Деньги?!!! Пятьдесят миллионов евро!
Кулаки его крепко сжались.
— Нэт!!! — заорал он во всё горло. — Я знаю это твоих рук дело. Только подойди и я тебе шею сломаю дрянь!
Он тяжело дышал. Сердце бешено колотилось. Казалось, его ярость придает ему сил. Набрав больше воздуха в легкие, он взревел как раненый медведь. Но на этом его силы иссякли. Вдруг он вспомнил, как умерла тетя Люба. На белом как полотно лице Игоря отобразился ужас.
И тут звук в кустах повторился, на этот раз он был гораздо ближе.
Игорь в панике начал шарить глазами по густому туманному воздуху. Всё его тело стал бил такой озноб, что зуб на зуб не попадал.
— Что здесь происходит!!!
Затем Игорь постарался взять себя в руки, собрав всю свою волю в кулак. Стоя на шатающихся слабых ногах, он распрямил плечи, облокачиваясь спиной о ствол дерева, и принял боевую стойку.
И тут сзади он услышал хруст ломающихся веток. Игорь резко развернулся и не увидел ничего, кроме двух желтых, глаз.
****************************************************************************
Еле волоча ноги, Кристина, наконец, вышла из комнаты, в которой она никак не ожидала остаться на ночь. С обшарпанными стенами, вёдрами с засохшей краской и раскладушкой, у которой дно провисало почти до пола.
Кристина протащилась мимо ванной комнаты и, в поисках чего-нибудь жидкого и мокрого, направилась сразу на кухню.
Кристина оторвала взгляд от пола. Ей представилась довольно забавная картина. Эльвира, на которой не было ни чего кроме крошечных трусиков, облокотившись о стенку барной стойки, сидела на кафельном полу с трехлитровой банкой соленых огурцов. Голова её была низко опущена, а из носа доносился громкий сап. Все усилия бедняжки добраться до спасительного рассола разбились о непреступную алюминиевую крышку банки.
Кристина улыбнулась и, решив подшутить над горемычной пьяницей, потихоньку подозвала собаку и приказала ему сесть напротив лица Эльвиры. Сама же обошла барную стойку сзади, перевалилась через неё сверху так, что её голова свисала над головой подруги. Она дотянулась до уха Эльвиры и тихо, но отчётливо сказала:
— И мне, огурчик.
Эльвира, вздрогнув, подняла голову и, уставившись на слюнявую морду пса, нерешительно спросила:
— Чего?
— Ничего, дай огурчик.
Эльвира ещё какое-то время "тормозила", соображая, проснулась она или ещё спит. Затем, понимая, что происходит на самом деле, она медленно стала задирать голову вверх, что давалось ей с большим трудом. В конце концов, окончательно поняв, что её дурачат, она плавно подняла правую руку и, оттопырив средний палец, тихо произнесла:
— И тебе с добрым утром, детка, — голос её был в два раза ниже обычного баса. Под тихий хохот Кристины, она, кряхтя, встала на ноги, села на высокий табурет, облокотилась локтями о стойку и, подперев руками свою раздутую от боли голову, буквально прохрипела:
— Грешно так шутить со старой женщиной, разбитой радикулитом.
— Прости, не смогла удержаться, — не унималась Кристина, — ты бы себя видела.
Эльвира, вспомнив о том, что на ней нет ни грамма косметики, закрыла своё лицо руками.
— Не надо не смотри, а то мне придётся тебя убить, — с юмором простонала она.
— Господи, Эльвира, нельзя же так быть зацикленной на своей внешности. Ты бы лучше прикрыла наготу, бесстыдница.
— Тело у меня что надо, а вот на счет лица…
Она встала, сняла с крючка кухонный передник и облачилась в него.
— Вот когда тебе стукнет сорок пять, я посмотрю на тебя.
— Да ладно, не так уж всё и плохо, постой, ты сказала, что тебе сорок четыре?
— И это тоже забудь. А то мне и правда придется тебя убить. Кофе?
Кристина кивнула.
Эльвира залезла в шкафчик, достала оттуда пакет молотого кофе и засыпала его содержимое в кофеварку.
— Через пять минут будет великолепный, просто божественный напиток.
— Да ладно тебе, — Кристина взяла пакет, в котором находились молотые зёрна, с улыбкой прочитала надпись на нем и выкинула его в мусор, — это самый дешёвый кофе какой можно найти в городе. Как ты можешь пить эту дрянь?
— Я не гурман, понимаешь. Это для вас есть разница, а для меня главное в напитке кофеин. — Она потёрла свои виски указательными пальцами. — Слушай сколько мы вчера выпили?
— Не так уж много. — Кристина посмотрела на стол. — Всего лишь бутылку водки и пару пиво. А, постой, вот еще бутылка вина.
— Нет, дорогуша, это не бутылка! Это трехлитровый бутыль кавказской бормотухи. Боже роди меня назад! Я так не напивалась со студенческих времён. А который час!? Я же должна была позвонить Сержу!?
— Уже почти три дня. — Сказала Кристина и внимательно посмотрела на лицо подруги.
— А зачем тебе нужно звонить Сержу?
Эльвира хотела, было что-то сказать, но замялась и потупила взгляд.
— Давай колись, дорогуша. — Строго сказала Кристина.
— Я хотела ему рассказать про тебя…
— Ну, я так и знала! Ты неисправима, Эльвира!
— Но, но, я только хотела помочь Серж в этих делах разбирается ведь он же…
— Что он же! Много раз разводился со своими парнями! — Закипала Кристина.
— Ты знала!?
— Господи, Эльвира не будь дурой — все знают, что Серж гей! — Крикнула Кристина и взмыла руками вверх, при этом её короткий топик задрался и оголил почти всё тело.
— Что это? — Тихо спросила Эльвира, показывая пальцем на живот Кристины.
— Что? Где?
— Это, — Эльвира встала и подошла к подруге. — Смотри у тебя тут такая глубокая царапина, она совсем свежая. Откуда она у тебя?
Кристина подняла рукой свою пышную грудь и пыталась рассмотреть рану. Действительно, на своём правом боку Кристина увидела огромную красную царапину, она начиналась под самой грудью и тянулась почти до бедра. Рана была похожа на кривую линию с витиеватыми отростками по обе стороны. Кристина с недоумением провела по шероховатой поверхности царапины пальцем и, посмотрев на Эльвиру, сказала:
— Наверно я поцарапалась у тебя в комнате, ну в той, где стоит раскладушка.
— Раскладушка? А что ты делала в той комнате?
— Я там спала.
— Странное место ты нашла для сна. В моей квартире полно других, в смысле, целых три комнаты для гостей, — с недоумением сказала Эльвира, открыв, наконец, банку с солёными огурцами, — в той комнате можно сломать себе шею и не заметить этого. У меня там капитальный ремонт, вот уже второй год, — последнюю фразу она сказала с таким видом, будто сама только что вспомнила об этом.
Наступило молчание.
Вообще, Кристина заметила, что её новая подруга склонна к многочисленным паузам после произнесённых ею непродолжительных монологов, она как бы "зависала", "перегружала" свой мозг, как компьютер, замирая в позе, напоминающей гения, только что сделавшего открытие всемирного масштаба. Столь странное поведение собеседницы Кристину ни чуть не раздражало, напротив, её радовала любая минута тишины, которая была просто необходима в общении с Эльвирой.