— Что? — не понял я.
— Сказать несколько слов, молитву прочитать.
— Молитву? Что такое молитва?
Барков, видимо, перенапрягся немного от горя. В смысле мозги у него переутомились. Что за молитва? Почему он так любит непонятными словечками со своего «Блэйка» кидаться?
— Никто не знает молитвы? — спросил Барков с надеждой.
— Никто не знает, — грубо ответила Груша. — Чего тут говорить? Умер человек и умер. Похорони. Все, надо решать, что делаем дальше.
Барков подобрал маленький камень, положил его на холмик.
— Надо спускаться к кораблю-призраку, — сказала Груша и скорчила мерзкую рожу. — И отыскать передатчик. Я хочу вернуться домой уже сегодня.
Мне очень хотелось как следует треснуть Грушу за ее цинизм, но, по сути, она была права. Нам надо было выбираться отсюда, хватит приключений. Да еще таких.
Нет, когда я был совсем маленький, я, конечно, мечтал. Мечтал убежать на Новый Эквадор, побегать по джунглям, поохотиться на экзоваранов… Но без человеческих жертв. А тут…
И мне никак до конца не верилось, что мы на самом деле попали на планету Призрак. Мне казалось, что это театр какой-то. Я все думал, что вот сейчас низкие небеса разойдутся, приземлится красный корабль карантинной службы, нас отвезут домой, вымоют, высушат, немножечко поругают, затем нам, в счет нервных потрясений, засчитают отработку летней практики. Однако в то же время в уголке сознания засела неприятная мысль: нет, в ближайшее время красный корабль не прилетит.
Вообще-то триста лет освоения космоса, конечно, подарили несколько историй робинзонад. Рок Тэйлор четыре года просидел на безымянной планете в джунглях. Помимо навыков в шустром метании копья он приобрел привычку ловко охотиться на блох и поедать все съестное, находящееся в пределах досягаемости. Исигава Томе тоже провел четыре года, правда, в условиях тундры. Вернулся просветленным и весь остаток жизни прожил тоже в тундре — уже на Аляске. Еще была Сандра Ко. Ну, та чуть-чуть одичала, хотя и находилась в субтропическом фруктовом раю. Но так, чтобы кто-то оказался на голой планете… Такого я припомнить не мог.
Заветный рюкзак Баркова потерялся, а пищевых капсул нам надолго не хватит. Нет, при случае можно съесть Грушу, если она нас прежде сама не съест…
Действительно, мне очень захотелось, чтобы приключения уже закончились.
Барков собирал мелкие камни и складывал их возле могилы, Груша стояла рядом с ним, напустив на себя сомневающийся вид.
— Так как насчет передатчика? — спросила она. — Мы будем его искать?
Барков продолжал. Все-таки Барков совершенно непредсказуем, даже слезы не проронил. Молодец, крепкий парень. Хотя понятно, вырос на станции «Блэйк», там все такие суровые. А может быть, он просто заранее смирился со смертью брата, заранее его оплакал, поэтому сейчас не очень волновался…
Я шагнул к Баркову и попросил:
— Петр, дай, пожалуйста, мне пеленгатор.
— Зачем?
— Затем. Дай, все равно ведь уже…
Барков кинул мне пеленгатор. Я, по его примеру, стукнул палочку о колено, повернул ее в сторону долины. Загорелся красный огонек.
— Что ты хочешь этим сказать? — подковыляла ко мне Груша.
Я направил пеленгатор на могилу. Зажегся зеленый огонек.
— Та-ак… — протянула Груша. — Значит, мы искали вовсе не передатчик?
Да, подумал я. Значит, мы искали не передатчик. Значит, мы искали брата Баркова. Павла.
— Нет, мы искали передатчик, — сказал Барков. — Передатчик тоже. Аполлинария, ты же разбираешься в электронике, должна понимать, что ни один гиперпередатчик не уместится в рюкзаке…
— А как же егеря? Дядя Джиг?
— У егерей тоже нет такой техники. А там есть.
И Барков указал вниз, под склон.
Туда, где лежал корабль «Ворон».
— Вопрос первый, — заговорила Груша. — С чего вдруг вы, котятки, взяли, что мы именно на той самой планете?
— Дом, — хором сказали мы с Барковым.
— Еще синяя луна, — сказал Барков. — На Лавкрафте синяя луна.
— Лично я никакой луны тут пока не видела, — Груша поглядела вверх. — Ни синей, ни зеленой.
— Луна синяя, — подтвердил я.
— Ну и что? На кислородных планетах луны имеют или синий, или желтый цвет.
— Корабль, на котором мы прилетели, пришел сюда в автоматическом режиме, — напомнил Барков.
— Автоматический корабль и должен приходить в автоматическом режиме, — парировала Груша. — Что еще?
Еще нам нечего было сказать.
— Дом-убийцу я более-менее могу себе представить, — хмыкнула Груша. — Хотя вы могли про него в старых книжках вычитать. Но планета-убийца…
— Не планета-убийца, а планета ссылки, — поправил я. — Совершенно разные вещи. Если бы ты видела тот дом…
— Ты что, поверил? — уставилась на меня Груша. — Ты поверил в то, что это… — Груша топнула ногой. — Что это Призрак?
Честно говоря, я не до конца определился. Но история Баркова произвела на меня впечатление. Я очень хорошо представил себе планету Лавкрафт. Черную, холодную, затерянную в космосе, на которую отовсюду свозят жестокие и страшные чудеса. Страшный мир. А потом еще корабль, потом еще труп. Про дом уж и не вспоминаю.
— Как ты объяснишь смерть брата Петра?
— Петр же объяснил его смерть — у него взорвался бластер. Так что у вас ничего, мои дорогие, нет.
— Если бы ты видела тот дом… — повторил я.
— Хватит! — Груша поднялась над костром и отбросила длинную страшную тень. — Хватит молоть чушь! Я больше ничего не желаю слушать! Вот… — Груша потрясла своей кукушкой. — Я достала их из разбитого ящика. Если следовать вашей логике, то часы непростые. Страшные часы. Но ничего же не случилось!
Ответить мне было нечего.
— Ну, давай, — Груша указала на меня.
— Что?
— Сочини что-нибудь про часы.
— А что сочинить? Я не знаю.
— Тогда я сама сочиню. Сейчас…
Груша закрыла глаза и принялась вещать зловещим замогильным голосом:
— Часы опасны! Они убивают своих хозяев! Берегитесь! Берегитесь! Они уже тикают по вам! Бом-бом-бом!
— Не надо так говорить, — попросил Барков.
— Отчего же? Я уж доскажу. Смертельные часы! Они убивают своих хозяев! Их сделал мастер, который убил всех своих знакомых! И с тех пор за часами следует кровавый след! А если часы начинают тикать — жди покойника!
— Пожалуйста, не надо! — снова попросил Барков. — Можно накликать беду. Ты выбрала не очень удачный предмет для шуток.
Я с ним был согласен. Пока Груша «вещала», я тоже почувствовал, что не следует ей так говорить.
