось, и я сама хотела, чтобы он вошел глубже, быстрее, сильнее и весь. И когда я была уже на грани, сквозь дикое биение сердца услышала хриплое:
– Покричи для меня, Ким…
И мир взорвался!
Мой внутренний мир просто вспыхнул, чтобы вознестись к небу ярким фейерверком и рассыпаться мириадами искорок удовольствия. И почти сразу, рыча сквозь зубы, Сонхейд в последний раз глубоко вошел, напрягся, застонал и расслабился, тяжело дыша и крепко обнимая меня, обессиленно склонившую голову к нему на плечо.
Не знаю, сколько мы так сидели – за окном все так же лил дождь, то усиливаясь, то чуть-чуть стихая, я же почему-то прислушивалась к биению сердца Сонхейда, которое медленно возвращалось к норме, а еще мне очень нравилось ощущать прикосновение моей обнаженной груди к его. И его запах, терпкий и в то же время свежий, мне почему-то тоже нравился. Не нравилось многое другое, но не сейчас.
– Ты как? – Вопрос, от которого я невольно улыбнулась. – Улыбаешься, – подметил Сонхейд, хотя мою улыбку он мог только ощущать, – значит, все хорошо.
Его рука пробралась под рубашку и начала нежно поглаживать мою спину, неизменно спускаясь к тому, что было пониже, там тоже гладили с явным удовольствием.
– Плохая девочка Ким, – прошептал Сонхейд. – Плохая и дико сексуальная, я рядом с тобой даже есть не могу.
Прижавшись носом к его шее, я промолчала. Потом почувствовала, как внизу мокро.
– Мне нужно в ванную. – Я попыталась встать.
Сонхейд удержал, затем, чуть поморщившись, вышел из меня и только после позволил подняться.
– От входа вправо, – сообщил он, – тебя отнести?
– Дойду, – запахивая рубашку, мрачно ответила лорду.
Правда, стоять было затруднительно и идти оказалось как-то непривычно, все там отличалось чувствительностью, разгоряченностью, и вообще было странно так себя ощущать.
Выйдя из столовой, я остановилась. Откровенно говоря, от пережитого и прочувствованного трясло. Единственное, что я точно поняла, секс – это потрясающе! Это просто потрясающе, и таких, как Сонхейд, явно мало, потому как две попытки приобщиться к этой стороне жизни у меня имелись – один парень в старшей школе, предварительно напоив, попытался навалиться на меня на заднем сиденье машины, но запах перегара сыграл с ним же злую шутку – меня просто вырвало. Второй в колледже начал как раз таки с оральных ласк, вот только ощущение наждачки на самом чувствительном месте ничем приятным не обернулось, после чего меня на все общежитие назвали не особо приятным словом, добавив к нему статус «фригидна, к использованию негодна». И тут такое!
– В чем дело? – Сонхейд подошел сзади, обнял, привлекая к себе.
– Ищу ванную, – напомнила я, ощущая, как мокро между ног. – А что?
– Ты вышла и стоишь, – объяснил лорд. – Идем.
И, обняв за плечи, меня довели до конца гостиной, где, не заметный с первого взгляда, имелся узкий коридор, ведущий к двум дверям. Мимо первой мы прошли, а вот вторую Сонхейд радушно распахнул, пропуская вперед. И тут я вспомнила его: «В гостиной, спальне или в ванной». Кажется, ванна имелась в виду эта – огромное джакузи с целой панелью разных кнопочек, видимо, для выбора режимов.