И Жак, и Лео пришли в полный восторг при виде того, что я вытворяю. Итак, у меня появился еще один способ, с помощью которого я могла их соблазнить.
Что касается Роннетты, то, увидев меня в деле, она решила, что мое предложение на самом деле не такое уж плохое и ей стоит попробовать.
До скорого, Лора.
22 июля 1988
Дорогой Дневник!
О мои счастливые, сладостные шестнадцать…
Они налетели на меня, как сон — печальный, дурной сон, где я увидела себя маленькой девочкой, страстно мечтавшей всю жизнь о том радостном дне, когда ей стукнет шестнадцать.
Гоподи, Дневник, каким прекрасным представлялся мне мой будущий суженый, тот, кто будет любить меня и никогда не покинет. Я воображала, как вместе с подругами поеду в своем новом автомобиле на пляж, где все мы выпрыгнем из машины, переоденемся в бикини и одна за другой попрыгаем в воду. Все, мечтала я, будет у меня прекрасным: и тело, и кожа, и семья, и дом. Конечно же, я представляла себя круглой отличницей, которая не только помогает родителям, но и зарабатывает собственные деньги.
Я мечтала, что у меня будет свой пони, кошка и, может быть, собака. Донна Хэйворд, в ослепительно белом кружевном платье, всегда будет рядом со мной, и нашим мальчикам, заезжающим за нами на своих машинах, не придется пробираться к нам тайком — мы выйдем к парадному входу, чтобы их встретить. Наши родители полюбят их как родных, потому что, понятно, родители у нас будут идеальными!
Все это составляло содержание моих светлых снов, пока не пришел тот кошмар. И пусть я знала, что в реальной жизни не может быть того совершенства, которое мне раньше снилось, но все же верила, что счастье все-таки возможно.
Как выразить словами сладость грез… лишь, когда они навсегда покинули меня, я поняла, чего лишилась. Без них жар моей души угас, меня начали мучить параноидальные страхи, я осталась без друзей, со мной стали происходить самые ужасные вещи, какие только можно себе вообразить.
Ты, мой Дневник, уже знаешь большую часть правды. Сладкие шестнадцать — это совсем не то, о чем я мечтала.
Бобби Бриггс и я решили немного передохнуть друг от друга. Конечно, я знаю, что у него интрижка с Шелли, но мне все равно. Я не могу подарить Бобби ту любовь, на которую он имеет право, и сознание этого меня убивает.
Рядом со мной нет Донны. В наших отношениях что-то переменилось. Мы с ней росли вместе, но затем я внезапно отдалилась от нее… События в моей жизни привели к тому, что я рано повзрослела, ожесточилась душой.
Признаю, что была неправа, считая ее глупой, поскольку в ней этого ожесточения не произошло: ведь никто не являлся ей из лесу, чтобы открыть ей, что надеяться бесполезно. Нет, такое было лишь со мной.
И новой машины у меня тоже нет. Родители просто одалживают мне свою, когда я прошу. Да и зачем мне своя машина в таком городишке, как Твин Пике, в самом-то деле?
Я стараюсь работать как можно больше, но должна проявлять здесь настоящее упорство. Тем самым можно надеяться искупить все прегрешения… кокаиновые «загулы» продолжаются у меня дни и ночи, и целыми месяцами. Да, я наркоманка и не скрываю, что принудила Бобби продавать наркотики, угрожая в противном случае уйти от него. Теперь он уже сам не вернется ко мне. Я не стою того, чтобы быть с ним. Мужественная, красивая внешность и золотое сердце — вот идеал, о котором я мечтала. Идеал, который никогда не воплотится в жизнь, если я не завяжу с кокой.
Теперь насчет секса! Я знаю о нем куда больше, чем положено девушке в моем возрасте. Неизмеримо больше. Секс становится все зловещее и зловещее — это скорее акт мести, чем любви.
Иногда мне нравится спать с женщинами, потому что с ними точно знаешь, чем и как их ублажить, и знание приносит чувство собственной власти!
Я все время к ней стремлюсь, что и объясняет пристрастие к кокаину. Нередко я задумываюсь над тем, что такой образ жизни приведет меня прямой дорогой в ад. Теперь насчет пони, о котором я грезила. Он у меня был. Прекрасный пони. Его звали Троя. О, эта его грива светло-коричневого отлива. И снова я оказалась во всем виноватой… хотя в нашей жизни могут быть такие обстоятельства, когда тебе кажется, что ты поступила совершенно правильно. Но это не в счет. Я отпустила своего Троя, находясь под властью собственной мечты о свободе. Я отстегала его по заднице изо всех сил. И следила, как он уходит от меня… кажется, он обернулся всего один только раз. Впрочем, я старалась не смотреть. Словно бы заранее знала, что с ним случится — по моей вине.
Словно предчувствовала, что его найдут голодного, со сбитыми копытами, со сломанной ногой на полотне железной дороги возле самой границы. Бенжамин Хорн молча наблюдал за тем, как ему в голову всадили две пули.
Я сделалась вором, таким же, как БОБ, тайно прокрадывающийся ко мне. Я краду гордость, надежду, уверенность…
Моя кошка… но я предпочитаю сейчас об этом не говорить. Об этом достаточно грустно просто думать.
