— Слушай... я хотела тебя спросить... ты приучилась управляться со своими затемнениями сознания?
Блисс угукнула и кивнула, решив все-таки не брать плюшевого медвежонка в футболке с надписью «Будь здоров!», во внезапном порыве купленного в отделе открыток. Дилан точно сочтет его слащавым и сентиментальным. Он всегда потешался над ней за то, что она держала на кровати выводок игрушечных зверей.
— Они у тебя так и продолжаются?
Блисс притормозила и задумалась. Обычно затемнения сознания случались у нее с выматывающей регулярностью. Она отключалась — и приходила в себя где-то в совершенно другом месте, понятия не имея, как там очутилась.
— Нет. И ночных кошмаров не было уже несколько месяцев.
— Здорово! — произнесла Джордан с облегчением.
Но Блисс еще не закончила.
— Они у меня теперь, похоже, случаются днем. Вот совсем недавно я видела жуткую штуку. Я держала в руках расческу, а она превратилась в тварь вроде золотой змеи. Перепугала меня до поросячьего визга.
Джордан побледнела.
— Золотая змея?
— Ага. А в другой день я посмотрела в небо и увидела там семиголового дракона. Тоже обалдела.
— И часто такое случается? — поинтересовалась Джордан.
Блисс пожала плечами.
— Ну, вообще-то да. Я спрашивала отца об этом. Он сказал, что все это...
— Часть трансформации, — монотонно проскандировала Джордан.
— Угу.
Блисс закончила собираться. У нее зазвонил мобильник. Мими ждала ее внизу, в машине. Джордан мешкала и топталась на месте, выражение лица у нее было странное. Со стороны казалось, что девочка никак не может принять какое-то решение.
— Что случилось? — спросила Блисс.
— Ничего. — Джордан покачала головой. — Желаю удачно навестить твоего друга.
Блисс уже несколько месяцев не водилась с Мими и сперва думала, что вместе им будет неловко, но она забыла, насколько Мими зациклена на себе любимой. В течение поездки бывшая подруга непринужденно болтала обо всем на свете, от своей новой подборки людей-фамильяров, куда входили самые зажигательные парни-старшеклассники из престижных школ, наряду с парочкой студентов, и до ее планов на лето: Мими намеревалась заняться изучением китайского по программе интенсивного погружения в Пекине, поскольку ей хотелось в заявлении в Стэнфорд на будущий год упомянуть еще и умение бегло говорить по-китайски.
— Правда прикольно? Китайский — единственный язык, которого я не помню. Я собираюсь остановиться у Ва и Мин — ну, помнишь, те сестры-двойняшки, которых мы видели на балу Четырех сотен? — хихикнув, произнесла Мими.
Когда они приехали в «Переходный период», Дилан в одиночестве сидел у себя в комнате и смотрел телевизор.
— Привет!.. Блисс? — произнес он, выключив телевизор. — А ты...
— Мими. — Она пристально взглянула на юношу. — Ты вправду нас не помнишь?
— Я помню ее, — с легкой стеснительностью произнес Дилан. — Она несколько раз приезжала проведать меня.
— Я тут кое-что тебе привезла, — сказала Блисс, вручая юноше набитую гостинцами сумку.
— Клево! — обрадовался Дилан и начал копаться в сумке. — А это для чего? — спросил он, вытащив черную кожаную куртку.
Блисс смутилась.
— Я... ну... ты раньше носил такое...
— Нет, это... Обалденная вещь.
Дилан надел куртку. В ней он выглядел таким же красивым, как и в старой. Юноша улыбнулся Блисс, и у нее екнуло сердце. Он снова полез в сумку и достал оттуда айфон.
— Я подумала, тебе может захотеться иметь его при себе, — сказала Блисс. — Надеюсь, ты не против. Я уже забила в него свой номер.
— Блисс, — вмешалась Мими, — не могла бы ты оставить нас ненадолго? Я хочу задать Дилану несколько вопросов.
— Да, конечно.
Блисс вышла. Несколько минут спустя Мими открыла дверь. Она посмотрела на Блисс со смесью жалости и презрения.
— Ну что? — спросила Блисс.
— Похоже, он действительно ничего не помнит, — констатировала Мими.
— Я же тебе говорила.
— Поразительно. У него сейчас вместо памяти чистый лист.
— Ты говоришь таким тоном, будто это хорошо.
Блисс сердито сверкнула глазами и вошла обратно.
— Что она хотела знать? — спросила она у Дилана.
Дилан пожал плечами.
— Да ничего особенного. Так, всякие странные вещи — и еще насчет каких-то джинсов. Я не понял толком, что она хотела. Я ей объяснил, что не помнил даже собственное имя, когда очнулся.
— Ты вправду совершенно не помнишь, кто я такая? — спросила Блисс, присаживаясь на кровать рядом с Диланом.
Юноша взглянул на книжечку комиксов, которую листал, и отложил ее. А потом взял Блисс за руку. Девушка была удивлена. Она взглянула на Дилана со страхом... с надеждой...
Дилан задумался и в конце концов произнес:
— Я не знаю, кто ты. Но я знаю, что каждый раз, как вижу тебя, я чувствую себя лучше.
Блисс сжала его руку, и он ответил пожатием на пожатие. Они долго сидели, держась за руки, — пока в дверь не постучала Мими и не сообщила Блисс, что лечащий врач Дилана готов с ними встретиться.
Когда они шли к главному корпусу, Мими сняла солнечные очки и прищурилась, присматриваясь к кому-то, кто шел к домику Дилана.
— Это там, часом, не Оливер Хазард-Как-Его-Там?
— Угу, — отозвалась Блисс.
Оливер говорил ей, что, быть может, навестит Дилана после уроков. По-видимому, он стал теперь много времени проводить в обществе Дилана. Они играли в шахматы. Может, Дилан и потерял память, но способность разгромить Оливера наголову осталась при нем — Оливер об этом рассказывал.
— Погоди. Я хочу сказать ему пару слов, — бросила Мими и двинулась в сторону Оливера.
Блисс удивилась: о чем это вдруг Мими захотелось поговорить с Оливером? Они же друг друга презирают. Но они были слишком далеко, чтобы подслушать их разговор.