Ну, мне пора идти.
Остальное потом.
Лора.
22 июля 1988
Дорогой Дневник!
Хватит о прошлом и о том, какое скверное у меня настоящее.
Сейчас я сообщу тебе новость, неожиданную, как пощечина. Я беременна. Уже семь с половиной недель. Об этом еще не знает никто, кроме тебя. Ну и врачей в клинике (я взяла у родителей машину и съездила туда, чтобы уж знать наверняка). Итак, все подтвердилось. В голове моей полный сумбур…
Со вчерашнего вечера я еще ни разу не прикасалась к своей «полоске». Кажется, что прошла целая вечность. Как бы я хотела, чтобы вся моя жизнь была всего лишь сном. Большим странным сном, где многое похоже на реальность, но ах, ах… Не может же это происходить наяву с Лорой Палмер… Я изо всех сил стараюсь быть хорошей. В чем же дело?
Понятия не имею, чей это ребенок. Знаю только, что сегодня мне уже нельзя больше плакать. Ведь у меня как-никак день рождения — шестнадцать лет, и каждый начнет спрашивать, что со мной стряслось. А рассказывать об истинной причине я никому не намерена.
Лора.
2 августа 1988
Дорогой Дневник!
Прошла уже целая неделя с последнего посещения БОБа. Внутри у меня все так онемело, что пару дней назад я вдруг осознала: на самом деле мне хочется, чтобы он явился снова и, как бывало прежде, оставил порезы на моем теле. Тогда, вместе с кровью, из меня вытекли бы и те мысли, которые так настойчиво роятся в голове. Впрочем, я знаю: он не посмеет появиться, раз мне этого по-настоящему хочется.
В дневнике вырваны 2 страницы
В эти дни я все больше думаю о смерти как о спутнике, которого жаждешь встретить на своем пути.
Прощай,
Лора
В дневнике вырвана страница
— СУЧКА!
— Ты здесь, Боб?
— ВСЕГДА.
— Почему ты не приходишь? Чтобы взять меня, взять мою жизнь… прямо сейчас?
— ЭТО СЛИШКОМ ПРОСТО.
— Дерьмо собачье! Я с ума схожу! Я не могу так больше! Или сейчас же убирайся к чертовой матери из моей головы, из моей жизни, из моего дома, из моих снов… или убей меня!
— ТОГДА НЕ ПОЛУЧИТСЯ НИКАКОГО УДОВОЛЬСТВИЯ.
— Значит, я была права с самого начала. Твоей целью всегда было убить меня.
— ИНОГДА НАША ЖИЗНЬ — ЦЕПЬ СОБЫТИЙ, ВЕДУЩИХ К СМЕРТИ. Я ХОТЕЛ ПОСМОТРЕТЬ, ЧТО ТУТ МОЖНО СДЕЛАТЬ.
— Я нужна тебе как эксперимент.
— ДА. ОДНАЖДЫ ТЫ УЖЕ ЭТО ГОВОРИЛА.
— У меня никогда не было выбора…
— НЕПРАВДА, БЫЛ.
— Я тебе не верю.
— НИКТО НЕ ВЕРИТ. ВОТ ПОЧЕМУ ТЫ… КАТИШЬСЯ ВНИЗ.
— Вниз?
— ДА. В БЕЗДНУ. ПРИЯТНОЕ ОЩУЩЕНИЕ, НЕ ПРАВДА ЛИ?
— Нет!
— НЕТ?
— Я же уже тебе сказала! Ненавижу все это! И себя самое ненавижу, и все, что вокруг меня!
— ЭТО УЖЕ СОВСЕМ СКВЕРНО.
— Скажи, БОБ, ты на самом деле есть?
— ДЛЯ ТЕБЯ ЕДИНСТВЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ — ЭТО Я!
— Но…
— ТЫ ВСЕ ВРЕМЯ ВОЗВРАЩАЕШЬСЯ К ТОМУ ЖЕ САМОМУ. ПОСТОЯННО ТВЕРДИШЬ, ЧТО БОЛЬШЕ НЕ СТАНЕШЬ СОВЕРШАТЬ ДУРНЫХ ПОСТУПКОВ… И НИКАК НЕ МОЖЕШЬ ОСТАНОВИТЬСЯ.
— Но я не совершала их, когда ты впервые появился у меня! Я была пайдевочкой! И не была никакой… Делала одно хорошее… И жила счастливо!
— НЕПРАВДА.
— С тобой можно проговорить целую вечность и ничему не научиться.
— С МУДРЫМ ЧЕЛОВЕКОМ ОБЩАТЬСЯ КУДА ТРУДНЕЕ, ЧЕМ С ДУРАКОМ. ТЫ ДОЛЖНА ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ ЭТО ИСПЫТАНИЕ.
— Слышать не хочу об испытаниях.
— ТОГДА, ЗНАЧИТ, ТЫ НЕ ЖЕЛАЕШЬ НАЙТИ ОТВЕТ.
— Кто ты такой… на самом деле?
— Я ТВОЙ СТРАХ.
— Хватит! Мне все ясно. С меня довольно. Я ухожу. Пора. Уходи и ты. Пожалуйста… прошу тебя!
